Владимир Буров - Ranunculus gold

Куда их спрятать? Он не дорожил этими деньгами, как суммой. Владимир Александрович некоторое время любил их, как коллекцию.

Он спрятал, а другой человек их нашел. Владимир долгое время даже не знал, что денег у него уже нет. Он не заботился о них. У Владимира Александровича уже было другое хобби. А денег просто девать некуда. Хотя обычно принято считать, что денег очень много у тех, кто сидит на нефтяном кране. Нет, не только.

Спецназовец

Семен Ильич потерял память в Чечне. Они втроем вели неравный бой против окружившей их банды моджахедов.

– Сдавайся, русский! – услышал Семен в пятый уже раз. Но то, что было добавлено, он услышал в первый раз. И это очень удивило его. – Мы знаем, зачем вы прибыли сюда. Вы должны убить Алибабу. – Так звали главного арабского террориста. Скорее всего, это был псевдоним. – Ты видишь, у нас всюду есть свои люди. Нет для нас тайн в этом мире. Сдавайся, тебя предали.

Капитан проверил рожок автомата. Потом он нагнулся и приложил два пальца к шее старшего лейтенанта. Конец. Старлей уже умер. Третий тоже был убит. Сначала автоматной очередью ему перебило руку, потом две пули попали в шею. Серега захлебнулся кровью.

Капитан бросил последние гранаты, и перевел предохранитель на одиночные выстрелы. Он успел навсегда успокоить еще троих. Потом за его спиной взорвалась мина. Иногда бойцы попадали под огонь своих минометов. Но здесь был не тот случай. Здесь капитану никто не мог помочь. Даже неточной стрельбой. Его посчитали мертвым, а он не получил даже царапины.

Его лечили месяца три, но бесполезно. Он запоминал только то, что было после взрыва. Работы не было, денег тоже. Жена забрала детей и уехала на родину. В пивном баре Семен Ильич встретил человека, который сказал:

– Хочешь жить вечно?

Семен хотел выругаться, но вопрос был настолько глуп и не уместен, что он сказал:

– Кончено.

– Приходите сюда через полгода. Вы получите то, чего вам так хочется. – Они выпили пива, потом вина, потом заказали еще по креветкам. Ну, а потом расстались.

Когда Семен Ильич нашел десять миллионов долларов, он действительно понял, что хочет жить вечно. По крайней мере, долго. И не потому, что теперь у него были деньги, хотя пока он боялся их тратить. Дело было в другом. Он понял, что хорошая безбедная жизнь может кончиться. Навсегда. А на небе не за что зацепиться. Голый вассер.

Он пошел в бар именно в тот день, когда назначил незнакомец.

– Вы пришли?! – услышал Семен. – Я был уверен, что вы не забыли.

– Я пришел сюда случайно, – сказал капитан. – Неужели вы подумали, что я вам поверил? Какая там еще вечная жизнь. Так не бывает. – Семен Ильич сначала подумал, что мужик хочет денег. Узнал, что у него кое-что есть и теперь, оказывается, не хватает денег на эксперименты. Хотя полгода назад денег у Семена Ильича не было совсем. А предложение о вечной жизни уже было. – Вам нужны деньги?

– Нет. Мне нужны вы. Что вы теряете? Ничего. А приобретете немало.

– А почему бы вам самому не попробовать? На самом себе?

– В случае чего, без меня никто не сможет продолжить эксперименты. Вы понимаете?

– Понимаю. Ладно, я согласен.

Ученый

– Как вас зовут? – А звали его Том. Отец так назвал в честь Тома Сойера.

– Я прошу вас, зовите меня именно так.

– Зачем?

– Ну, я так хочу. Ленина же вы звали Лениным? И не удивлялись.

– Лучше бы вас назвали Альбертом в честь Эйнштейна. Ну, ладно.

Тома выгнали из МГУ. За неуспеваемость. Это было глупо. Ведь он все знал. Просто очень устал. Том решил, что физика не справится с продолжением жизни. И перевелся на химию. Попросту перевелся с кафедры биофизики на кафедру биоорганической химии. К профессору Овечкину. Все было хорошо. Но Томми не пересдал три предмета. Вместо биохимии животных надо было сдать биохимию растений и так далее. Каждый год Том ездил в стройотряд. И все успевал. А здесь решил потратить время на чтение научных книг. Изучил всего толстенного Полинга, еще пачку разной литературы. По хроматографии там, органической химии. Пытался понять, как было открыто бензольное кольцо. А по программе ничего не читал.

– А что там было читать? – рассказывал он в баре. В принципе все было одно и тоже. Так, формальность.

– И когда его спросили, сможет ли он пересдать все три предмета за неделю, Том сказал, что не сможет. Он понял, что у него нет сил. В стройотряд надо было ехать, отдыхать надо было, а не Полинга долбить. И больше он уже не учился. Том открыл метод бессмертия.

Он имел глупость думать, что его метод даст возможность защитить сразу кандидатскую, может быть, даже докторскую. Лаборатория снилась ему по ночам. Долгие годы. То он защищает диплом, то что-то еще в этом роде. Это было и сладко, и ужасно.

В конце концов, все его знакомые умерли. В том числе и академик Овечкин. И тот устроился в институт. Сторожем-уборщиком. А по ночам пользовался аппаратурой разных лабораторий. Мощные фирменные центрифуги крутили его пробирки с бессмертными материалами.

Непризнанный гений

Долог путь до дома, но и его можно пройти. Когда-нибудь. Тридцать восемь и восемь – сорок шесть. Именно в сорок шестом он вернулся из сталинского Магадана. С радостью встретили его жена и дочь. Но они были неизлечимо больны.

– Что с вами? – испуганным голосом спросил Кольчугин.

– Туберкулез, Николай, – ответила жена. – Мы неизлечимо больны. Тебе лучше уйти.

– Куда? Что ты говоришь? – уже спокойно произнес Кольчугин.

Он пошел в наркомат обороны и предложил выдать ему денег.

– За что? – спокойно спросил полковник, к которому он пробился.

– Или дайте мне продуктов. Умирают моя жена и дочь.

Полковник устало вздохнул и откинулся на спинку кресла. Он здесь специально сидел, чтобы выслушивать изобретателей. Сегодня принял уже троих. Этот был четвертый.

– Давайте завтра, – сказал он, – сегодня я уже ничего не пойму. Устал.

– Я вам повторяю, умирают моя жена и дочь. Им нужно молоко, белый хлеб и сливочное масло.

– О, господи, – вздохнул офицер. – Вы что, с Луны свалились? Какие еще хлеб и масло? – Он взглянул в лицо Кольчугину и махнул рукой. – Ладно, оставьте документы. Я их просмотрю на этой же неделе. Вам по почте пришлют ответ.

– Вот мои документы, – сказал Николай Кольчугин и вынул две чикушки.

– Да вы что, я не буду пить, – испугался полковник.

Кольчугин ничего не ответил. Он капнул на бумагу всего две капли. Правда, из разных бутылок.

Когда пятна коснутся друг друга – раздастся взрыв.

– Да иди ты, – полковник уставился на промокашку.

Кольчугин сделал из промокашки галку и пустил ее в окно.

– Что вы так вспотели? – спросил полковник.

– Думал, не успею, – Кольчугин вытер пот со лба.

– Вы думаете, взрыв будет… – он не договорил. Взрывной волной выбило стекла. И полковник, и Кольчугин упали.