Анна Кочубей - Душа архонта. Эймарские хроники. Книга первая

– Если бы на мне заживало с такой же скоростью, я бы уверовал в Создателя.

Киндар кивнул на руку Лиандры. Рана, нанесенная Ханлейтом, покрылась жесткой коркой и выглядела, как большая царапина. Она не требовала перевязки.

– Архонты – очень сильные, выносливые люди, но ускоренная регенерация им не свойственна. Твой же порез исцеляется невероятно быстро. Так не бывает – говорю как «ненастоящий» лекарь. Жаль, я не видел вашего поединка с Ханом.

Закончив, Лиандра закрепила свободный конец полотна. Киндар повернулся к ней лицом.

– В тебе нет магии архонта, девушка. Я чувствую совсем иное. Твои прикосновения необычны.

– В перевязке нет ничего приятного.

– Логично, но я о другом. Ты вызываешь желание и толику страха одновременно.

– Что? Почему?

– Постараюсь объяснить… Однажды заглянув в пропасть, хочется подойти к ее краю вновь, ощутить пустоту под ногами, представить, как от гибели тебя отделяет один шаг, и в твоей власти решать, быть ему или нет. Ты бы шагнула, Лиандра?

Кого Киндар спрашивал? Девушке казалось, что самого себя…

– Нет.

– Нет? Как хорошо, что я ошибся!

Киндар улыбнулся и привлек Лиандру к себе. Человек и эльф стояли так близко, что чувствовали дыхание друг друга. До полутемного предбанника не доносилось иных звуков, кроме гудения печи за дверью. Как хорошо прикоснуться к существу из плоти и крови, не ожидая в ответ дурного действия!

Зачем Киндар сказал непонятные слова о пропасти и последнем шаге? Почему они так тревожат, бередят душу, не позволяют обнять эльфа в ответ? Потому, что странница солгала. Она не помнит, как и когда это было, но она шагнула.

– Отверженные да присягнут тебе, – прошептала Лиандра.

Все изменилось в одно мгновение.

– Зачем ты зовешь его сюда?!

Киндар отшатнулся и с печальным недоумением всматривался в ее лицо.

– Кого, Киндар? Что значит эта фраза? Что в ней плохого?

Поняв, что сказала что-то ужасное, девушка взяла эльфа за руки, но тот мягко, но решительно высвободился.

– Ты призываешь демона мести, Лиандра. Одного из самых могущественных на земле. Даже если ты произнесла слова его клятвы по незнанию, не повторяй их больше! В нашем мире нет ничего хуже скверны. Она погубит тебя, меня, и все, ради чего стоит жить.

Киндар ушел. Потрясенная девушка еще долго смотрела в темный проем лестницы наверх, словно ожидая, что эльф вернется. Он не вернулся.

К ночи «Дырявый котел» успокоился: разбойники отмылись, наелись и разошлись по своим постелям – в этот раз Гервант разрешения на гулянку не давал. Лиандра видела главаря и Хана лишь мельком. Встретив в коридоре Лето, девушка провела с ним скучнейший вечер. Аквилеец раздобыл кружку с загадочным содержимым и тайком к ней прикладывался, пряча подальше, когда разбойники проходили мимо их комнаты. Общаться он был не расположен и вскоре завалился спать. Лиандра последовала примеру Лето и проснулась в совсем другом месте. Дома.

Она сидела на поваленном стволе у лесной дороги и кого-то ждала, поднимая лицо навстречу бликам света. На солнце набегали облака, и тогда цветущий мир вокруг тускнел, а в глазах девушки мелькали желтые круги. Было самое начало лета. Трава еще не пожухла от зноя, а деревья не уронили ни единого резного листа. Лес рассказывал сказки: шумел ветром в высоких кронах и развлекал птичьими трелями, но девушка его не слушала.

Наконец, из-за поворота дороги появилась мужская фигура. Путник издали помахал рукой. Девушка с трудом преодолела желание побежать ему навстречу: ожидание оказалось очень долгим! Прошел целый месяц, прежде чем ее брат приехал! Северон. Еще не мужчина – широкоплечий юноша.

– Здравствуй, Север.

– Родная моя злюка, опять ты называешь меня этим холодным именем! Я не мог вырваться раньше. Я отлучился без ведома дяди, так что страшная расправа не за горами.

– Ссылка сводит меня с ума! Видеть каждый день одни и те же постные лица выше моих сил! Я живу в лесу, еще немного – и я врасту корнями в землю, как дерево!

Северон улыбался, но глаза у него были грустные.

– Тебя не ссылали, сестренка. В Эймаре сейчас неспокойно. Дядя Родерик из Аверны мутит воду, наговаривая на всех подряд: то ему чем-то не угодили эрендольцы, то Аквилея спит и видит, чтобы присоединиться к Харматану. Аверна собирает собственную армию, и ты не представляешь, сколько в ней магов! В Велеграде открыли школу магии, где арием могут сделать каждого десятого! Только подумай, против кого они будут воевать…

– Что за бред, Север? Эрендол поклялся хранить верность престолу Архоны, а Аквилея – слишком самостоятельная провинция, чтобы вступать под знамена другой страны. Эймару не с кем воевать! А что дядя Отвальд?

– А дядя Отвальд мучает меня. Моя голова гудит от знаний – я выучил больше, чем вмещает публичная библиотека; а к вечеру, когда я падаю от усталости, архонт Фелан тащит меня на манеж и терзает фехтованием. Сестра, да я завидую тебе – посмотри, как вокруг красиво!

Северон опомнился. Не зря сестру укрыли от жизненных бурь в отдаленной вотчине у истоков Амарантина – ей желали добра. А он приезжает и с порога вываливает на девушку все неприятности! Юноша вздохнул и приготовился выдержать удар.

– Я должна жить в Архоне! Вы с отцом решили, не спросив меня, и получили, что имеете! Стране нужен тот, кто заткнет дядю Родерика и встряхнет дядю Отвальда, чтобы проснулся.

– Этот суровый человек, конечно, ты, сестра?

– Я! Когда одной частью страны правит наместник, а другой – регент, что хорошего можно ожидать? И вообще, Фелан должен учить меня!

– Мне семнадцать, через год дядя Отвальд оставит свой пост.

– Зато мне больше! Через год может быть поздно.

– Хочешь занять трон? Это невозможно. Никто не знает, что я тебе не кровный брат.

– Так должны узнать!

– Нарушишь последнюю волю отца?

Девушка замолчала. Одно дело – запальчиво кричать о своих правах, и совсем другое – пойти против многих, чтобы все изменить.

– Я поеду в Архону, Север, – упрямо сказала она, – я пойду пешком, если нельзя иначе!

Северон что-то говорил в ответ, но его голос звучал все тише. Солнце зашло за тучи, лесная дорога потускнела, как перед градом. Черная тень закрыла небо.

Лиандра вскрикнула и проснулась. Над ней стоял Лето и тряс за плечо. Реальность была до отвращения унылой, раскрашенной в темные цвета морейской ночи. На соседней койке всхрапывал Довбуш. Сквозь неплотно подогнанные ставни просачивался лунный свет. Лето, неестественно бледный в полумраке, ругался сдавленным шепотом:

– Значит, днем ты молчишь, как рыба, а ночью кричишь дурным голосом?! Я от неожиданности чуть в окно не выпрыгнул!

Лиандра села на кровати. Лето плюхнулся рядом, рассматривая девушку так, будто впервые увидел.