Viktoria Pressman - Дальше, чем край земли. Путешествие в сердце

Квартира сдана, рука зажила, птицы поют, дороги зовут, зовет колокол к покаянию, весна души священная. В Москве по пути в Печоры и Таллинн я не гнушаюсь обносками и обплевками, не гнушаюсь старыми скрипучими диванами и чьими-то тапками, стоптанными до дыр, не гнушаюсь глотком пива, подрезанного без спроса и сидя и потягивая его, я ничего не жду, не жду весну, и она не приходит. Морозный, ветреный, и немного скверный конец марта. И вокруг никого – все зависли в ожидании причины и конца… А потом я соборуюсь, а на Благовещение не гнушаюсь икрой, шампанским с утра и легким похмельем. Вечером у меня поезд. В конце мая – самолет в отправной пункт Дороги Святого Иакова.

Принесу Богу чистую дорогу

Принесу Богу ветер в проводах

И тогда неспешно заструится вечность словно слезы на моих глазах

Что принесешь ты мне, дорога? Всю квинтэссенцию пережитого, лучшее, что было, соберется в одно и смело пустит корни и зацветет и заиграет всеми красками на солнце. Любовь вбирает в себя все, белый цвет – вбирает все цвета. Любовь, белая птица, летит к началу пути.

Приближался неминуемо день отъезда, корабли гудели в порту, нервы мои как будто кто-то щекотал, впервые мне было немного страшно, подготовительный этап «проверка на прочность». Ну что ж – больше ничего не связывало меня с этим миром, все «прости» смыло слезами и весенним дождем, нить Ариадны, эльфийская кольчуга, Артос, живая вода, кто-то где-то, но это не так важно… Кто-то – это не так важно. Как будто проверка на прочность – игра с мыслеформами, предателями и трусами, говорящими мне «не надо, это опасно, принеси Богу что-то другое, свой труд, дела милосердия, свое сердце, – Сакре-Кёр, вдруг выползает мой маленький мещанский испуганный душок и пищит что-то невнятное. «Где бы вы ни были, вам не убежать от себя..»

В детстве мы все время путешествовали – то на полуостров, который был ровно напротив нашего, так что по мели можно было дойти до него по воде, неся маленькую сестренку Настену на плечах, то на великах до Таллинна, то мы вставали в 5 утра, чтобы встретить восход солнца на заброшенном пляже, мы будили друг друга стуком в форточку, Соня вылезала прямо через форточку, Оля выходила тихонько через веранду, а я сбегала через окошко предбанника… Никто и не знал о нашем исчезновении, мы возвращались до того как бабушки просыпались.

Днем мы угоняли лодку Аниного папы рыбака, и на лодке выплывали на середину залива, дрейфовали, купались, загорали. Мы залезали на самые высокие сосны, и так высоко, что нас качало и птицы летали вокруг. Все сформировалось еще в детстве – наклонности, выборы были сделаны, просто много времени потребовалось, чтобы запутать и снова распутать клубок. Потребовалось почти полжизни. Хотя чего там мелочиться, считать, подсчитывать. «Вечность за моим окном», только бы прогнать маленького труса, живущего во мне, вечно брюзжащего, жалостливого, всхлипывающего, ищущего причины, чтобы остаться, чтобы стать массой…

Как же долго умирает эпоха, рушатся дома, зарастают быльем тропы, все покрывается новым временным слоем, погребая старую эпоху под пеплом. Старое становится все более уродливым, новое – все более чужим. Обнажаются истины, раскрываются старые книги, что-то движется к неминуемому концу, начиная возвращаться к началу.

Покинув Ревель в день памяти Св. Брендона, покровителя путешественников, испив все бокалы, промотав деньги и время, отпустив птицу детства, я вступила на Дорогу и под покровительство Св. апостола Иакова. В Байонне лил дождь и было холоднее, чем на родной Балтике. Меня окружали группы японских и корейских пилигримов, одиночные и парные европейские и американские вело и пешие паломники, а также люди разных возрастов в синих куртках, проводившие анкетирование. Поезд до Сент-Жана был забит до отказа, это не входило в мои планы, но видимо это входило в планы Бога живого.

Каждая микрочастица растянувшейся вереницы из 300 душ, напоминающей с высоты птичьего полета муравьиную каравеллу, идет своим путем. Светящаяся дорога дала всем равные шансы, но на выходе у каждого получится что-то особенное, неповторимое, важное только лично для него. Вера, открытость, готовность к переменам, степень преодоления и страдания, выявление проблемных зон, встречи с людьми и возможности меняться вместе с ними, взаимопомощь, социальность и одиночество с Богом. Все здесь было в полноте и изначальной простоте и истинности.

В отправной точке Камино Франсе, Сент Жан Пье де По, лил дождь. Основной Путь через Пиренеи был закрыт из-за плохих погодных условий, но это не остановило меня и парочку других безумцев от следования Пути. День первый.

В Пиренеях ураганный ветер, хлещет дождь, нулевая видимость из-за тумана ветра и дождя, и почти что нулевая температура. Невыносимо холодно, все насквозь мокрое, грязное, дождевик не спасает, ноги хлюпают, главное не останавливаться, чтобы не замерзнуть и не подхватить воспаление легких. Сильнее всего мерзнут руки, лицо, шея, я добираюсь до вершины, нахожу каменную хижину, она немного протекает, но все-таки в ней не так льет как на улице. Варю кофе, пытаюсь сушить вещи над газовой горелкой. Обвязываю ноги пакетами. Одеваю пакет на голову, и снова в Путь, на спуске иду по грязному потоку по колено в воде, листья и жижа. Иду напролом, прохожу мимо двух мирно беседующих о чем-то француженок, они в отличие от меня хорошо экипированы, и им не так холодно и мокро как мне. Последний час – самый тяжелый, болят ноги, отсыревшие, замерзшие, ноют суставы. Дохожу до Ронсеваля, это уже Наварра, Ола Испания. Все содержимое рюкзака приходится постирать и высушить в центрифуге, профилактика – 100 г анисового ликера. Последующие 5 дней дождь продолжает идти с переменным постоянством. Я знакомлюсь с итальянцами, корейцами и с Зигги, с которой мы постоянно вместе в последующие две недели. Но мы идем разными дорогами.

Господи, если бы я смогла прожить свою жизнь заново, пройти Камино еще раз, совершала бы я те же ошибки, наступала бы на те же грабли, падала бы в те же ямы? Залипала бы на те же старые, заезженные схемы отношений, привычек, не-свобод? Странно, в дороге вылезает все то, что беспокоит в жизни – страсти, эгоизм, хочется быть на дороге одной, хочется быть супергероем, а вокруг такие же люди и они делают то же самое – и они часто предлагают мне помощь, мы не конкуренты, мы в одной упряжке. Когда я стану суперменом и улечу в пределы ойкумены… и перестану выдавливать мозоли на кровать…?

Мы шли по обнаженному нерву светящейся камино, этому государству, являющемуся частью земли обетованной, этакой прорези истины, неподвластной времени. Мириады древних паломнических путей образуют нервную систему дорог, соединяющих важные духовные центры старушки Европы. И я верю, что эти дороги способны возвратить потерянное величие, благородство и веру закатившейся Европе, эти дороги – как сокрытая возможность нового возрождения, возможность поиска истины и обретения веры и свободы. Да для многих «Бог умер», но что-то заставляет людей оставлять свои теплые удобные дома и квартиры, умещать свою жизнь в рюкзаке весом 10 кг и пускаться в тяжелую, но невероятно прекрасную авантюру, чтобы снова обрести себя и увидеть Бога.