Анастасия Гофман - Уныние

Я открыла дверь, и Стефания тут же бросилась на меня, чуть не повалив на пол.

– Ма-а-а-м, ― протянула я, хватая ртом воздух, ― ну ты чего?

– Солнышко, я так скучала!

– Ладно тебе, всего один день прошел…

– А ты, значит, не скучала по мне? ― ее голос прозвучал взволнованно и расстроенно.

– Ну что ты несешь?! Ерунда какая… Конечно скучала, но не до такой степени, чтобы на людей бросаться! ― я засмеялась, чтобы разрядить накалявшуюся обстановку (хотя на самом деле мне было не до смеха). ― У тебя ведь какой-то сюрприз для меня?

– Ага, он как раз сейчас подойдет!

Я ничего не поняла. Выходит, кто-то приехал в гости. Наверное, бабушка! Она весь год нам так помогала, хочется отблагодарить ее… Но пицца, по-моему, не лучшая благодарность.

Мы стояли на входе, я выглядывала на улицу, надеясь поскорее увидеть бабулю. Через несколько секунд какой-то мужчина направился к нам со стороны гаража. Точно, я ведь слышала шум автомобиля, выходит, парковался.

Он медленно продвигался, но я уже могла видеть его улыбку. Он сверкнул глазами, и тогда я заметила, что они темные, почти черные, но очень красивые.

Я покосилась на маму, которая буквально прыгала на месте от счастья. Через секунду она не выдержала и подбежала к мужчине, обняв его за плечи.

Когда же она мне все объяснит? Мне уже надоело так стоять, тем более что я одна ничего не понимала.

– Джейд, здравствуй! Давно не виделись, ― человек прервал молчание и, подойдя ко мне, протянул руку. Я ответила на рукопожатие, но все еще ничего не говорила.

Мама удивленно смотрела на меня, потому что на моем лице явно выражалось непонимание и страх.

– Что такое? Это Митчелл, ты его не помнишь?

Митчелл, значит… Зачем он вернулся? Он ведь бросил тогда маму? Что ему здесь надо?

– Ты меня не помнишь, но когда ты была маленькой, мы были хорошими друзьями. ― Мужчина не переставал улыбаться, отчего мне становилось только хуже.

Любопытно, скольких еще людей меня заставила забыть кома? Этот человек казался мне знакомым, но его присутствие здесь… Разве, мама не понимает, что такое нельзя прощать? Он бросил ее, когда все было так сложно, а теперь, когда все наладилось, и мне не нужно вытирать сопли и все прочее ― здравствуйте, это снова я!

Мы зашли в дом. Мама весело побежала распаковывать сумки нашего гостя в свою спальню. Зря она оставила меня здесь, надо было за ней пойти. Хотя это выглядело бы довольно неприлично и неуважительно. А за что мне его уважать?

За то, что бросил Стефанию, когда ей было так тяжело?! За то, что сейчас вернулся, заставив ее пережить очередное потрясение?! Кто сказал, что так будет лучше?! Ничего подобного! Это бред сумасшедшего! Так только хуже, ведь если он снова исчезнет из ее жизни, мама этого не переживет.

– У тебя ведь скоро день рождения? ― Митчелл прервал молчание, и я посмотрела на него презрительным взглядом, но тут же решила надеть маску дружелюбия.

– Да, ― я улыбнулась, старалась сделать это как можно более естественно.

– И сколько исполняется? Семнадцать? Совсем взрослая уже стала, прямо и не узнать…

– Восемнадцать. ― Грозно поправила я. Если не знаешь, так не надо и предполагать! ― семнадцать мне исполнилось в прошлом году.

– Вот как… Ну что ж, будем наверстывать упущенное…

Мужчина, по-моему, побледнел, поэтому я решила не смущать его своим проникающим взглядом и отвернулась, смотря в коридор. Я ощущала его неловкость, как свою собственную. Но моими настоящими эмоциями были только гнев и глубочайшее недоверие. Мне стало противно, когда очередной сквозняк захватил с собой молекулы парфюма Митчелла и заставил вдохнуть их. Я скривилась, даже не заботясь о том, что он мог это заметить.

