Надежда Татару - Олимпийский двор. Персей

Так вот. Гермес умылся и лег передохнуть – слишком устал, как оказалось. Расположившись на топчане на веранде, где вьющийся по каркасу деревянного потолка виноград образовывал приятную тень и прохладу, мгновенно уснул, обхватив руками колени. И сразу стал похож на маленького мальчика, которого хочется защитить. Ну, это, видимо, во мне спящие мужчины могут иногда вызвать чувство, похожее на материнскую внимательность. Похоже, Персей тоже не остался равнодушным, так как он с нежностью охватил взглядом друга, затем отправился внутрь дома и принес оттуда одеялко – тонкое и приятное при их погоде, и укрыл Гермеса. А далее занялся музицированием, а потом – зарядкой на Потоке. После – начал мастерить новый стол из сосны. Для творчества у него была отведена отдельная мастерская. И к тому времени, как Гермес проснулся и нашел его, Персей успел набросать рисунок будущего стола на листе.

Друзья решили прогуляться к морю и там поговорить.

Они зашли в небольшую закусочную, где всегда были свежие соки, и заказали по чаше с апельсиновым напитком. Расположились на топчанах и, медленно попивая сок, повели беседу.

Гермес рассказал правду об истинных причинах, ничего не утаив, и пообещал, что впредь постарается не идти на поводу у первого импульса разрушительной энергии, а постарается набраться мужества и изменить направление в созидательное русло.

– Хорошо, Гермес. Я все понял. Ладно, забыли. Но теперь встает вопрос: что делать дальше? С реликвиями. И, кстати, как ты их выкрал?

– А, это было несложно. Я зашел в то время, когда вы заснули. Вроде бы просто посмотреть. Я даже не думал тогда о самой краже. В смысле – осознанно. Подошел к великану и вижу: подушка сбилась, он – вообще на другом краю постели, а реликвии по кровати разбросаны. Ну я их просто подобрал, и все. И я ушел не сразу после вашего пробуждения, ты заметил? Подумал – если что, сыграю так: пошучу, что хотел проверить его на внимательность. А что делать… Хочешь, вернем? Я так думаю – необходимо вернуть. Год же, наверное, у них не прошел? И мы успеем к следующему заходу. Ты ведь пойдешь со мной?

– Да. Я думаю, это лучший вариант. Потом спросим, где это место, и разберемся, что почем, в общем, что можно сделать. Чтобы исполнить и твое желание. Да? – спросил Персей.

– Так было бы вообще замечательно. Ну, вот и порешили. Когда можешь отправиться?

– Теперь у меня есть дом. Так что надо найти того, кто бы присмотрел за ним. И, может, пожил в нем. Придумал! У меня есть двоюродные брат и сестра. Они любят друг друга как мужчина и женщина, и все им отказывают в пристанище, так что они бродят, как нищие, у моря. Давай найдем их? У тебя же талант на поиск людей. Предложим им пожить пока у меня. А там они, может, что-то еще придумают. Или разлюбят друг друга. Кто знает. Ведь иногда люди испытывают страсть только из-за невозможности быть вместе. Если в этом основная причина, то к нашему возвращению они опять станут просто братом и сестрой.

Друзья отправились на поиски влюбленных. Вскоре Гермес взял след и нашел их. Парень и девушка находились в крайней степени отчаяния и даже подумывали о самоубийстве. Так что предложение Персея буквально спасло их жизни. Он оставил им про запас много еды, одежду и вообще – все необходимое для безбедной жизни месяца на три-четыре. Поэтому со спокойной душой отправился дальше странствовать с Гермесом.

– Я знаю много славных походных песен – сам их придумал, – словно случайно осененный, воскликнул Гермес. – Давай споем одну. Я научу.

Друзья шли вдоль берега моря – они еще недалеко отошли от дома, и Гермес пальцем на песке написал текст песни, простой и легко запоминающийся:

– Ну как? Споем? – спросил Гермес.

– Прости, но мне она не нравится. Есть другая?

– Есть. Но она может тебе показаться слишком сентиментальной, – ответил кентавр задумчиво.

– Ну и что! Давай!

– Хорошо.

Гермес написал рядом с первой следующую песенку:

Гермес остановился, потому что Персей удивленно спросил:

– Ну и что здесь сентиментального?

– Подожди, не сбивай. Дальше ясно будет.

– А… Ну давай, посмотрим, – с иронией в голосе ответил герой.

Персей опять прервал песенника:

– Ну нет. Хватит. Не хочу.

– Ты что, злишься? – спросил Гермес.

– Немного, – улыбнулся Персей. – Тебе хочется петь?

– Да! Я люблю песни! – ответил друг.

– Я тоже. Вот бы эльфа сюда какого-нибудь… Или вандейка. Они умеют.

Только он произнес эти слова, как из-за огромной коряги, которая валялась неподалеку от путников, вышел, будто на магический заговор, вандейк. Как они узнали, что это вандейк? Ведь в то время почти все на Земле уже попрятали свои телесные монадные проявления внутрь. Так это потому, что он сам представился:

– Вы хотели видеть меня? Я – вандейк. Сидел тихонько за корягой и слышал ваш разговор. Могу песню подогнать веселую для путешествий, если возьмете меня с собой до Лога Гималайского, который у Вешней воды на Взморье.

– А почему он называется гималайским? – спросил Персей.

– О, это он так между моими сородичами называется с давних времен. Не знаю, почему.

– Все зависит от песни, – предложил Гермес. – Если понравится, возьмем. Нам почти по пути. Мы тебя проводим, а потом продолжим свою дорогу. Разница в пути всего пару часов.

– Отлично! Договорились! – ответил – может, и вправду – вандейк, и поспешно начал карябать палочкой красивым почерком слова песни: