Александр Барышников - Penitus-2. Новое путешествие в Плутонию

Остальные участники подземных посиделок не очень мне запомнились, могу только сказать, что они были под стать центральной парочке. Затрудняюсь передать смысл разговора, который мне удалось расслышать. Замечу только, что содержания почти не было, а форма складывалась из фразеологических оборотов, которые не принято произносить в приличном обществе. Проще говоря, разговор мутантов почти полностью состоял из матерных слов.

Я, конечно, не ангел, случается и мне сыпануть в свою речь солёное словцо, но… То, что говорили эти уродливые твари, как-то очень быстро начало меня бесить. По опыту знаю, что в подобных случаях лучше не связываться и сразу убираться подобру-поздорову. И я готов был вернуться к аппарату, возле которого колдовал Вениамин. Но внезапно прямо передо мной возник мужчина весьма приличного вида, симпатичный, хорошо одетый, умытый и чисто выбритый. Показалось, что он вообще не из этой компании, однако, первое впечатление меня обмануло.

– Очень приятно! – заговорил мужчина очень приятным голосом, пытаясь пожать мою руку, которую я почему-то отдёрнул. Мужчина сделал вид, что ничего не заметил, и продолжил свою речь.

– Мы рады дорогим гостям и всегда готовы приветствовать их от всей души.

Он приложил руку к своей груди, к тому месту, где у людей бывает сердце.

– Вы можете пройти в апартаменты и ознакомиться с сокровищами великих ушельцев.

– А это охранники, что ли? – я кивнул в сторону мутантов. Мужчина не ответил, казалось, здесь, в подземном царстве, вообще не было ответа на этот вопрос. По-прежнему улыбаясь, он продолжил свою рекламную акцию:

– Поверьте, в нашей сокровищнице встречаются подлинные шедевры. Пожалуйста, пойдёмте.

– Если к вашим шедеврам прикасались эти мерзкие, похабные словоблуды, – решительно сказал я, – то лучше не надо.

Похоже, фраза прозвучала слишком громко, сидевшие у костра прервали разговор и разом посмотрели на меня. Какое-то время было тихо, потом донна Роза скомандовала:

– Раз! Два! Три!

Сразу после этого дети, внуки и прочие родственники подземелья обрушили на «дорогого гостя» лавину грязных ругательств. Ничего выдающегося я, конечно, не услышал, так, мелочёвка, содержащая несколько заезженных комбинаций из полудюжины наших российских матюгов. Впрочем, участники диспута, насколько я разбираюсь в риторике, не старались поразить моё воображение разнообразием лексических оборотов. Кажется, моё появление было для них всего-навсего поводом хотя бы на короткое время развеять тягучую пещерную скуку.

– Карета подана! – крикнул Веня, я в последний раз взглянул на свору захлёбывающихся слюной мутантов и поспешил к железной землеройке.

Было тихо, в эту тишину гармонично вплеталось чуть слышное шипенье, слабые щелчки и лёгкий звон. Впрочем, звенело, видимо, не где-то, а в моей голове. Вообще, состояние было странное, пограничное – ни то, ни сё, ни рыба, ни мясо, ни два, ни полтора, ни стог, ни копна, ни к селу, ни к городу, ни Богу свечка, ни чёрту кочерга… Проще говоря, полусон-полуявь. В этой истомной дремоте я ощущал себя лежащим на спине и, одновременно, сидящим в кресле. Долго не получалось понять, как такое возможно, потом постепенно начали проявляться воспоминания о каком-то необычном путешествии. Да, это было путешествие сквозь толщу земли на железной землеройке. Видимо, она преодолела свой нелёгкий путь, выбралась на свежий воздух и прилегла отдохнуть… Окончательно я проснулся от того, что кто-то довольно решительно дёрнул меня за щиколотку.

– Хватит ночевать! – послышалось из темноты, со стороны моих задранных кверху ног. Мозги довольно долго проворачивались, пока я, наконец, сообразил – это Вениамин, новый руководитель экспедиции, вернее, руководитель новой экспедиции. Да, да, мы отправились в Плутонию на выручку Великого Куста, то бишь, Петра Ивановича Кустова, моего школьного товарища и вениного начальника.

– Лёша! – встревоженно позвал командир. – Ты живой? Лёша, не молчи, скажи что-нибудь!

Он снова дёрнул меня за ногу.

– Что надо сказать? – спросил я сонным голосом.

– Слава Богу, живой. – Веня шумно выдохнул и немного помолчал. – Как ты?

– Нормально.

– Тридцать шесть и шесть или сто двадцать на восемьдесят?

Мозги мои всё ещё слегка буксовали, поэтому я осторожно спросил :

– В смысле?

– Шутка, – объяснил Веня. – Сможешь открыть люк?

– Зачем? А, да, конечно. Понял.

Я попытался подняться, но что-то сильно мешало, держало и прижимало моё тело к креслу. Вывод напросился весьма скоро: надо отстегнуть ремни безопасности. Пальцы как-то противно ослабели и плохо слушались, поэтому пришлось повозиться. Однако, нет худа без добра: возня с ремнями стала хорошей зарядкой. Я приободрился, неподатливость запорного механизма на входном (слава Богу, выходном) люке добавила спортивной злости, которая усугубилась значительным количеством пота вперемешку с крепкими словами. В итоге железная крышка была сдвинута с места и опрокинута на тёмную землю.

В образовавшемся круглом отверстии я ожидал увидеть вечно-вечернее небо Плутонии, и от этого нетерпеливого ожидания моё сердце невольно ускорило обороты. Это небо, этот воздух, вкус которого позабылся там, наверху, должны были всколыхнуть душу, мгновенно реанимировать почти умершие воспоминания.

Однако, пространство за распахнутым люком было мутно-белым, как разбавленное молоко, это туманное молоко клубилось, шевелилось и пыталось проникнуть внутрь нашего аппарата. И всё-таки – Клузи! Да, в этом мире живёт она, первобытная девушка, встреча с которой преобразовала моё сердце из обычного кровяного насоса в эфемерный сосуд, наполненный любовью, нежностью, светлыми надеждами…

– Алё, гараж! – заблажил из темноты Веня. – Ты там уснул, что ли?

Вот так всегда! Только воспаришь над суетой, вознесёшься в горние выси, прикоснёшься к сокровенному – и на тебе! Обязательно нарисуется какой-нибудь механик… Я перевернулся на живот, выполз наружу и попытался встать в полный рост. Эта несложная операция заняла немало времени – изнурённое тело плохо слушалось хозяина. Скверное самочувствие усугублялось туманом, который был плотным, почти непроглядным и, казалось, давил на плечи. В пылу борьбы с самим собой я и не заметил, как на плутонскую землю ступила нога моего друга Вениамина. который, похоже, не принимал снотворного и потому держался намного бодрее. Выпрямившись, он жадным взором окинул смутно темневшую в тумане часть ближнего холма и изумлённо охнул.

– О-о-о! Пустыня Гроби.

Немного помолчал, всё так же внимательно наблюдая новый для себя мир, а потом сделал неожиданный вывод: – Пока не видно женщин, надо избавиться от памперсов.