Юлия Леонтович - Моя Равномерность. Фэнтези. Книга I

Я остановилась, скорее я стояла уже некоторое время, но не отдавала себе в этом отчет, и продолжала наблюдать за необычным появлением зимним вечером в Ноттинг-Хилл. Снежинки, падали мне на лицо, но больше я не стряхивала их, давая им возможность растаять на нем. Мое сознание склонялось не одному десятку вопросов, все они были так поспешны и словно соревнуясь, бежали наперегонки друг с другом. В равной степени все без исключения они волновали меня, и сиюминутно я хотела знать ответы на все мои к этому времени уже сформировавшиеся и только еще возникающие вопросы.

«Может, ему холодно. А может, он потерялся и растерян? – подумала я. – Что же, в этом мы равны, – возникали следующие мысли. – Может, он ранен, – сквозь сознание пронесся вопрос, и мне стало жутко. Мысленно я надеялась, что с ним все в порядке».

Я смотрела на голубка и пыталась понять, что есть большей причиной моих замешательств, а также немалых впечатлений. То, что он летит на меня (и я понимала, что еще малой наносекундой он пролетит около меня, следуя в свою неизведанную даль), его же красота и грация заставили мое сердце замереть от изумления и биться еще сильнее, тем самым продлив мгновение ощутимой красоты. Всего несколько секунд, от силы минута, сполна взбудоражили мою жизнь, и этому я не могла найти должного объяснения. По ощущению они не были равны и больше походили на медленное воспроизведение пленки.

Мое ошеломление перешло все грани, и у меня окончательно захватило дыхание, когда белокурый голубок сел мне на руку. Он продолжил смотреть на меня со всевозможно присущей ему серьезностью, так, словно это было возможно, и я смотрела ему в ответ, боясь совершить малейшее движение, дабы не спугнуть своего нежданного гостя.

Снег все не прекращался, и мы оказались подвержены ему уже вдвоем.

– Здравствуй, милый, – тихонько промолвила я. – Откуда ты взялся такой красивый, – спросила я его, словно была уверенна в том, что он мне ответит.

– Пойдешь со мною домой? – обратилась я к нему, и сделала маленький шаг. Как ни странно, он остался на руке, и это не смогло не вызвать у меня ноток удивления, я думала он сразу сорвется с руки и улетит. Но он не улетел и каждый последующий мой шаг, приближал нас домой. Дорога оказалась короткой, поскольку, когда я встретила голубка, то была уже практически у дома.

Поспешно оглянувшись вокруг дома, я зашла внутрь. Следом поднялась ступеньками на третий этаж и предприняла последние рывки к скорому и желаемому теплу, поспешно ища ключи и, как всегда, не находя их.

– Порою у меня складывается впечатление, что у меня ключи не для того, чтобы открывать ими двери, но чтобы постоянно искать их в сумке, – произнесла я сама себе. – Эврика! – наконец-то я могу попасть домой.

– Мам, пап, я дома! – прокричала я, оповещая родителей о своем возвращении.

Мои родители София и Николас приехали в Лондон, но уже в воскресенье они должны были вернуться домой в Оттаву. Что касается моей старшей сестры Лесли, то она предпочла остаться дома, обещая навестить меня со временем. После свадьбы, которая состоялась не так давно, у нее оставалось все меньше и меньше времени для полноценного общения со мной. И вновь это расстояние…

Помню, я сообщила родителям о своем решении относительно переезда только после моего зачисления в колледж. Знаете это чувство, когда вы оглядываетесь вокруг и к своему страху, а может разочарованию, больше не видите ничего из того, с чем могли бы ассоциировать свое будущее?

В один день я ощутила аналогичное чувство, которое я, пожалуй, не забуду никогда. Да, больше я не видела своего будущего в Оттаве, и, как мне казалось, оно ожидает меня за другими горизонтами, которым в дальнейшем я последовала навстречу. Ими для меня стали мое увлечение фотографией и совершенно новая и еще незнакомая мне страна.

Подача документов и последовавшее ожидание вскоре воплотилось в мое принятие в колледж. У меня появился шанс изменить что-то в своей жизни, и я воспользовалась им. Все было решено, оставалось только собрать вещи и попрощаться со страной, которая много лет назад стала для меня вторым родным домом. Что я в последующем и сделала, на этот раз самостоятельно.

– Привет милая, – следом услышала шум из кухни. Это приятно удивило и вызвало хорошие воспоминания из детства, когда мы жили вместе, мама по старой привычке проводила время часами на кухне, чтобы по нашему возвращению побаловать нас чем-нибудь вкусненьким. Не являлись мы также сторонниками и «светской жизни», подразумевающей посещение различных кафе и ресторанов.

– Я смотрю неплохой фильм, присоединяйся, – слышу от папы и вот он уже в поле моего зрения. Я всегда с радостью разделяла с ним эту участь. Долгие разлуки и расстояние не уменьшили моей любви к последующему, но лишь развили эту тягу во сто крат сильнее.

– Ты не поверишь, – восторженно сказала я, и отец обернулся ко мне.

– Мия, откуда он у тебя? – его тон обозначал одно – он погряз в замешательстве, немало в нем пребывала и я.

– О ком вы говорите, – послышался голос мамы из кухни, и следом она вышла сама.

– Голубь? – удивленно произнесла она. Не думаю, что рассчитывала на другую реакцию. И затем, могла ли она быть иной после того, как они увидели моего не совсем обычного друга.

– Понятия не имею, я просто шла и он появился. И мне захотелось взять его с собой, – воодушевленно промолвила я, поочередно поглядывая то на родителей, то на голубка.

– Я сожалею, милая, но так или иначе тебе придется отпустить его на свободу. Ты не сможешь постоянно держать его взаперти и рано или поздно ты должна будешь сделать это, – сочувственно сказала мама. Я понимала, что в ее словах сокрыт немалый смысл, и мне следовало согласиться с этим. Точно я не знала, как долго крылатый друг пробудет со мною, но в полной мере мне доставало настоящего времени, в котором мы были вместе, а об остальном почему-то не хотелось думать и делать поспешные выводы.

– На улице холодно, и я не думаю, что ему понравится это, – начала я строить свою защитную кампанию. И этим лишь выражалось мое желание оставить голубка у себя на ночь.

– Едва ли ты встретила его в другом месте, – сказала мама, и она была права.

– Софи, ты же знаешь, как наша дочь относится к такому роду вещей, – доброжелательно произнес отец. Он частенько выступал на моей стороне, и я всегда могла положиться на его поддержку, за что была ему безмерно благодарна.

– Твоя правда, Николас, – ласково промолвила мама. – И потом, я говорила обобщенно и отнюдь не имела ничего против этого миловидного голубка.

– Ты находишь его милым? – заинтересованно спросила я. Что касается меня, я находила его просто великолепным.