Оксана Эрлих - Последняя невеста

– Предоставьте это мне. Я постараюсь убедить девочку, что ей все же рановато замуж. Думаю, она меня послушает и успокоится.

Двойная потеря

Настал день свадьбы старшей из сестер Стрельниковых. С утра вся прислуга сновала по дому, завершая последние приготовления к приему жениха и его родственников.

Мария завершающим штрихом поправила белоснежную вуаль на вешалке с подвенечным платьем и вышла из комнаты Татьяны. Она быстрым шагом отправилась в беседку в саду, где ее ждала Таня. Если бы Мария шла медленней по коридору, то могла бы увидеть легкую тень, скользнувшую в комнату невесты.

И вот уже через двадцать минут, дав наставления и пожелав счастья в семейной жизни, Мария привела молодую невесту в ее комнату для переодевания в белоснежный наряд.

– Не торопитесь, моя милая, – сказала Мария, как только они переступили порог комнаты. – Я помогу Вам облачиться в наряд. Ваше платье так прекрасно, оно так подчеркивает Вашу…

Мария осеклась, когда ее взгляд остановился на пустой вешалке, где получасом ранее она так заботливо расправляла складки на вуали. Таня проследила за взглядом сестры и вскрикнула.

– Где мое платье, сестрица?!

– Я ничего не понимаю, – в замешательстве ответила Мария. – Чьи это глупые и злые шутки? Побудьте здесь, а я поговорю с нашим братом.

Она оставила Татьяну в комнате, и насколько позволяло тяжелое парчовое платье, бросилась к кабинету Владимира. Тот стоял у окна и бессмысленным взглядом смотрел вдаль. Стараясь радоваться за сестру, он весь месяц, пока шли приготовления к свадьбе, уговаривал себя, что поступает правильно. Но червь сомнения точил его сердце все больше с каждым днем. Вот и сейчас, когда Мария, задыхаясь от быстрого бега, не стучась, забежала к брату, он не заметил ее присутствия, погруженный в свои невеселые мысли.

– Дорогой братец, – переводя дух, начала Мария, – что за странные шутки?

Владимир, наконец, оглянулся на сестру и в недоумении на нее посмотрел.

– О чем Вы, сестра? Я не понимаю.

Мария прищурила глаза, пытаясь уличить Владимира во лжи, но на его лице было только недоумение.

Она постаралась успокоиться, выдохнула, и начала, как можно спокойнее:

– Полчаса назад я своими руками приводила подвенечный наряд Татьяны в порядок. Затем, мы посидели и поговорили с ней несколько минут в беседке. Вернувшись в ее комнату, чтобы одеться к венчанию, мы обнаружили пустую вешалку. Понимаете, пустую! Остались только туфли, которые мы купили с ней на прошлой неделе. Вот я и пришла к Вам, в надеже, что вы объясните мне это ужасное недоразумение.

– Вы думали, что я сотворил такую жестокую шутку со своей сестрой в день ее свадьбы?! – возмущению Владимира не было предела. Но его гнев тут же сменился озабоченностью.

– Куда же делось платье? Прислуга не могла его забрать. – Владимир заходил по кабинету, меряя его шагами. Тут нехороший блеск в его глазах сменил растерянность.

– Что? – подалась вперед Мария. – О чем Вы подумали?

Из уст брата вырвалось только одно слово:

– Лиза!

Весь месяц, после оглашения выбора жениха для старшей сестры, Лиза вела себя очень странно. То она весь день гуляла по саду до самого позднего вечера, то громко пела песни на французском языке, то бегала по комнате, задевая мебель и разбивая вазы и фарфоровые статуэтки. На замечания и уговоры близких она не обращала никакого внимания. Разговоры с Марией так же не принесли желаемого результата. Владимир решил, что она, таким образом, выражает протест и пытается привлечь к себе внимание. Все надеялись, что со временем она все же поймет правильность решения брата и успокоится.

Какова же была всеобщая радость, когда накануне свадьбы Лиза подошла к Тане и, попросив прощения за все, обняла ее и разрыдалась. Все решили, что буря миновала и успокоились.

Сейчас же, перепрыгивая через ступеньку, Владимир бежал в комнату Лизы, и все еще не верил, что она могла так поступить с любимой сестренкой.

Ворвавшись в комнату без стука, Владимир увидел на аккуратно заправленной красным покрывалом кровати белый лист бумаги. Он словно кричал, призывая к себе всеобщее внимание. Владимир застыл, не отрывая взгляда от письма. Мария была более решительна. Она подошла к кровати, схватила письмо и, быстро открыв лист, стала негромко читать.

«Дорогие мои, Володя, Маша и Танюша! Простите меня, если, конечно сможете, но я не могу поступить иначе! Так велит мне мое бедное сердечко. Нет сил моих больше смотреть на Таню, видеть ее счастливое личико и… завидовать ей! Завидовать со страшной силой, так, что иногда желать смерти. Ведь ей можно не прятать своего влюбленного лица, тогда как я таюсь ото всех. Все ваши уговоры и доводы бесполезны, так сильна моя любовь! Не могу и не хочу больше так жить. И пусть Танюша простит нас, но он любит меня, а не ее. Отец заставляет его жениться на той сестре Стрельниковой, которую выдают замуж, а это, к сожалению, не я. Знаю, вы не поймете и, конечно, не одобрите моих тайных встреч с Мишей, но в эти короткие минуты, когда мы были вместе, я была так счастлива! Я не могу потерять всего этого сегодня, в день его свадьбы на Тане. Может, когда-нибудь, мы встретимся с вами, и я смогу увидеть прощение на ваших лицах, а пока я уезжаю с ним, моим единственным и любимым будущим мужем. И не важно, что ждет нас впереди. Главное, что мы будем вместе навсегда! Любящая вас, Лиза».

Лист бумаги плавно опустился на покрывало. Мария стояла, не шевелясь, а по лицу быстро катились крупными бусинами слезы. Владимир закрыл посеревшее лицо дрожащими руками и сполз по стене на пол. В комнату вбежала заплаканная Таня. Представшая перед ней картина заставила ее остановиться. Взгляд скользнул по комнате и остановился на листе бумаги. Она быстро схватила его и прочла. Ужас отразился на ее припухшем от слез лице. Невидящим взглядом она посмотрела на оцепеневших родственников и медленно вышла из комнаты. Почувствовав неладное, Мария бросилась за ней, но Татьяна успела закрыть дверь своей комнаты на ключ.

– Танюша, милая, дорогая, хорошая моя, открой мне, пожалуйста! Прошу тебя, послушай! Все образуется, слышишь? Все будет хорошо, поверь мне. Володя, пожалуйста, помогите мне! – крикнула Мария вглубь коридора.

Владимир, очнувшись, бросился на зов сестры. Крепкая дубовая дверь не поддавалась натиску плеча. На крики сбежалась прислуга. Вдвоем с конюхом Владимир нажал на дверь. Она затрещала и отворилась. Вбежавшие в комнату застыли. Таня стояла на подоконнике открытого окна и смотрела на них глазами, полными слез.

– Найдите их, прошу вас, – вымолвила она, – иначе я выброшусь из окна!

Мария бросилась к сестре, но та выставила правую руку вперед, призывая остановиться.