Маргарита Андреева - Мелодия Бесконечности. Первый Аккорд. Книга первая

– Всегда? – он прижал её руку к своим губам.

– Всегда, – не колеблясь, ответила Маргарита.

– Ты благоухала ароматом жасмина, – продолжал он, покрывая её лицо поцелуями, – Ты была в маске. Я подумал: может, ты некрасива или изуродована. В ту первую встречу ты не хотела, чтобы я тебя целовал. Я подумал, что ты ещё более одинока, чем я. И ещё подумал: твоя любовь безрассудна, словно месть.

– Я хотела тебя забыть, – Маргарита приложила его ладонь к своей щеке, – Но в ту ужасную ночь тебя привели ко мне.

– Меня к тебе привёл сам Господь. В разгар резни я открыл глаза и увидел тебя.

– Я – твой приговор, – прошептала Маргарита.

* * *

– Мне их очень жаль, – Карл был сам не свой, с пересохшими губами и болезненно блестящими глазами на бледном лице, – Марго… Марго, на тебе очень красивое платье, – он взял сестру за руку и попытался выдавить из себя подобие улыбки.

– Шарль, я люблю его, – Маргарита требовательно посмотрела в его глаза.

– Где ты была? – строго спросил король.

– Я люблю его, Шарль, – повторила она.

– Вот уже много дней ты не выходила из своих покоев. Не хотела меня видеть? Я изменился, – скорбная улыбка осветила его измученное лицо, – Ты по-прежнему меня любишь? Сначала… – снова усмехается Карл, – Ты не любила его… Но, разве это останавливало твою горячую кровь? Марго, мы были хорошими и добрыми детьми, зачем мы выросли? Зачем я стал королем раньше, чем стал мужчиной? Я был так зол в день твоей свадьбы… Тебя украли и не спросили меня… Не хотел тебя отдавать… проклятая Наварра, так далеко. Как я его ненавижу. Но, он теперь мой брат… Я его люблю, Анрио… и за это ненавижу. Но, пока он тебя охраняет… пускай. Пускай, я буду его любить, – на лице выступили капли кровавого пота, которые он старательно вытирал о белоснежный парадный камзол.

– У тебя кровь, – Маргарита с содроганием посмотрела на брата.

– Какая разница? – он обнял её за плечи, оставляя руками кровавые следы, – Ты лишь сохрани улыбку на своих устах. Иногда лучшая дань усопшим – умение подавить в себе боль страданий.

– Но, они не умерли, – робко заметила Маргарита.

– Это я!… Я умер! – взревел Карл, – Грустно было бы умереть без тебя, – он уткнулся лицом в её плечо.

– Ты не умрёшь, Шарль! Я останусь с тобой, – Маргарита обняла его и погладила по волосам, – Он лишь только помог мне. Он любил меня, а это не преступление. Оставь его мне, Шарль. Выпусти его из тюрьмы.

– К тебе в спальню? – насмешливо уточнил Карл, – Один раз ты его уже спасла. Хватит! – он решительно освободился от её объятий, – Нет, Марго, его нельзя выпустить. По государственным соображениям. Нельзя, чтобы узнали… о другом преступлении.

– О каком преступлении? – изумлённо спросила Марго.

– О каком? Об этом лучше не знать, – он наклонился к самому её уху и прошептал, – Анжу не надо возвращаться. Не надо. Они вас убьют. Нашу мать и его тоже. Сходи за Наваррским. Он твой муж, сходи за ним. Он должен править страной, он!

– Что ты делаешь, Шарль? Что ты делаешь? – шептала Маргарита и сама себе не верила.

– Я чувствую запах собственной смерти, – продолжал он, – Что скажу Господу, когда он спросит? Я скажу ему: «В ту страшную Варфоломеевскую ночь, когда воды Сены стали красными от крови, я крепко спал». Я даже не питал к ним ненависти. Ты это знаешь.

– Да, я это знаю, – тихо ответила Маргарита.

– Они ждут меня. Ждут, я их вижу, – Карл до боли сжал руку сестры, – И у них кровь идёт горлом, как и у меня.

– Шарль, ты тоже втайне любил, – взмолилась она, – Ради меня, помилуй его.

– Это он отравил меня, – громко ответил король.

– Нет! Это не он! – вскричала Марго.

Карл крепче прижал её к себе и произнёс уже намного тише:

– Не он, но надо, чтобы был он.

– Зачем? Кто тебя отравил? Кто? – Маргарита задала вопрос, на который страшилась услышать ответ.

– Наша мать, – резко ответил Карл, а Маргарита до крови закусила губу, сдерживая крик – это был именно тот ответ, которого она так боялась, который глубже кинжала вонзился в её сердце, – Ты же знаешь, сестричка, что в нашей семье убивают на совесть, – саркастически добавил он.

– Боже, помоги ему! – дрожа в объятиях слабеющего брата, чей камзол весь уже был пропитан кровью, прошептала Маргарита, воздев глаза к небу, – Помоги…

* * *

– Шарль, умоляю, подпиши помилование, – Маргарита понимала, что сейчас для неё последний шанс. Её брат, король Франции Карл IX лежал на смертном одре.

– Который час? – поинтересовался он.

– Пять часов, – слабым голосом ответила Маргарита.

– Поздно, – печально вздохнул Карл.

– Поздно? – обеспокоенно спросила она, – Почему поздно?

– Мари… Мари. Я так любил тебя, – Карл силился приподняться на кровати, словно что-то увидел там, высоко на потолке, – Марго… Марго. Боже милостивый, – всё тело его напряглось, и он судорожно вцепился пальцами в простыни, – Боже милостивый, я иду к тебе без скипетра и короны. Забудь о преступлениях короля, и помни только о страданиях дитя твоего. Я хочу быть угодным Господу. Мы прекратим войну. Мы погасим ненависть. Мы будем добрыми и сильными. Не бойся, моя Марго, брат будет наблюдать за тобой из чистилища, – его глаза застыли, и голова безвольно упала на подушки.

Маргарита обняла брата в последний раз, закрыла ему глаза и задула свечу у его изголовья.

– Спи спокойно, Шарль! Несчастное дитя, ты не желал ни кому зла…

Наваррский стоял в дальнем углу комнаты и усиленно моргал и морщился, сдерживая слёзы.

– Король Карл IX умер! Да здравствует король Генрих III! – сей же час разнеслось по галереям Лувра.

* * *

– Этим составом бальзамируют королей, – Маргарита передала палачу мешочек из чёрного бархата, – Сохрани его красоту для меня, – потом она повернулась к герцогине Неверской, – Сними с меня все драгоценности… Похороните их вместе с ним. Как я тебе завидую, ты сможешь спокойно оплакать своего Коконнаса…

– Вас ждёт король Генрих… А ваше платье в крови, – заметила Генриетта.

– Это не имеет значения, – нежной улыбкой просияла Маргарита, – Была бы улыбка на устах…

* * *

Ослепляющая вспышка белого света – и Маргарита стоит посредине огромного зала с витражными окнами, каменным полом и мраморными колоннами, в дальнем углу которого, в кресле из алого бархата сидела женщина в старинном платье.

Девушка медленно, мелкими робкими шагами пошла в её сторону.

– Ну, же, смелее, дитя, – позвала женщина, вставая с кресла, – Подойди ближе. Дай тебя обнять