Надежда Голубенкова - Новые дворяне

© Надежда Голубенкова, 2017

ISBN 978-5-4474-4243-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Род Князевых имел в России тысячелетнюю историю, о чём свидетельствовали артефакты рода — старинный перстень с гербом и небольшой, но всё ещё острый, кинжал, принадлежавший основателю рода. И сейчас, в данную минуту, действующий глава рода держал в руке эти артефакты, размышляя, как бы выгоднее их продать. Семейные предприятия в последнее время несли одни убытки, их графский титул давно ничего не значил. И всё же грустно было расставаться с иллюзией превосходства над другими людьми, с подтверждением кровного родства с некогда знаменитым и влиятельным родом.

— Бесполезные железки, — каждый раз говорила бабушка, когда смотрела на эти воистину бесценные вещи.

На самом деле он никогда и не должен был быть Князевым. Последним представителем этого рода по мужской линии был его прадед Валентин, который и передал драгоценности и реликвии рода своей единственной дочери, его бабушке Марфе, когда в их дом нагрянули большевики. Прапрадеда расстреляли, его жена и дочь спрятались у соседей.

Бабушка выросла, вышла замуж. А потом началась война… В первый же год их жизни её мужа призвали на фронт и тот погиб, так и не узнав, что у него родился сын Григорий. Бабка, узнав, что осталась вдовой, решила дать сыну свою девичью фамилию. Так в мир вернулся род Князевых.

Да, много воспоминаний хранят эти вещи. Впервые историю их семьи ему рассказал отец… когда был ещё жив.

— Пап, ты не забыл, что завтра общешкольное родительское собрание?

В комнату вошёл мальчик лет двенадцати.

— Напомни матери, — всё ещё пребывая в воспоминаниях, отмахнулся мужчина.

— Она занята. Или ты не помнишь, что мама записана в салон красоты?

— Ну, значит, обойдутся ваши учителя без нас.

— Но Марья Ивановна сказала, что на собрании будут обсуждаться очень важные вопросы.

— Так можешь сходить сам. Потом нам с мамой расскажешь.

— Меня не пустят.

Мальчик в упор посмотрел на отца, ожидая ответа. Михаил Князев недовольно оторвался от созерцания старинных предметов и раздражённо посмотрел на сына.

— Передай Марье Ивановне, что я зайду после собрания. Скажем, в четверг или пятницу. А сейчас, будь добр, удались. У меня уйма дел.

Андрей покорно кивнул и хотел было выйти, но вдруг увидел в руках у отца кинжал.

— Что ты хочешь с ним сделать?

С минуту посомневавшись, мужчина всё-таки кивнул на диван. Дождавшись, пока сын сядет, Михаил тяжело вздохнул:

— Ты знаешь, что за последние три месяца мы не заработали ни копейки. Если и дальше пойдут так дела, придётся закрыть ресторан. Он не окупает себя.

— Но ты же не будешь продавать кинжал и кольцо? — нахмурился подросток. — Это единственные доказательства, что мы именно те Князевы.

— Боюсь, у меня нет особого выхода. Накоплений у нас не так уж и много. А тут ещё твоя гимназия, мамины салоны. Если не случится чуда…

— Отдай их мне. Ты сам говорил, что они передаются в нашей семье от отца к сыну, и ты подаришь мне их на совершеннолетие. Ты не можешь их продать.

— Ты ещё мал, чтобы понять.

— Понять что? Что ты хочешь продать единственные ценности, которые у нас остались?

— У твоей мамы полно драгоценностей.

— Отдай их мне, — повторил Андрей. — У тебя есть два магазина. Продай филиал или закрой его. Ты можешь отправить всё на склад и продать помещение. Мы проходили по экономике…

— Это лишь теория. Если конкуренты узнают, что я закрыл магазин, они нас задавят. Мы через полгода потеряем второй. Твой дед не для того продавал драгоценности семьи. Уверен, он бы одобрил моё решение.

— Но есть же ещё ресторан! Тем более у нас в школе говорят, что кризис не должен быть долгим. Нам нужно только подождать. Кризис закончится, и клиенты вернутся.

— А до тех пор как мы будем жить? — Михаил устало потёр глаза. — Права была твоя мама, когда просила подождать с покупкой ресторана.

Сын встал, не спеша подошёл и взял из его рук семейные реликвии. Михаил не возражал, и лишь проводил мальчика усталым взглядом. Впервые он так остро нуждался в собственном отце: тот всегда думал на несколько шагов вперёд и всегда знал, как поступить, какой бы безвыходной ситуация не казалась.

Иван сидел за последней партой и думал о том, что делать дальше. Павел Петрович рассказывал о решении систем неравенств, но мальчик был настолько погружен в себя, что абсолютно не замечал ничего вокруг.

Как можно сосредоточиться на учёбе, когда его привычная жизнь висит на волоске? Вчера, на его дне рождении, отец с матерью в очередной раз поругались, и какое-то внутреннее чувство подсказывало Ване, что на этот раз всё действительно серьёзно.

«Это из-за тебя!» — уходя, зло бросил отец.

Ваня всю ночь не спал, вспоминая проступки, которые только мог совершить за свою жизнь. Отец часто поднимал на него руку, хотя Ваня делал всё, чтобы ему угодить: всегда помогал матери по дому, хорошо учился, даже пробовал заниматься каратэ, зная, как любит отец смотреть по телевизору борьбу. Правда, через месяц его попросили уйти, так и не объяснив причины. И вот теперь он виноват ещё и в том, что родители решили развестись…

— Соколов!

Иван дёрнулся, непонимающе посмотрев на чересчур серьёзного на вид учителя. В классе раздались приглушённые смешки.

— Будь добр повторить, что я сказал.

Парень мельком посмотрел на доску, потом снова на мужчину. С трудом пришло осознание, что он на уроке.

— Простите, задумался, — честно сказал Ваня, потупив взгляд.

— Разве сейчас может быть для вас что-то важнее математики?! Хочу напомнить, что в десятый класс принимают только по результатам государственных экзаменов.

— Я не пойду в десятый, — сам не осознавая зачем, ляпнул Иван.

Павел Петрович внимательно посмотрел на ученика:

— Твои родители знают об этом?

— Им всё равно.

— После уроков поднимись в учительскую.

Ваня просто кивнул, не желая встречаться взглядом с мужчиной, который не раз пророчил ему поступление в любой вуз страны.

***

— Ваня, ты уверен в своём решении? — уже в третий или четвёртый раз спросила классная руководительница Галина Семёновна.

— Да, — безучастно повторил подросток.

— По мнению учителей, ты претендуешь на серебряную медаль. Если постараешься, сможешь заработать и золотую.

— Мне не нужна медаль, Константин Сергеевич.

Директор нахмурился, поняв, что действительно теряет перспективного ученика, однако Павел Петрович успел остановить новый поток ненужных сейчас убеждении: