Дмитрий Аверков - Город Изумрудова. Мужские поиски жизненных смыслов

– Да, конечно, – ответила девушка и принялась рыться в серванте. Наконец-то, из пластмассовой шкатулки она выудила на свет небольшую фотографию своего конкистадора и протянула ее сыщику: – Держите, есть у меня одна. Мимолетное фото… отрываю от сердца…

Сашенька и сама не знала, зачем она врет, вероятно, быстро втянулась в эту игру. Таких фотокарточек она наделала штук сорок и рассовала по всем затаенным уголкам своих девичьих сокровищниц, но ей все равно было жалко расставаться даже с одной из них.

– Мда-а, это вы на каруселях катались? – сокрушенно спросил сыщик, рассматривая перекошенное фотографическое лицо с вздыбленными волосами.

– Он очень любил аттракционы, – скорбно ответила девушка, будто бы ее избранник уже «почил с миром».

Сашенька только сейчас задумалась, отчего у нее не появилось хоть каких-то красиво-постановочных фотоснимков с Изумрудовым? И тут же решила, что впредь она будет практичнее и предусмотрительнее. Терпеливо выслушав сбивчивый рассказ девушки о привычках и нравах пропавшего, сыщик удалился, не забыв прихватить аванс и даже тщательно пересчитать полученные деньги. И уже на ходу бросил, что будет информировать клиентку о каждом своем шаге, и тем более успехах.

Отступив на несколько месяцев назад, мы могли бы встретить человека, взахлеб читающего детективные истории и мечтающего о славе сыщика. Почему именно этой? Трудно сказать. Видимо, ему казалось, что это самый незамысловатый путь к личному успеху, причем хорошо оплачиваемый. Он стремился походить на известных литературных сыщиков и даже придумал себе звучное имя – Кир Тонов. В мыслях он готовился к великолепной карьере. Грезилось ему, конечно, раскрыть какое-нибудь великое дело государственной важности. И непременно международный заговор, чтобы сразу же его имя стало известным повсюду. Но время летело, а удача не очень-то искала его. Заказы, если и случались, были скучнее некуда, и заработков едва хватало на жизнь. Но он не отступал, поскольку его воспаленное воображение рисовало картины будущего только в ярких тонах. «Для Тонова неприемлемо никаких полутонов!» – говорил он себе и ждал своего шанса.

Еще в детстве Кир (будем теперь называть его только так, ибо других имен он больше не воспринимал) открыл в себе некие таланты. Естественно, все они были связаны с пропажей различных вещей. Он весьма ловко, обладая инстинктивным, по его разумению чутьем, находил все потерявшееся: будь то ключи или очки подслеповатой бабушки. Бывало, чтобы поддерживать свой сыскной авторитет, он некоторым вещицам и сам помогал пропасть. Обладал он и незаурядным мышлением. Когда дети звали играть его в прятки и выбирали «водить», он спокойно отправлялся домой и в больших количествах поглощал сладости, находившиеся в кухонном буфете, чтобы мозг получал необходимую подпитку для глубоких размышлений. А возвратившись к месту игры, сразу находил всех ребят, которым наскучивало прятаться, и они сами выходили из своих укрытий. То есть стратегию управления ситуациями он освоил еще с малых лет. Но теперь-то жизнь требовала от него более ярких проявлений своих способностей, а звезды ему отчего-то все не благоволили. И с возрастом Кир чаще стал себе повторять: «Это не мой мир, но нужно брать от него все, что можно».

И он брал. Способствовало этому и родившееся в детстве «сыскное» тщеславие. Его юность омрачилась несколькими криминальными сюжетами, которые он тщательно скрывал. Теперь Кир уже стал более осторожен. Новое поле деятельности обещало ему все, что он и хотел. Увлечение теперь стало для него делом всей его жизни. Открыв частное детективное агентство, он искренне верил, что на этом поприще ему жизнь улыбнется такой широкой улыбкой, что у нее выскочат челюсти от удивления или зависти.

Женщины… Они ему только мешали, он был уверен, что они лишь паразитируют разум. Но к Сашеньке испытал теплые чувства. Правда, только потому, что она увидела в нем профессионала. Вся эта история привлекла его еще и тем, что он, решив удачно задачку, мог бы снискать себе бульварную известность среди дамского общества. А это стоило многого, да и барыши сулило немалые. Ведь обманутые женщины очень мстительны и щедры. И он воодушевленно взялся за работу.

По дороге домой сыщик пугал всех встречных подозрительных типов, чтобы сличить с фото. Но делал это всего лишь в качестве разминки, так как сразу решил, что по мужскому железному правилу разыскиваемый, «отметившись» на этой территории, должен на время сменить район своей «любовной» деятельности, дабы избежать возможных столкновений с обманутой женщиной. Припоминая скоропалительный монолог Сашеньки, у детектива в памяти всплыли приятные подробности о якобы испанских корнях Изумрудова. Кир Тонов, захлестнутый радостной волной предвкушения заграничной командировки, разумеется, за счет клиентки, заглянул по пути в книжный магазин, где разжился атласом мира и путеводителем по Испании. Решив, что сегодня он и так продвинулся очень далеко в своем расследовании, Тонов провел вечер в дешевом кафе, находившемся неподалеку от его места жительства. Нужно было все обдумать, да и отметить свой первый официальный аванс как подобает.

Слюнявя страницы путеводителя и периодически орошая их каплями вина, Кир Тонов уже видел себя на солнечных улицах Мадрида и Севильи. Хотя инстинкт сыщика ему подсказывал, что надо сразу же отправляться на побережье, а не шататься в глубине государства. Но не все ли равно, если платить не из своего кармана? И ему уже мерещились чернявые испанки, полуобнаженные фигуры отдыхающих и солнце… много солнца и тепла…

К ужасу тети Глаши Изумрудов вернулся в родные пенаты. Она не знала, как себя вести с изменившимся до неузнаваемости соседом, и предпочла его просто не замечать. Нашего героя это вполне устраивало. Он полностью погрузился в раздумья. Отомстить заказчику весь его энергокипящий организм считал делом чести.

«А Сашенька? – подумал Изумрудов. – Что делать с ней?» Все-таки она оставалась женщиной его помыслов и чаяний. Пусть уже не настолько душераздирающе и трепетно он вспоминал о ней, но все же. Или это было лишь когда-то? Может быть, жгучее влечение к ней уже удовлетворено или вытеснено впившейся в него энергией? «Конкистадор» машинально прошептал: «У любви как у пташки крылья…» Ведь он ощутил настолько многообразный вкус жизни и понял, что его новая действительность не может измеряться одной только Сашенькой. Его запросы к этой реальности намного шире и по своим габаритам не могут уместиться в хоть и привлекательных, но все же ограниченных объемах хрупкого девичьего тела. Перед ним открывались невиданные горизонты, а Сашенька могла стать для него просто якорем.