Юлия Коковина - В мечту. Оковы одной души

– Не знаю. – Парень тяжело дышал, продолжая прижимать руку к груди, а в его голосе слышалась смесь недоумения и боли. – Ничего не понимаю. Да что же происхо…

Его тело вдруг обмякло. Голова от тряски мотнулась, на мгновение задравшись вверх, и Лита увидела абсолютно пустые, невидящие, мертвые глаза.

А затем Ичика исчез, оставив застывшую от шока и страха девушку посреди трясущегося «коридора».

Земля тряслась и тряслась, не собираясь останавливаться. Литу бросало из стороны в сторону, много раз она падала, больно ушибаясь и чувствуя холодное прикосновение снега. Но она упорно поднималась и шла дальше. Нужно было дойти до прохода в свой мир. Дойти. Не упасть. Стараться идти ровно. Дойти.

В какой-то момент она это сделала. В какой-то момент тряска резко прекратилась, застывшие машины исчезли, и на их место пришли другие, стремительно летящие по дороге, а пустынные улицы наводнили люди.

Лита продолжала идти. Прохожие шагали мимо нее, не замечая и не обращая внимания. Лита была невидимкой. Почти в буквальном смысле: взглянув на руки, она увидела, что они прозрачные и бледные, словно у призрака, и почти теряются в воздухе. Она призрак. Тень. Тихое эхо, отголосок чего-то, что уже исчезло. Что раскололось.

Она – осколок. Часть чего-то. Ей нужно найти другие части, чтобы стать целой и настоящей, чтобы вернуться в этот мир.

И Лита искала. Она вглядывалась в лица прохожих, витрины магазинов, дома, несущиеся машины, кружащиеся в воздухе снежинки, серое, затянутое облаками небо. Кричала, зовя что-то, о чем не имела понятия. Бежала, сама не зная, куда. Перед ее глазами мелькали знакомые лица: родители, учителя, одноклассники, Вика. Все они смотрели сквозь нее, не замечая и не желая заметить.

Почему ее не видят?

Они проходили мимо нее, сквозь нее, а Лита продолжала оглядываться, ища нечто неясное, непонятное ей.

Где ее части?

Люди исчезли, и девушка увидела лежащего на дороге Ичику. Его лицо было обращено к ней, поэтому Лита могла разглядеть его широко распахнутые застывшие глаза. На лбу парня сидела бабочка, лениво складывающая и раскладывающая ярко-синие крылья.

Где она? Где они? Где… они?

Бабочка вспорхнула и неторопливо полетела к Лите. Девушка протянула к ней руку, и она села, щекотнув лапками кожу. Лита ощутила на себе взгляд – непонятный, странный, пустой.

– Где мои части? — спросила она.

Легко взмахнув крыльями, бабочка взлетела. Сделав круг вокруг Литы, она взмыла ввысь — в темно-синее небо, сверкающее множеством серебристых сфер.

Которые видели ее. Которые знали, что она существует.

***

Лита проснулась, ощущая одновременно страшное одиночество и какую-то возвышенную, неземную легкость.

– О, с добрым утром, – поприветствовала ее мама, заглянув в комнату. – Когда поешь, сходишь за хлебом, ладно? А то я занята, заказную статью надо быстрее доделать.

Лита отрешенно смотрела на нее. Слова доносились до нее будто с другой планеты и звучали словно на чужом языке. Это не укрылось от мамы: она недоуменно взглянула в лицо дочери и сказала:

– Ты какая-то странная сегодня.

– Сон, – сказала Лита, потихоньку включаясь в реальность, но все равно чувствуя себя довольно… чудно. – Сон странный был.

– А, – протянула мама без особого интереса. – Не заморачивайся на нем. Сны – это всего лишь глупые картинки в твоем мозгу. Не думай о картинках, лучше уделяй внимание более полезным вещам.

Она начала было закрывать дверь.

– Мам, – позвала ее Лита. Ей вдруг очень захотелось задать один вопрос.

Дверь замерла.

– Что такое?

– Если бы у тебя была вещь, с помощью которой ты бы могла посещать другие миры, что бы ты сделала?

– Лита, – вздохнула мама, – правда, думай о чем-то более серьезном. Тебе скоро восемнадцать исполнится, школу заканчиваешь, а все фантазируешь…

– Так что бы ты сделала? – прервала ее Лита. Фантазии, говоришь…

– Конечно, ничего бы, – пренебрежительно отозвалась мама. – Такой вещи ведь не существует. Зачем думать о том, что бы ты сделал с несуществующей вещью? Не забудь про хлеб, ладно?

С этими словами она закрыла дверь. Лита смотрела на нее, ощущая одновременно горечь и чувство… предсказуемости, что ли? Ну правда, какого ответа она еще могла ожидать от прагматичного до мозга костей человека, считающего фантазии ерундой?

***

Прошло два дня с того странного землетрясения в «коридоре» и исчезновения Ичики. Оба этих дня Лита перемещалась в мир «Игр» и снова обыскивала каждый уголок в упомянутом «коридоре», надеясь найти нового знакомого-игрока или хотя бы неуловимый проход в Золсер. Но безрезультатно. Портала по-прежнему словно не существовало, Ичика же пропал без следа. Его ноутбук, скинутый из-за тряски со скамейки на землю, так и лежал там. Умом Лита понимала, что Ичика, как игрок, не мог умереть, но все равно ее преследовала навязчивая мысль: вдруг не так? Вдруг в Золсере что-то пошло неправильно? Ведь раз произошло странное землетрясение в «коридоре», которое никогда не упоминалось в книге, могло произойти и то, о чем там так же не говорилось.

Лите очень хотелось найти Ичику. Перед ее глазами то и дело маячило его застывшее мертвое лицо, и больше всего она желала избавиться от этого видения.

Собиралась Лита отправиться в «коридор» и сегодня – благо, воскресенье, вчера было сделано все домашнее задание, и можно было пробыть в другом мире хоть целый день. Но сначала надо сходить за хлебом.

Снег сверкал на солнце и тихо похрустывал под ногами. Лита шла, вслушиваясь в этот звук, и вспоминала, как в детстве она на таком же хрустящем снеге, топча его, пыталась сыграть какую-то мелодию, и, на взгляд Литы-ребенка, у нее очень даже получалось. Деревья вдоль дороги пушились серебристыми, покрытыми инеем ветками, и бросали на землю синеватые тени. Дома возвышались над головой, проглядывая сквозь белый пейзаж серыми, желтыми, красно-коричневыми стенами. Красиво, вдруг подумалось Лите. И в голове всплыло другое воспоминание из детства: она оглядывает такую же заснеженную улицу, увлеченно вертя головой по сторонам, а потом серьезным тоном говорит: «Все, зима пришла и взяла нас в плен. Ты только не бойся, мам, весна придет и нас спасет».

Вроде бы это было одно из последних таких высказываний маме. Лита вздохнула и мотнула головой. Всякая детская чушь лезет в голову…

«Глупости всякие говоришь, Лита. Четвероклассница уже, а продолжаешь фантазировать. Не вырастешь же никогда, если о реальном мире не вспомнишь. Надеюсь, в школе об уроках думаешь, а не воображаешь что-то? Учись давай, у тебя вон с математикой проблемы».