Мама, наконец-то, вышла из спальни. Она уже успела переодеться в легкое летнее платье. Не понимаю, зачем она надела его, ведь в доме было довольно прохладно.

– Солнышко, ты ведь приготовила обед? ― тут же спросила она, направляясь на кухню.

– Ага… Пиццу заказала…

– Пиццу? ― разочарованный голос кольнул в самое сердце. ― А почему сама что-нибудь не приготовила?

– Мам… Я ведь всего лишь полчаса назад проснулась! Я еле одеться успела…

Стефания бросила на меня оценивающий взгляд. Да, я ведь так ждала свой сюрприз, что решила как следует подготовиться: новая одежда сидела как никогда хорошо. Глаза я подвела карандашом, ресницы были накрашены стойкой тушью (на тот случай, если плакать от радости придется, чего, кстати, уже точно не будет).

– Ну ладно, что уж там… Обойдемся пиццей…

– Может, в ресторанчик заедем? ― предложил Митчелл, и я, к сожалению, вспомнила о его существовании. ― Я видел один, неподалеку. Останавливался там как-то… Очень вкусно готовят.

– А почему бы и нет? Джейд, ты как?

Я бросила взгляд на мужчину, потом улыбнулась маме:

– Не-а, извини, я ведь только что позавтракала, не хочу. Как-нибудь без меня, ладно?

– Жаль, я хотела, чтобы вы поближе познакомились…

– Ничего, будет время, не волнуйся! ― перебил ее Митчелл. Его рука потянулась ко мне, и через мгновение я ощутила похлопывания по плечу. ― Я ведь здесь надолго задержусь, если ты, конечно не против?

Он с надеждой посмотрел на Стефанию, которая улыбнулась ему в ответ. Они вышли на улицу, на прощание помахав мне рукой, и с моей души словно камень свалился.

Боже, что же теперь будет? Неужели мама примет его в нашу семью? Я, конечно, всегда мечтала об отце, ведь своего я никогда не знала, но этот человек далеко не лучшая кандидатура. Хоть он и казался милым и добрым, странное сомнение на его счет все еще закрадывалось в мое сердце.

Почему я его совсем не помню? Никаких отрывков в памяти на его счет не осталось. Может, это и к лучшему…

Я слышала, как автомобиль выехал из гаража, и через несколько секунд шума двигателя уже не было слышно. Внезапно весь вчерашний день промелькнул перед глазами, мне сильно захотелось поделиться с кем-нибудь своими мыслями. Интересно, что делает Сэм? Как же хотелось поговорить с ним. Сейчас я бы рассказала о себе гораздо.

Недолго раздумывая, я позвонила Никки. Протяжные гудки раздавались с другого конца, и я уже отчаялась получить ответ.

– Привет! Это Никки. Сейчас я не могу ответить, но я с удовольствием вам перезвоню.

Гудок сообщил мне о необходимости что-нибудь сказать.

– Никки? Это Джейд. Слушай, перезвони мне, когда освободишься, мне нужно поговорить с тобой… Это важно. Пока.

Вот еще и она не может меня выслушать. Чем же мне себя занять? Сделать уроки? Еще чего, не хочу даже видеть учебники… Играть не хочется… Читать. Я не хотела ничего.

Внезапно для самой себя я поняла, что осталась совсем одна. И в прямом, и в переносном смысле. Осознание моего одиночества пришло именно в этот момент. Даже странно, что я не задумывалась об этом раньше. После комы мама всегда была со мной. Но вот что осталось неизменным ― мои мысли по-прежнему блуждали слишком далеко от нее. Как такое могло произойти? Я словно бы вновь оказалась в той самой пустоте, окружавшей меня целых три года.