Сергей Пустовойтов - Остров стрекоз. Фантастика

Википедия

– Не может быть!? Я сама на плавающем острове в океане видела современных животных и никаких динозавров, ящеров и птеродактилей там не было.

– Тогда откуда у них была стрекоза с размахом крыльев до семидесяти сантиметров?

– Откуда? Откуда? Сохранилась как-то, где-то, чтобы спасти их народ от кровососов!

– Хотел я с тобой о любви поговорить, свидание назначить, а получилось все иначе. Глобальное спасение человечества.

– Девушка-то я замужняя, забыл?

– Нет. Только, что это за замужество, если он по-русски ни бум-бум, а ты по-английски со словарём? И живете в разных странах. Удивительно, как умудрились дочь родить.

– Просто. Тут словарь не понадобился!

– А нам, что бы сблизится, понадобится еще лет шесть?

– Тут, ничего определенного сказать не могу. И дочь мне растить нужно, и мама у меня старенькая одинокая, и профессии твердой у меня нет, и Су-пи-не помочь необходимо. Вся я в делах, в заботах, как видишь.

– Ладно, был рад тебя услышать. Буду нужен, звони…

Шторм, казавшийся Су-пи-не нескончаемым, умерил свою ярость, и волны гнева потихоньку сменились рябью ворчливости. Девушка, выбравшись на палубу через единственный проем с засовом, глотнула свежего воздуха с запахом соли и морских водорослей, которые толстым слоем покрывали всю палубу. Многочисленное скопление креветок в этой зелено-фиолетовой паутине, послужило ей прекрасным подспорьем к рациону, который долгое время состоял из сушеных фруктов, хранившиеся в сундуках на ладье и запаса питьевой воды из деревянных сосудов.

«Возможно, я проболела все это время, иначе как объяснить присутствие посторонней девушки на судне, которой теперь нет? У меня были видения и притом не однократно», – подумала про себя Су-пи-не.

Во все стороны обозримого горизонта кроме воды ничего не было.

Девушка заплакала, потом утерла рукой слезы и на какое – то мгновение ей показалось, что почти у самого горизонта мелькнула темная точка. «Может – быть показалось, а может – быть это корабль, ведь корабли могли уцелеть, они должны уцелеть», – подумала она.

Вереницей тянулись дни и ночи. Пищи хватало, и порой Су-пи-не казалось, что креветки плодятся и растут прямо на палубе, или ночью кто-то не видимый подсыпает их в мокрые водоросли.

Когда стали иссякать запасы питьевой воды, девушка приспособила плотную ткань и пустые деревянные сосуды для сбора дождевой воды. Сильного шторма больше не случалось, но и солнца не было видно, а свинцовое небо приводило ее в состояние уныния. В такие минуты племянница царицы с островного государства стрекоз, в одночасье ставшего утопией, доставала из трюма свой дневник и любовалась на зарисовки стрекоз, или записывала свои мысли, сны и воспоминания, а так же отмечала дни своего скитания, которые нескончаемо тянулись, как будто время специально кто —то растягивал.

В какие-то дни она перечитывала дневник и ничего, кроме палочки прошедшего дня туда не добавляла.

Она хорошо, с самых ранних лет помнила праздник спасения, когда девушки выбирали себе парней из артели или из числа слуг своей матери и очень редко из числа слуг и детей царицы или ее приближенных особ. Девушки Акицусимы прекрасно разбирались не только в искусствах и военном деле, они владели тайнами растительного мира и знали, как «присушить» к себе парня навсегда. Именно присушить, так как для понятия любви и преданности использовалось это слово.

Су-пи-не ни разу в жизни не применяла этого метода, но хорошо о нем знала от старших подружек, которые как в страшную тайну, еще в десятилетнем возрасте посвятили её в следующее:

«Из-под ноги, из-под самой пятки нужно вырвать клок травы (какой безразлично) и положить ее на потолочную балку при входе в свое жилище, приговаривая при этом заклинание:

– И как трава эта будет сохнуть во веки веков, так чтобы и он, раб матери стрекозы, по мне, рабе матери стрекозы, сохнул душой и телом и тридесятью суставами. Чтобы мне, девице, быть для него милее светлого месяца, красного солнышка, роднее матери, дороже жизни. Спать бы ему, не заспать, есть ему не заесть, пить бы ему, не запить, гулять бы, не загулять без меня, красивой девицы. И как рыба без воды бьется-мечется, так, чтобы и он, раб матери спасительницы стрекозы, без меня бился-метался».

Подругам это помогало, когда дело шло о парнях из артели или из числа слуг матери, в отношении слуг царицы, действовало другое, видимо, секретное заклинание.

Дочитав этот отрывок из своего дневника, Су-пи-не подняла глаза и обомлела, перед ней была гряда скал погруженных в морскую пучину, и выступающих из нее почти на половину каменными откосами, на макушках которых виднелись белые шапки. Она подумала, что если бы сейчас был шторм, то она неминуемо разбилась бы об эти скалы и погибла, но даже простой удар мог бы сильно повредить ладью, и она как завороженная сидела на палубе и ждала, что будет дальше. А течение несло ее вдоль этой гряды, не приближая, а даже отдаляя, так как вода начинала убывать прямо на глазах, на какой то миг сквозь тучи пробился луч солнца, судно днищем уперлось во что-то твердое и это были высокие деревья между которыми оно и застряло, даже не накренившись. Под деревьями была густая трава, превратившаяся от соленой воды в желтую слизистую массу. Море отступало, открывая взору Су-пи-не предгорья, на которых сохранились, радуя взгляд девушки, зеленые хвойные леса. Деревья потеряли былой ровный строй, но удержались крепкими корнями в каменистой почве и были готовы бороться дальше за свое выживание.

На одном из деревьев висел огромный осьминог, попавший навсегда в хвойную ловушку. Кое-где видны были медузы и морские звезды, отставшие от родной стихии, где им были не страшны никакие хищники, не страшна была и потеря луча, так как на месте его, вырастал другой, а оторванный тоже не погибал, а образовывал новую звезду. Главной опасностью для морских звезд были отливы, и эта опасность настала.

Су-пи-не больше не делала отметок о количестве прошедших дней, так как в дневнике оставалось всего пять листов, которые она берегла для самых важных записей. Огонь и горячая пища на данном этапе жизни для нее были важнее всего. Однажды утром она услышала крик морских птиц, и это порадовало ее, но постепенно, непонятно откуда, вернулись и лесные птицы и лес ожил. Появились и насекомые все больше и больше доставляющие девушке неудобства. Таяние белых снежных шапок в горах, частые дожди и родники оживили реки, и вода в озерах стала пресной. На девятый день отлива вышло солнце, и тут же его закрыл липкий туман с запахом разлагающейся зелени и погибших морских обитателей. Только, когда воздух и земля просохли, Су-пи-не решилась спуститься на землю, сбросив с ладьи один конец веревочной лестницы. Сушеный осьминог довольно долгое время был ее основной пищей, пока однажды ночью сильная молния не запалила дерево, на котором он висел. К счастью, пламя не распространилось дальше, но позволило девушке заиметь огонь, для поддержания которого приходилось все время трудиться, собирая сучья и ветки. Как в эти часы она желала, чтобы с ней вместе выжили мужчины ее слуги, но этого не случилось.