Оксана Эрлих - Последняя невеста

– Простите меня за дерзость, Петр Вениаминович, конечно, мы с Вами мало знакомы, но я прошу Вас никуда не ездить.

– Объяснитесь, сударь! – брови Петра Вениаминовича полезли на лоб.

– Все, что у меня есть во владениях, Вы сегодня видели. Я не беден, поэтому могу предложить своей будущей жене достойную жизнь. Но девушки, занявшей место в моем сердце, я не встречал. До сегодняшнего дня.

Владимир многозначительно посмотрел на Екатерину, залившуюся при этих словах легким румянцем. Она удивленно посмотрела на Владимира и, встретив его прямой взгляд, опустила ресницы.

– Вы что же, сударь, просите руки моей дочери?! – удивленно воскликнул Петр Вениаминович, покрывшийся испариной.

– Именно так, сударь! – твердо ответил Владимир и, спохватившись, продолжил: – Если, конечно, я не противен Вашей дочери.

Екатерина подняла глаза и с благодарностью посмотрела на Владимира. Улыбка озарила ее румяное личико.

– Но, позвольте, – начал отец девушки, – во-первых, я связан обещанием своему родственнику отдать свою дочь за его сына, а во-вторых, сударь, я не могу предложить Вам большого приданного за Катенькой.

– Мне ничего и не нужно, сударь. Если Ваша дочь будет всегда со мной рядом, я буду самым богатым человеком в мире!

Мать Екатерины при таких словах прослезилась и промокнула глаза платком.

Петр Вениаминович тяжело задышал, усиленно обдумывая все вышесказанное. Его взгляд упал на дочь, и он впервые за последнее время увидел улыбку на ее лице. Эта улыбка была легкой и стеснительной, но она ясно показывала, что этот молодой человек, взявшийся из ниоткуда, потревожил нежное девичье сердце. Этого было вполне достаточно, чтобы отец принял правильное решение.

Через два месяца в церкви, расположенной неподалеку от усадьбы, громко звонили колокола, возвещая о свадьбе Владимира Стрельникова и Екатерины Морозовой. Мария впервые после смерти сестер надела светлое платье и улыбалась, глядя на счастливую пару.

Через год после свадьбы у молодых родилась дочь Маргарита. Радости в доме не было предела. Казалось, что вся усадьба наполнилась музыкой. Владимир и Екатерина ни на шаг не отходили от дочурки.

Когда Маргарита подросла, ей наняли лучшую в округе гувернантку, чтобы та обучила девочку всему, что положено было знать: чтению и письму, иностранным языкам, географии, арифметике, игре на музыкальных инструментах и живописи. Но девочка без особой охоты занималась с пожилой дамой, потому что ее манили таинственные укромные уголки в саду, подземная пещера с родником за садом, отгороженная от любопытных глаз, темный лес, стонущий от порывов сильного ветра. Все, что находилось под строгим запретом, тянуло Маргариту со страшной неведомой силой. В пол уха слушая нудные наставительные речи гувернантки, она представляла себя на большом деревянном корабле. Вот капитан Марго отдает приказы морякам, а они беспрекословно ей подчиняются. А как она любила, в тайне от родителей, сдергивать такое неудобное и ненавистное платье, выпрыгивать из окна на непримятую влажную от росы траву и совершать кругосветные путешествия, пусть они и ограничивались высоким забором вокруг дома.

Иногда в гости к родителям приезжали их друзья. С собой они привозили двух своих дочерей и долговязого сына. Маргарита в первый их визит честно пыталась подружиться с девочками, но те были слишком заносчивы, а игры Маргариты приводили их просто в ужас. Ни разглядывание в садовом пруду головастиков, ни лазанье по деревьям, ни даже дрессировка маленьких поросят в хлеву не приводила их в восторг. Девочки неистово визжали и делали вид, что вот-вот рухнут в обморок, а их братец постоянно кривил такие гримасы, что было неясно, с каким же лицом он все-таки родился. Ясно было одно – дружить с Маргаритой, или хотя бы делать доброжелательный вид, гости наотрез отказывались. Поэтому каждый их приезд вызывал у девочки ноющую зубную боль. В эти часы у Маргариты было только одно желание – спрятаться подальше ото всех.

Ночная гостья

Жизнь Маргариты, то есть моя, проходила легко и беззаботно, несмотря на частые размолвки с родителями и сестрой отца Марией. Тетушке Бог не дал своих детей, поэтому всю свою любовь она отдала мне. Сейчас, спустя столько лет, я понимаю, чем она пожертвовала ради семьи моего отца, так и не выйдя больше замуж. Но тогда были моменты, когда я ненавидела ее за чрезмерную заботу, опеку и постоянные наставления.

Как только заканчивались мои занятия с гувернанткой, я моментально мчалась в сад к заросшему белыми кувшинками пруду. Тетя Мария тут же следовала за мной словно тень, шуршащая своим темно-синим платьем. Я научилась улавливать это шуршание задолго до того момента, когда строгое тетино лицо, затянутое в кружевной чепец, появлялось из-за стены усадьбы. Сколько времени я провела, сидя на высоком дереве, растущем около пруда, наблюдая, как степенная тетя Мария в мгновение утрачивает всю свою спесь, и совершает спешную прогулку вокруг дома в надежде отыскать беглянку. Я, с трудом сдерживая рвущийся наружу смех, выглядывала из-за веток, стараясь рассмотреть бледное лицо тети, заламывающей в истерике руки. Ведь ей не могло привидеться даже в страшном сне, что ее ненаглядная племянница, с таким усердием корпящая над книжками, может лихо запрыгнуть на дерево, несмотря на длинное неудобное платье.

Однажды все же я была поймана отцом, прибежавшим на истошные вопли тетушки, когда она в очередной раз меня «потеряла» в саду. Он быстро оценил ситуацию и, скользнув суровым взглядом по густой растительности сада, довольно быстро обнаружил свою проказницу-дочь, пытающуюся отцепить как на грех застрявшее между ветвей дерева платье.

Конечно, я была строго наказана. Мой бунтарский характер вместе со мной заперли на чердаке, хоть мама и упрашивала отца поступить мене сурово. Но он был непреклонен.

– Двенадцатилетняя девочка должна осознавать тяжесть своих неблаговидных поступков, – прервал он мамины уговоры. – Маргарита должна понести заслуженное наказание за издевательства над своей несчастной тетушкой Марией. Да с ней чуть удар не случился! – возмутился в последний раз отец и, посчитав разговор оконченным, вышел из моей комнаты.

Тетушка стояла в углу комнаты с надутыми губами, напоминая в этот момент маленькую обиженную девочку. Я спрятала рвущуюся наружу улыбку в свою тряпичную старую куклу и послушно опустила голову. Мне предстояло не очень приятное времяпровождение на пыльном полупустом чердаке. Жителей его я не боялась, слишком пугливы были они сами. Единственное, что меня страшило – остаться одной в темной комнате ночью. Отец решил, что наказание будет не полным без ночевки на чердаке. Таким образом, он хотел заставить меня подумать над своим поведением и пересмотреть отношение к заботливой тетушке. Вечно занятой отец редко уделял мне внимание, с тех пор как мне исполнилось пять лет, поэтому он плохо знал, насколько упряма его дочь.