Алексей Костенко - Грамляне

– Ты слышал, дружище Бук? Или мне померещилось? – Спросил я.

– Значит не показалось. – Облегчённо вздохнул Бук.

– А детишки то прошли в ту сторону, уж не они ли причина? Что-то мне подсказывает – не обошлось тут без Темара с Ланом. Давай поспешим.

Мы поддёрнули поводья, заставляя торков перейти на рысь.

(В которой дети открывают путь в новый мир под землёй и идут дальше.)

С рёвом посередине озера образовалась огромная воронка, куда уходила вода, Темар с Ланом даже присели от неожиданности. Не прошло и пары минут как обнажилась лестница, ведущая глубоко вниз.

– Что будем делать Темар? – Спросил перепуганный Лан.

– Я…я не ззннаю. – Темар испугался не меньше брата и даже слегка заикался, но потный кулачок крепко сжимал приклад арбалета, а Лан не выпускал из рук рукоять кинжала. Прошла минута, другая, третья. Вокруг стояла тишина, только маленький ручеек на месте водопада тихо журча вытекал из трещины под сводом. Братья переглянулись. Ну скажите какой мальчишка устоит перед таким искушением? А дети грамлян с трех лет воспитывались в школах, сначала младших, потом общих и наконец специальных. Жизнь под землей была не лёгкой и иногда довольно опасной. Да и войны между городами хотя и были редки, но отличались жестокостью и большими потерями. Поэтому воинская подготовка и воспитание мужества не только для мальчиков, но и для девочек было суровой необходимостью.

– А может только глянем один разочек что там и сразу назад? – Решился наконец Темар.

Отважные первопроходцы маленькими шашками, с замирающими от смеси страха и восторга сердцами двинулись по пологому спуску к лестнице. Спускаться пришлось не долго, всего один поворот налево и появилась большая и высокая дверь без намеков на ручку или замочную скважину, лишь внизу посредине был выгравирован отпечаток ладони. Изготовлена она была из того же желтого металла, что и перила лестницы, которые Лан украдкой попытался поцарапать кинжалом, но лишь затупил острие.

– Ну и что дальше? – Спросил Лан. – Как мы попадём внутрь если нет даже ручки?

– Давай вдвоём навалимся, может приоткроется и мы хоть одним глазком увидим, что там спрятано. Но сколько не пыхтели братья толкая высоченную дверь ничего не получалось, пока Темар случайно не надавил на оттиск ладони. Что-то щелкнуло и дверь медленно и совершенно бесшумно стала падать внутрь, пока не встала на своё место с таким же щелчком, служа своеобразным мостом через пропасть, в которой клубился туман сиреневого цвета, казалось живущий своей собственной жизнью. А дальше насколько хватало взгляда простиралось довольно ровная местность с небольшими холмами, между которых извивалась мощеная крупным булыжником дорога, пропадающая вдали. Казалось, что это поверхность, по крайней мере так её изображают в учебниках. Вот только были братья очень глубоко под землей, сейчас это особенно остро почувствовал Темар. Осмотревшись через открывшийся проём (дети пока не решались ступить на дверь – мост) исследователи увидели справа невысокую башню на холме, к которой вела дорожка, ответвляющаяся от основной дороги.

– Как тут красиво! – Вздохнул Темар.

Действительно, над пропастью был виден свод, весь в прожилках самых немыслимых форм, светящихся всеми оттенками фиолетового, а дальше терялся на недосягаемой взору высоте. Тут и там росли островки грибов, как знакомых, так и совершенно невозможных огромных монстров, под шляпкой которых легко расположились бы трое-четверо всадников. Некоторые из них светились, а ещё виднелось нечто немыслимое: растения, с мясистыми, кинжаловидными, малинового цвета листьями, растущими из одной точки не высоко над поверхностью, усеянные по краям шипами. Эти похожие на большое алоэ кусты росли по одному. Ни слева ни справа ничто не намекало на наличие стен, казалось, что это пространство бескрайнее. А вот поверхность не удивляла: всё те же, что и везде оттенки серого, грязно – бурого и желтовато-коричневого. А ещё там было намного светлее и свет этот был необычным, мягким и рассеянным, и бесцветным что ли? Ну нет в языке грамлян слов для того, что люди с поверхности называют дневным светом.

