Ольга Манскова - Масик

Итак, на следующий день у него был бы выходной, который бы настоящий Жорик посвятил написанию диссертации: он всегда так и делал. Даже замещающий его бывший кот тоже теперь пытался разобраться в материалах, собранных Жориком на тему будущей диссертации. Но скорее всего, в выходной он просто подготовился бы получше к будущим лекциям…

Если бы не «лучшая кухня».

Карину он нашел в лаборантской. «Ещё не старая женщина, она была бы вполне симпатичной, если бы не напускала на себя важный вид, изменила форму очков и держалась попроще», – подумал бывший кот, глядя на неё. Карина же подняла на него глаза от читаемого документа, и без предисловий, властным тоном, сообщила:

– Мы начнем обход с первого общежития, а затем посетим шестое и девятое.

А потом, взяв коллегу под руку, Карина, довольно сильно в него вцепившись, буквально потащила молодого преподавателя за собой по улице. Но, при довольно стремительной ходьбе, она всё ж успевала строить глазки всем проходящим мимо институтским мужчинам.

В первом общежитии подведомственные кафедре культурологии студенты – дизайнеры усадили их за стол, напоили чаем и угостили пельменями. Их комната отличалась уютом: было заметно, что ребята, еще прежде вселения, поклеили здесь обои и навели полный порядок. Из железных коек они соорудили «двухъярусные» кровати, комната была забита компьютерами и музыкальной аппаратурой, а на стенках висели картинки с китайскими пейзажами, иероглифами и прочие «фен-шуйские» штучки.

Подставному Жорику начинала нравиться общественная работа. «Давно я не ел пельменей. Со сметаной», – подумал он, сыто урча.

А потом, они с Кариной последовали в шестое общежитие. Оно поразило даже его воображение – в прошлом тёртого уличного кота со стажем. На том этаже, где обитали проверяемые студенты, дверь в туалет не запиралась вовсе, причем работал единственный: женско-мужской (по очереди), в котором не было света, а воды на полу было по щиколотку.

– Мы туда по одному не ходим: второй должен стоять на входе и кричать: занято, – пояснила им студентка Вика, маленькое чудо с детскими хвостиками. Она их встретила в коридоре. – А после девяти вне комнат лучше и вовсе не появляться, не знаю, что там происходит, но крики стоят абсолютно дикие.

– Мы бы вас угостили сегодня, но у нас есть только картошка, мы стипендию на днях ожидаем. И сегодня картошку Виталик жарил. На кухне у нас девушкам опасно долго задерживаться. И, когда он её нес, эту поджаренную картошку, то поскользнулся, и – оп-паньки! – вся она – хлобысь, и на пол! Сковородка – донышком вверх, и абсолютно всё – на пол! – сообщила студентка Мила, высокая и стройная девушка, по виду только что вышедшая из солярия, в порезанных джинсах, в дырки которых просвечивали почти коричневые от загара ноги. Длинные черные волосы Милы были обрамлены темными очками, используемыми, по странной институтской моде, в качестве ободка для волос.

– Зато мы вам на гитаре сыграем и песни споем! – предложила хохотушка Света, полная крашеная блондинка в розовой кофточке и джинсовой мини-юбке.

Они – и подставной Жорик вместе с Кариной, и студенты – пели хором часа полтора… Потом двинули в девятку.

В девятке с их факультета жили только парни-дизайнеры. На дверях в одну из комнат блока, такого же, как и в общаге Жорика, и состоящего из «двушки» и «трешки», – у них была нарисована девушка в полный рост, одетая как Шакира в том клипе, в котором она первоначально выныривает из воды. Но только на фоне пальм и моря. Явно здесь кто-то из ребят упражнялся в рисовании. Жорик же поспешил приоткрыть и другую дверь – по расположению решив, что она ведет во вторую из комнат…

– Ой, ей! – воскликнул знакомый ему студент Леша, выходя из комнаты с «Шакирой». – Туда – лучше не ходите…

М-да… Эта дверь вела в санузел. И там, в душевом широком корыте, приспособленном внизу под краном, замачивались чьи-то джинсы, рубашки, стеклянные бутылки и жестяные банки из-под пива, а также случайно упавшая сверху, из вязанки, сушеная рыба и немытые пустые банки из-под привезенных из дому солений. Хорошо еще, что препод не успел разглядеть бывший у другой стены унитаз и его состояние, поскольку быстро захлопнул дверь, чтобы сиё не успела лицезреть Карина.

Леша был довольно колоритным парнем: крашеный и завитый блондинчик с одной серьгой в ухе и в цветастой рубахе. Но парни, естественно, совсем не умели готовить, а в комнате у них было сильно накурено, и повсюду катались пустые пластиковые бутылки из-под пива – а это, видать, после вчерашнего…

В общем, приз на лучшую кухню «Жорик» с Кариной дружно решили присудить девчатам с пельменями. О чем незамедлительно позвонили декану.

И, наконец-то, после этого он был свободен – и мог идти на танцы. Было уже пора.

*

На танцах «Жорик» сначала познакомился с руководительницей Еленой, которая первым делом его критически осмотрела и сказала:

– Живот втянуть! Спину выпрямить! – и надавила на его хребет в районе лопаток. Там что-то хрустнуло – и, похоже, стало на место. По спине прокатилась горячая волна. «Жорик» стал красным и мокрым от пота.

– Ой! Я не хотела! – смутилась Елена. – Давайте, проведем разминку!

Она включила музыку. Кроме «Жорика», Оксаны Викторовны и пожилой пары все остальные занимающиеся были студентами. Пять пар, и несколько одиноких девушек.

После разминки плясали Макарену. Все выстроились в одну линию и своеобразно, как манекены, двигали по очереди различными частями тела. С шестого захода даже у новичка «Жорика» что-то стало получаться.

– А теперь – станьте в пары! – сказала Елена. – Пора нам разучивать блюз! Разминка и Макарена у многих уже получались.

«Жорик» стал в пару с Оксаной. Пытаясь повторять то, что показывала Елена и воспроизводили более тренированные пары, он ошибался, запутывался в собственных ногах и даже пару раз наступил на ноги Оксане.

– Стоп! – сказала Елена. – Давайте поучимся ходить по квадрату. Правой – вперед, левой – назад!

И тут он понял, что совершенно не умеет ходить… Абсолютно не умеет. Как будто ноги было не две, а целых четыре: как в бытность котом… Он в них совершенно запутался.

Кот, которого Зоя звала Масиком, лежал на подоконнике и грелся на солнышке. Размышляя о жизни и её превратностях. Думая о том, как все же странно, что он стал котом. «Из-за чего? Из-за того, что делал пассы, из серии „Дыхание саблезубого тигра“? Ну и что?» – подумал он.

И вдруг вспомнил, что не всё так просто. Например, еще во время пассов он, будучи ещё человеком, чего-то испугался. Да, конечно! Когда он делал пассы, то увидел своего кота, неожиданно пришедшего в неописуемое волнение. Кот спрыгнул с кресла, устремился к хозяину – и начал следить за ним своими горящими кошачьими глазами. Хотя он сам не отдавал себе тогда в этом полного отчета, но вот сейчас, вспоминая событие, нынешний Масик увидал его внутренним взором необычайно ясно и отчетливо. Если теперь прокрутить все в памяти, как киноленту…