Владимир Буров - Ranunculus gold

Но принимать окончательно решение не решались. Слишком опасными могли быть последствия. И Альбина выдала версию. Такую версию, что другая, про шахидов, показалась полковнику очень правдивой и совершенно безболезненной.

А начинается история с таксистки Марины. Ее машина оказалась в зоне первой операции Тома Кольчугина.

Таксист Марина

Я с грехом пополам окончила Московский Университет и стала искать работу. А работы не было. Ученым тут не платят.

Я зашла в Институт Генной Инженерии, потом в родную Биоорганику. Место старшего лаборанта мне было обеспечено. С зарплатой одна тысяча пятьсот рублей в месяц. Без условия обязательно выйти замуж за москвича в самое ближайшее время.

А директор Дубининского института предложил:

– Выходите замуж, и мы вас возьмем.

– За вас? – неожиданно для самой себя спросила я. Он сначала смутился, но потом твердо ответил:

– Я женат. Найдите кого-нибудь другого.

– К сожалению, я не знаю, где их искать.

– Кого?

– Женихов.

– Да полно, – сказал директор. – У нас есть несколько человек.

– Нет, – сказала я, – думаю, они все неудачники. Я хочу замуж за богатого англичанина.

Директор обиделся.

– Тогда я вас не задерживаю. Всего хорошего, – он кивнул глазами на дверь. На прощанье я все же спросила:

– А не могли бы вы послать меня в Америку от вашего заведения?

– Нет.

– Почему?

– Потому что вы не постоянный человек. То вы хотели англичанина, а теперь легко соглашаетесь на американца. Так не делается. – Он хмуро склонился над бумагами.

– Вот деловой, – сказала я вслух уже на улице.

У меня была одна почти детская мечта. Я мечтала работать таксистом. Именно так. Я переоделась в мужской костюм, который в принципе ничем не отличался от женского. Вы думаете, я пошла в таксопарк? Нет. На последние три тысячи долларов я купила подержанный Мерседес. Сама поехала в Германию и купила.

– Четыре с половиной, – сказал мне парень лет тридцати. Он имел в виду, четыре с половиной тысячи евро. – Машине всего пять лет. Прошла сто пятьдесят тысяч километров.

У меня было только три тысячи долларов. А евро, следовательно, еще меньше. Я нашла таксопарк и там узнала, что за три тысячи долларов можно купить трехлетний мерс.

– А пробег сколько? – спросила я. – Тысяч сто?

– Нет, – ответил лысый таксист.

– Меньше?

– Ты сама посчитай. Днем работаю я, ночью напарник. И так каждый день. За три года мы наездили четыреста пятьдесят тысяч. Берите нашу машину за три тысячи евро.

– За три тысячи долларов, – сказала я.

– Ладно, – сказал он. Но взял с меня немецкий таксист только половину этих денег. – Остальные заплатишь государству.

Выходит, Мерседес стоит в Германии всего полторы тысячи долларов. Что же это за машина? Я уже пожалела, что купила ее. Развалится. А у меня денег нет даже чуть-чуть ее подремонтировать.

Вроде бы мне понравилось кататься на машине. Только желающих было мало. Было лето, а я не знала, что летом мало народу голосует.

Сегодня везло. Высадила одного рядом с Профсоюзной улицей, а сразу за поворотом парень опять тянет руку.

– На Рублевское шоссе.

– Поехали. – Всего за триста. Ну да ладно. Пока и так сойдет. Лечу под сто двадцать в самой левой полосе. Парень так утомился после бурной ночи, что сполз с сиденья. Девушка держала его голову руками. Их не было видно ни с боку машины, ни сзади.

Я начала перестраиваться правее. Где-то здесь уже должно быть Рублевское шоссе.

Я схватилась за голову, потом за сердце. Что это было?! Что?! Я задела идущую сзади машину. Каким образом? Там ведь никого не было!

С большим трудом я послала к черту этих дорожных бандитов. Ублюдки! Они назвали мою машину куском железа. Заднее правое крыло надо делать. А как? Денег-то у меня нет.

Что мне снилось ночью, я не помню. Но точно это было что-то нехорошее. Утром на сердце было очень тяжело. Это значит,

впереди нас ждут большие трудности. Царапина на крыле была незначительная.

– Нельзя просто располировать?

– Нет, – ответил жестянщик. Он внимательно осмотрел небольшую вмятину. – Надо шпаклевать и красить.

– Сколько?

– Да сто долларов, не больше.

Но и этих денег у меня не было в то время. И занять не у кого. Продать ноутбук, что ли? Жаль. Хоть старый, но СОНИ.

Я сидела перед экраном прекрасного японского аппарата и ничего не могла придумать. Я много раз представляла себе правое заднее крыло моего Мерседеса. Представляла, каким оно было еще два дня назад. Что теперь делать? Оно было такое ровное! Это была настоящая прекрасная тачка.

Я подошла к машине и погладила неровное крыло. Почти незаметно. Может, так и ездить?

Уже на следующий день меня остановил гаишник. Все проверил, даже противооткатные башмаки попросил показать.

– Даже не знаю, за что вас оштрафовать? – откровенно сказал он. И тут заметил царапину на правом заднем крыле. Привязался, пришлось заплатить, хотя справка у меня была. Нет, надо делать. Надо же, трех тысяч рублей нет!

У меня хватило ума самой попытаться выправить крыло. Ведь вроде бы такая ерунда. И только все испортила. Разполировка не помогла. Я терла, терла этот металл до умопомрачения. Потом долго плакала.

Я поехала в деревню и напилась. Опять поплакала. Машина так и стояла около дома. Я решила загнать ее в пристроенный к дому сарай. Мерседес забуксовал.

– Давай, сука, выкарабкивайся! Убью, падла! – Машина рванулась и снесла ползаборчика.

Все кончено, теперь ее не отремонтировать. Крыло, передняя панель, фара. Даже капот помялся.

– Почему так не везет? Неужели так и должно быть? – Я сидела одна и пила брусничную настойку. Больше ничего не было. А эта давно здесь стояла в подполе. – Не могу поверить!

Я вышла к колодцу. Сделала еще глоток и подумала: а не утопиться ли? Жалеть никто не будет. Я заглянула вниз. Показалось, что меня позвали. Кто?

Я сбросила вниз ведро. Далеко заплескалась вода. Ведь, кажется, кто-то находил на дне колодца сокровища. И не раз. Может проверить?

Я нагнулась и чуть не сорвалась в колодец. Ноги заскользили по влажной траве, праздничный халат задрался на спину. Я бы точно свалились вниз. В последний момент у меня хватило ума отпустить бокал с вином и схватиться за цепь. Но это был еще не конец. Оказывается, она не до конца размоталась. Еще ни разу такого не было, чтобы цепь после сбрасывания ведра размоталась не до конца. Ни разу! Я такого просто не помню. Как это могло случиться?

– Наверное, захлестнуло.

Я висела внутри колодца. Надо вылезти. Мерседес останется без присмотра, если я утону. Не хотелось бы. Вода, я думаю, очень холодная сейчас. Да она всегда здесь холодная. Как можно было думать о том, что там внизу меня ждут сказочные богатства. Это только в сказках бывает.