Виксар - Мечта хранимая. Цикл «Мечтатели»

– Скажи честно, – выдохнул я, – ты бы справилась с ними сама?

Девчонка бросила на меня быстрый взгляд, но ничего не ответила и отвернулась обратно, спрятав глаза. Наверное, приходила в себя.

Я решил воспользоваться вынужденной паузой и направился к вражеским клинкам. Те были странными, даже сравнительно с движущимися ничейными тенями. Как бы это сказать… Я просто боялся брать их в руки и разглядывал, присев рядом с одним на корточки. Длинное прямое лезвие словно поглощало окружающий свет, но не забирало или растворяло в себе, а удерживало , не давая ему выхода. И не светящееся, и не испускающее тьму оружие. Сумрачный меч.

– Спасибо, – раздался сзади голос. Неестественно сухой, как будто из него постарались убрать максимум эмоций. – Твой тигр всё равно их не убьёт, максимум оглушит, так что надо ухо…

Она резко замолчала. И через секунду я понял, почему: тоже почувствовал холод стали на своей шее. Рефлекторно дёрнулся встать, но хозяин клинка был готов и мгновенно повернул острие, подтверждая угрозу.

Если возможность того, что кто-то отрубит мне голову, я всё ещё воспринимал с позиции обывателя века электроники, то есть как призрачно-нереальную, то угроза распороть плечо, в лучшем случае до кости, дошла до мозга гораздо быстрее. Я замер на корточках, как сидел.

– Прикажи своему зверю лечь на землю.

На этот раз опасность не почуял даже тигр, гневно зарычавший только когда его в миг окружили четыре воина, точно таких же, как лежавшие на земле, и точно так же вынырнувшие из ниоткуда. Конец подкрался незаметно…

Целых шесть концов, если считать и того, который сейчас стоял возле девчонки.

Следуя голосу явно уверенного в положении дел человека, я мысленно послал тигру просьбу успокоиться и лечь, но быть в полной готовности.

– Нармиз, стой! – послышался вдруг знакомый голос. Я неверяще поднял голову: на огромной скорости, не в пример первому визиту в мой Дворец, к нам мчался верхом на голубе Альден. – Это же Маркус!

Меч на моём плече не шевельнулся ни на сантиметр. Неохотно, но я последовал его примеру.

Император провёл птицу над самой землёй и, судя по звукам, лихо спрыгнул на землю с высоты пары метров. Для меня его манёвр остался тайной, но не то чтобы это волновало меня в первую очередь, учитывая обстоятельства.

– Новичок? – поинтересовался стоящий за спиной.

– Да! Он свой! – отозвался Альден.

– Ну-ну.

Император снова появился в поле моего зрения, чуть запыхавшийся и со следами земли в нескольких местах. На автомате спросил меня:

– Ты в порядке? – затем переключился на Нармиза: – Что здесь произошло?

– Он напал на моих солдат, защищая инфернала, – ответил тот.

Повисла напряженная тишина. Судя по переменившемуся выражению лица Альдена и наблюдаемой на нём работе мысли, почти состоявшееся спасение готовы были отменить.

– Марк, ты действительно напал на гвардейцев Братства сумрака? – осторожно поинтересовался он.

– Я оборонялся.

– Ложь, – всё тот же уверенный голос сзади.

– Подожди, Нармиз, – махнул рукой Альден. – В смысле, оборонялся? На тебя напали?

– На нас.

– На инфернала, – спокойно поправил обладатель сумеречного клинка.

Помолчав ещё немного, Альден вздохнул:

– Марк, я не всё рассказал тебе об этом мире…

– Да уж, – согласился я, покосившись на сумеречный клинок.

– Это моя вина, Нармиз, он здесь не при чём. Я не…

– Потом, – оборвал его глава Братства.

Император замолчал и развёл руками, видимо, не находя нужных слов. Зато меч неожиданно убрался от моей шеи, и я получил, наконец, возможность встать и рассмотреть второго Правителя.

Достаточно высокий, выше меня. Чёрный кожаный плащ с капюшоном, почти такой же, как на солдатах, но чуть изменённого покроя. Менее средней длины угольно-чёрные волосы, зачёсанные назад. И тёмно-зелёные жёсткие глаза, которые внимательно рассматривали меня. Колоритный персонаж, нечего сказать, хоть и единственным, что на его лице выражало эмоции, были губы. Как маска, только интерактивная: эмоции сменились – губы поменяли положение, и снова всё застыло. То ещё зрелище… Я чуть не вздрогнул, когда его лёгкая ироничная усмешка плавно, почти механически перетекла в холодное безразличие.

– Не надо бросаться в бой, не разобравшись в ситуации. Можно и пострадать.

Сейчас он говорил отстранённо, как будто зачитывал правила поведения на мероприятии. Поморщившись, я не ответил и обернулся к Альдену:

– Надеюсь, ты дорасскажешь всё необходимое?

Император хмуро кивнул:

– Да, чуть позже. – Он снова обратился к главе Братства: – Я отвожу своих? Или ты пойдёшь дальше?

– А смысл? – Нармиз прошёл мимо нас и остановился на краю возвышенности, у обрыва метров десяти. – Инфернала, я так понимаю, ты опять забираешь?

Бросив взгляд на меня, Альден ответил:

– Да, пока побудет там.

– Ладно. Обсудим позже.

Нармиз махнул рукой. Гвардейцы Братства подхватили своих раненых товарищей, подошли к командиру – а затем вся их группа исчезла. Там, где они находились, остались только покинутые хозяевами тени, которые вскоре помутнели и растворились, будто впитавшись в землю.

Из мыслей меня выдернул звук удара. Рывком обернувшись – нервы после случившегося были на взводе, – я увидел осевшую на землю девчонку и Альдена, стоявшего за её спиной. Вздохнув, император пояснил:

– Такие дела. Нашу гостью повезёшь ты, ладно?

Продавив слюну через судорожно сжавшееся горло, я кивнул.

Сразу в Рим мы не попали – пришлось задержаться в лагере Альдена. В другое время я бы обязательно заинтересовался тем, как тут организована армия, да и, несомненно, чисто для души посмотрел на воинский быт, с построениями, маршами и прочими специфическими атрибутами. С исторической Римской империей, конечно, вряд ли получилось бы сравнить, потому как я о ней почти ничего не знал, но всё равно. В любом случае, сейчас мне было не до этого. Альден погрузился в процесс руководства, а я сидел в свободной палатке с тигром, смотрел на девчонку и думал обо всём, что увидел. Не то чтобы выстраивал логические схемы и пытался дойти до всего самостоятельно – всё же надеялся, что мне и так чуть позже расскажут. Скорее, просто крутил по кругу одни и те же мысли, пытаясь если не разделаться с чувством абсолютного непонимания происходящего, то хотя бы конкретизировать его и понять, к чему именно у меня претензии, чтобы потом задавать нужные вопросы.

Ну и, опять же, девчонка, да. Прикинув, я остановился на версии с шестнадцатью годами. Острые черты лица, плотно сжатые губы, нахмуренные брови… Пожалуй, она была симпатична – даже с тем выражением, которое застыло на её лице когда она приняла неожиданный удар. Что-то между обиженным и недовольным. Но тем больше меня занимало то, что, несмотря на её внешнюю привлекательность и некоторую к ней жалость, она создавала ощущение угрозы. Не опасения, что вот сейчас она оклемается, разозлится и начнёт крушить всех вокруг, а перманентной тревоги, не происходящей не из чего конкретного. Бывает, сталкиваешься на улице с людьми, к которым сама собой возникает неприязнь. Здесь – то же самое.