Эдгар Крейс - Спасти Сталина

Подполковник вышел из машины, потянулся и с любопытством оглядел все четыре дома, которые стояли бок о бок, образуя таким образом один большой «колодец». Под одним из них темнела арка, ведущая на центральную улицу. Почти все окна квартир уже были тёмными. Он посмотрел на светящийся дисплей часов и произнёс:

– Ты смотри, как мы с тобой припозднились, уже почти полночь! А ты так и живёшь в квартире своего деда?

– Привык я к нашей старой квартире. Здесь мне уютно. До сих пор кажется, что пирогами в доме пахнет, хотя моей матери уже давно нет, – снова закуривая сигарету, ответил Пётр.

– Так тебе и не удалось разузнать – как пропал твой дед? – задумчиво спросил подполковник.

– Сколько не пытались мы с матерью, но ничего не получилось. Единственное, что точно известно по рассказам матери – это то, что дед весьма серьёзно сцепился с какой-то бандой. Ему даже пришлось на время мою мать спрятать в детдоме, чтобы они его не шантажировали. Но потом, что-то такое непонятное произошло, что дед сам с главарём банды связался. Уехал в Москву и бесследно пропал. Дело даже на него поначалу завели за связь с бандитами. Подумали, что он наводчиком у них был. Потом реабилитировали и записали его в список без вести пропавших. Моя мама осталась одна в большом, голодном городе, но сумела всё-таки тогда выжить. Повезло ещё, что тётка после войны моей матери сильно помогла. Она на заводе работала. Ей было положено семьсот грамм хлеба в день, да плюс зарплата триста пятьдесят рублей. Против трёхсот грамм хлеба в день для сироты, – это был настоящий рай. А мою мать после пропажи отца даже сиротой признавать-то не хотели. Нет свидетелей смерти отца – значит и не сирота вовсе. Вот и живи как хочешь! Если бы не тётка, то моя мать бы, наверное, и не выжила, а значит, и меня тогда бы тоже на свете не было. Просто не родился бы я на свет Божий. Вот такая вот история.

– У тебя ведь дед командиром взвода во фронтовой разведке служил, а когда вернулся с фронта, то пошёл в уголовный розыск, в убойный?

– Так и было, – глубоко затягиваясь сигаретой, вздохнул Пётр. – Старлеем вернулся. Дед очень мало рассказывал моей матери о себе и о войне. Не любил он её вспоминать, но меня всегда распирала гордость перед мальчишками, что мой дед был настоящим разведчиком. Тайком от матери его награды примерял. Вот тогда я и дал себе зарок, что, когда вырасту, тоже буду разведчиком! А вот как вышло с моими ребятами! Хреновый я оказался руководитель разведгруппы, если не смог своих сберечь!

Пётр резко вынул изо рта зажжённую сигарету и тут же смял её, прямо горящей, – в кулаке. Подполковник удивлённо посмотрел на друга – тот даже не поморщился от боли.

– У тебя сигарета ещё не потухла в руке, – осторожно произнёс он.

Пётр посмотрел на него, потом разжал кулак и небрежно стряхнул с ладони ошмётки потухшей сигареты.

– Ладно, пойду я! Жене своей привет передавай!

– Передам, а может всё-таки поедем ко мне?

– Василий, ты не обижайся, но я лучше в другой раз!

– Ну, бывай! Звони, если что нового разузнаешь!

– Обязательно!

Чёрный «Мерседес» с трудом развернулся в небольшом дворе. На прощанье полоснул ярким светом фар по старым стенам домов, заодно и по их окнам, да скрылся в узкой арке. Вскоре звук его мотора затих и теперь уже лишь изредка было слышен шум редкой машины, да характерное жужжание, видимо, последнего на сегодня троллейбуса. Город плавно погружался в сон.

Пётр приложил чип к домофону. Дверь открылась. На лестнице сработал датчик и зажегся свет. Он осветил местами облупившиеся, давно не знавшие ремонта стены. На одной из них красовалась свежая надпись: «Валька позвони мне, а то убью! Я ведь тебя люблю, дура!». Пётр усмехнулся. Он знал и адресата, и автора письма. Времена меняются, а люди остаются всё такими же.

Повернул ключ, открыл замок. В квартире было темно и тихо. Вошёл, закрыл дверь и стал привычно шарить рукой в потёмках в поисках выключателя, но вдруг – яркая вспышка света промелькнула в голове и наступил мрак. Пётр отключился.

Не известно сколько прошло времени, но сознание медленно возвращалось к нему. Вначале, он услышал где-то очень далеко – чей-то давно знакомый, но с возрастом огрубевший голос:

– Ты его не слишком сильно битой приложил-то?

– Да нет, как обычно. Посмотри на этого бугая! Что ему сделается от моей биты?

– Смотри у меня, а то заставлю тебя сожрать твою биту!

– Да ладно тебе, Веня! Что я – меры не знаю? Смотри, по-моему, оживает твой мусорщик! Видишь, ничего с ним не случилось!

Пётр с трудом открыл глаза. Вначале, картинка расплывалась и никак не удавалось сфокусировать взгляд, но внезапно сознание прояснилось, и он увидел перед собой, сидящего на стуле, Веньку. Тот, явно не узнавал своего бывшего соседа, с которым в детстве не раз играл во дворе. После восьмого класса их дороги как-то сами собой разбежались в разные стороны. Венька ушёл в профтехучилище, Пётр продолжил учёбу. Он хотел поступить в университет на юридический факультет – пойти по стопам деда. Когда они иногда виделись, то перебрасываясь лишь ничего не значащими, дежурными фразами. Потом Венька исчез. Пётр так и не поинтересовался судьбой друг друга, а зря. Вот как неожиданно им вновь пришлось свидеться. Теперь Венька был одет по самой последней моде, в шикарный, белый костюм. Только вот зачем ему поздней осенью наряжаться во всё белое? Может пытался всем показать, что он действительно белый и пушистый, а все слухи, которые ходили по городу о его чёрных делах, лишь злобный навет завистников?

– Ну, привет, фраерок? Ты, хоть, знаешь – кто я такой?

– Догадываюсь, – морщась от боли, ответил Пётр.

– Вот и хорошо, что объяснять не нужно! – усмехаясь, положив ногу на ногу, и аккуратно распрямив штанину, сказал Венька. – Как тебе сегодня работалось? Свою зарплату уже успел пропить?

– Да что с ним базарить?! Кончать его надо! – истерично крикнул один из охранников «барина» и бросился к Петру.

– Ша, Малыш, не кипяшись! Мне побазарить с ним охота. Имею право!

– Ну, как знаешь! Вольному – воля!

– Вот именно! Иди пока, попей кофейку!

– Ты думаешь, что у этого специалиста по дерьму в доме найдётся нормальный кофе? Хотя, ты ему бабки за три месяца недавно отвалил – может хоть растворимого найду, а то глаза чего-то слипаются! – расхохотался охранник и ушёл на кухню. – Во дела, прикинь, у этого чувырлы даже фирменный кофейный аппарат есть! Не хило у нас живут мусорщики! Я его потом себе домой возьму. Хорошо, Веня? А ты сам-то кофе будешь?

– Я с мусорскими подстилками кофий не пью! – недовольно проворчал Венька и пристально посмотрел на Петра. – Ты сам-то, кто такой будешь, и откуда у нас в Питере взялся?