– Что дальше? – Почему то шёпотом спросил Лан.

– Давай дойдем до той башни и быстренько домой, а потом вернемся и всё разведаем. Представляешь как удивятся все ребята и девчонки, когда мы нанесем на карты новые владения нашего города. Может даже их назовут нашими именами. А что, звучит хорошо: владения Темара и Лана. Нас занесут в школьные учебники, как первооткрывателей! – Размечтался старший брат.

– А если здесь уже кто-нибудь живет? Вон есть же башня. – Возразил Лан.

– Вряд ли. Видишь дверь в башне тоже блестит как золотая? Нет, здесь жили древние грамляне. – Ответил Темар. – Пошли!

Ох, если бы знали отважные, но безрассудные храбрецы, что ждет их впереди, подумали бы семь раз, прежде чем ступить на этот мост через пропасть!

(В которой взрослые убивают чудовище и всё таки находят дорогу в таинственный зал.)

Так прошла минута с тех пор, как мы с Буком услышали что-то и вот, уткнулись в стену. Следы вели к ней и пропадали, как будто дети прошли через камень. Свод в этом месте довольно низко нависал над головой.

– Ты вправо, а я влево. – Сказал Бук. Но поиски ни к чему не привели. Спешившись, мы присели у камня в полном недоумении.

– Что будем делать? Не испарились же они и не прошли сквозь камень. – Растерянно бормотал Бук.

– Ты что сейчас сказал? – Спросил я.

– Ну, не через камень же они прошли? – Повторил Бук.

– Именно! Помнишь рассказы о хитрых потайных ходах, не зная о которых найти их можно только случайно, о каменных дверях не отличимых от стен пещер, о хитрых механизмах, приводимых в действие неприметными кнопочками или рычажками? – Спросил я.

Мы вскочили и начали осматривать гранитную глыбу, стараясь не пропустить ни сантиметра, но всё было тщетно.

– Нужно что-то делать. Не возвращаться же без детей! Я себе этого никогда не прощу, если им нужна помощь, а я…я не помог. – По щеке Бука скатилась слезинка. Я не знал как утешить друга и что делать, поэтому угрюмо молчал, сидя на полу спиной к камню. Как-то неспокойно на душе, что-то мы упускаем из виду, что-то я увидел, но не придал значения, а в голове осталось какая то неправильность. Что же мне не дает покоя? Я встал и ещё раз осмотрел камень. Ничего. От этих мыслей меня отвлекло громкое шипение торков. Через секунду мы были на ногах, сжимая рукояти мечей. Торки рвались на привязи, пытаясь убежать. Так напугать их мог только спак, а в рукопашную с ним не справиться. Мечи в ножны, арбалеты к бою. И точно: из-за поворота показался огромный спак. Я таких ещё не видел, раза в полтора больше чучела, которое украшало вход в оружейный магазин кузнеца и механика Бера, а то был самый крупный экземпляр, убитый за всё время существования города, что никто не пытался оспаривать, даже старый врун и похабник Бал, тем не менее лучший охотник и ловец диких торков, которых впрочем почти не осталось на воле. Красноватые глаза спака на мощных подвижных антеннах сфокусировались на беснующихся торках, мощные жвалы легко откусывающие голову гондура зашевелились, из пасти выдвинулась гибкая, окаймленная шевелящейся бахромой сине – зеленая трубка и нацелилась на торков. Если успеет плюнуть, то на пару часов торков парализует, а потом они ещё долго не смогут нормально двигаться, будут шататься как пьяные.