Мария Ангелимова - В некотором царстве. Огненная пыль

– Да уж, столько лет прошло, а ты ни капли не изменился. Все такой же бесстыжий, – проворчала царица, накидывая на себя покрывало.

– И тебе здравствуй, Заря, – усмехнулся орел-царевич, картинно поклонившись. – Надо же, совсем не изменилась, не постарела даже!

– Грубиян, – гордо подняв подбородок, девушка прошествовала к себе. И только оставшись наедине, прижала руки к пылающим щекам. Вот только сейчас его не хватало… Впрочем, он всегда умудрялся появиться в самое неподходящее время. натворить делов и скрыться – в одно мгновение, без малейшего следа, будто его здесь и не было…

– Не надо ли чего, царица? – раздался из-за угла робкий голос. Она и не заметила служанку.

– Ничего. А впрочем, подай перо и чернила, да побыстрей.

Обмакнув перо в чернильницу, быстро написала несколько строк. Можно было бы и больше, давно она уже не писала домой, но отец длинных писем не любил, а у нее самой мысли сейчас были заняты несколько иным.

Свернув бумагу, Заря открыла окно. На подоконнике всегда сидела дюжина белоснежных голубей. Ее верные помощники. Никогда ее не оставляли. И даже когда Ванюшка, исполняя царский указ, самым дерзким образом похитил ее вместе с шатром, куда она так неосмотрительно решила зайти, голуби не пожелали оставить хозяйку. Так вместе с ней и приехали в город Сварог и с тех пор стали единственной нитью, связывающей ее с домом.

Голуби еще громче заворковали, отталкивали друг друга, стараясь попасть царевне под руку. Наугад выбрав одного из них, Заря привязала письмо алой лентой к тоненькой ножке, прижав голубя к лицу, прошептала что-то и легонько подбросила вверх. И закрыла окно, даже не проводив взглядом белоснежного посланника, за которой, тем временем, уже пристально наблюдали.

– Письмо, значит, послала. Ну-ну. Вот только дойдет ли?

Чуть слышный щелчок пальцами – и откуда ни возьмись, в небе появился коршун. Напрасно голубка заметалась, пытаясь укрыться в белоснежных облаках – черная стрела метнулась за ней. Удар – и коршун сбросил в руки хозяину окровавленный свиток с прилипшими белоснежными перьями.

– У батюшки решила совета попросить? Уж он-то точно не поможет, – усмехнулся Огнеликий, почесывая за ушами черного лохматого пса. – Ну что, устроим им еще подарочек?

Пес, жмуря глаза от удовольствия, оглушительно рявкнул, отчего целые стаи птиц испуганно вспорхнули с городских крыш.

На следующее утро, выглянув в окно, жители столицы с удивлением обнаружили напротив царского терема еще один, заметно выше и благообразнее. Прямо как в той сказке, не хватало только хрустального моста через реку. Полдня народ судачил, тщетно пытаясь что-нибудь разобрать через высоченный забор. Нашлись и злые языки, что упорно твердили об опасных чародеях. Однако здесь отношение к волшебству было намного лояльней, чем на окраине. А услышав, что нежданные поселенцы находятся под защитой и покровительством самой царской семьи, горожане и вовсе успокоились – царь лучше знает.

– Сад у вас хороший, просторный, – заметила Заря, прогуливаясь под руку с Катериной по галерее. – Прямо как лес настоящий.

– Да это и есть лес, – со смехом отозвалась Катерина. – Орел у меня, конечно, молодец, да только ленивый до ужаса. Чем саженцы высаживать и каждый взращивать, он взял, да и вырезал целый кусок леса, вместе со всеми жучками, белками и прочими обитателями.

– Надо же, додумался. А если бы лесовик попал?

– Лесовика не было, а вот берегинь мы потом замучились расселять. Они же девки капризные, от своего дерева ни на шаг. Как их Орел уговорил, до сих пор ума не приложу.

Ну, к девушкам у него всегда был особый подход, – подумала Заря, но вслух говорить не стало, нечего прошлое ворошить.

– А детки-то наши как разыгрались, смотри!

Между деревьями мелькал ярко-желтый сарафан Забавы. Коса, с такой тщательностью заплетенная няней, окончательно растрепалась, коленки и локти были перепачканы землей. Зато счастливая, что скажешь. Увидев на галерее мать, девочка помахала ей рукой, заговорщически прижала пальчик к губам и золотистым одуванчиком юркнула в малахитовую тень разросшихся елей. Судя по доносившемуся из сада голосу Алика, монотонно отсчитывающего от одного до десяти, играли они в прятки. Прятаться Забава умела как никто другой, отцовская школа. Но вот как Алик умудрился так быстро появиться возле девочки, даже женщинам сверху не удалось разглядеть.

– Нечестно, ты подглядывал! – запротестовала Забава, когда Алик накрыл ее с головой своими пушистыми крыльями.

– Да ничего я не подглядывал. Просто я это место знаю, сам в нем всегда прятался.

– Ты только посмотри на них, – растроганно произнесла Катерина. – Ну прямо как брат с сестрой!

– А скоро, быть может, еще одна сестренка на свет появится.

– Ну, это только в конце осени. А признайся, подруга, хорошо было бы детей поженить? С детства друг друга знают, вон, Забава от него ни на шаг не отходит…

– Была бы Забава постарше, может, тогда бы и получилось, – отшутилась Заря. У самой же в душе кошка со всей силы царапнула когтями по железной крышке сундука, где хранились далеко не самые приятные воспоминания. Дружба с детства, как же… Хорошо, да только не всегда она в брак переходит…

– Зоря, Зорька, выходи играть!

Облачные пушинки влетели в окно, защекотали нос, заставив маленькую Зарю чихнуть и проснуться. Утро уже, а она проспала. В открытое окно влетел взъерошенный чиж, которого Орел подобрал и выходил. Призывно чирикнув, он принялся клевать оставшуюся в вазочке вчерашнюю виноградинку.

– Зо-о-рька!

– Как ты мою дочь назвал? Она тебе кто, корова, что ли? – услышала девочка громогласный голос отца. Мигов слетев с постели, она поспешно принялась натягивать на себя сарафан. Как нарочно, бретели путались, а спереди упрямо оказывалась маленькая полотняная пуговка, которая, как мать учила, должна быть на спине.

– Смотри, еще раз такое услышу, близко тебя больше к ней не подпущу!

На цыпочках Заря проскользнула на кухню. Невидимые руки слуг заботливо подали ей узелок с еще теплыми пирожками, открыли заднюю дверь – и вот они с Орлом уже мчатся по небу, наперегонки с ветром.

– Ву-ух! страшно?

– Нет, давай еще быстрей!

– Быстрее не могу. Что-то ты сегодня тяжелая. Тебя, может, одними пирожками кормят?

За такое полагалось дать обидчику хорошую оплеуху, но в одной руке она прижимала к себе драгоценный узелок с их завтраком, а другой крепко сжимала руку мальчика. Еще отцепишься и улетишь. Ищи потом, разыскивай – где-то там, за радугой.

– Строгий у тебя батя, – заметил мальчик, когда они уплетали за обе щеки медовые лепешки и яблочные дольки, уютно устроившись среди ветвей. – Даже у меня не такой сердитый.