Николь Галанина - Демон-полукровка

«Ты знаешь всё об этом мире, ведь так?» – перебивая её, в нетерпении поинтересовался Ареллаган.

«Всё зависит от того, что именно ты хочешь узнать», – туманно ответствовала Магия, и завывавшие кругом ветры несколько стихли, благодаря чему Ареллагану удалось наконец-то выпрямиться.

«Я хочу узнать… хочу…»

«Тебе интересно, что ты такое, верно?» – голос Магии, не имевший постоянного тембра, сделался нежным и переливчатым.

«Да… верно… – ошарашенно пробормотал Ареллаган. – Я хочу знать, есть ли для меня место в этом мире, и что мне делать, чтобы жить в нём, как все! Ты же понимаешь: как все, не так, чтобы меня ловили и заточали в пещеры».

«Я не могу тебе помочь, – отрезала Магия глухим тоном. – Если ты сам не знаешь, кто ты, как же это могут понять другие?»

«Они, напротив, знают, – вздохнул он, – оттого и называют меня полукровкой. Но я…я уверен, что у меня впереди прекрасное будущее! Только вот…»

«Тебя не принимает природа, потому что ты ей чужд, Ареллаган, – грустно сказала Магия, – конечно, ты уже сотни раз это слышал, но я не могу прибавить что-то другое к своим словам. Увы, Ареллаган, но, создавая этот мир, я и предположить не могла, что духи и люди свяжутся воедино. И в начале времён они старались избегать друг друга».

«А что случилось потом?»

«Потом… – Магия тревожно вздохнула, – потом я сжалилась над людьми, ведь они были самыми слабыми и беззащитными из моих детей. Я открыла свою Шкатулку Милостей и подарила им заключённую там силу… но не все смогли оценить мой дар. Оборотни и ищейки оказались невосприимчивы к магии, гибриды лишь увеличились в размерах, а духи и Дарихаки, возомнив себя высшей расой в мире, удалились от нас. Раскол начался именно так, и он длится до сих пор. Но появление на свет таких, как ты и твоя сестра, даёт мне надежду, что скоро мы воссоединимся вновь».

«Люди… – с ненавистью прорычал Ареллаган. – И тогда, тогда тоже они не постеснялись нас всех унизить… Не прощу!!»

«Не только люди повинны в этом, мой маленький друг, – усталым древним голосом заметила Магия, – нельзя перекладывать всю ответственность на единственные плечи. Я тоже сыграла во всём этом не последнюю роль».

«Но почему тогда ты прячешься здесь?» – обвиняюще воскликнул Ареллаган, очень сожалея, что у Магии нет лица, и он не может бросить свои слова ей в глаза. – Почему ты не приведёшь этот мир в порядок, как ты обязана?»

«Не всё в моих силах, юноша, – холодно заметила она. – Наш разговор утомил меня, ты должен удалиться».

«Не прячься от меня! Скажи мне правду!!»

«Уходи, – повторила она автоматическим страшным голосом. – Уходи, или тебя ждёт большая беда».

«Какая? – надменно фыркнул Ареллаган. – Неужели ты отважишься что-то сделать сейчас, когда столько лет не предпринимала ничего?..»

« УХОДИ! »

Этого слова оказалось достаточно. Неведомое нечто вокруг него сжалось в неистово крутящиеся вихри, вихри заплелись в косы – и Ареллагана оторвало от них, выбрасывая назад – в цветной, осязаемый мир, в котором всё ему показалось слишком шумным, слишком ярким сейчас.

Сквозь прореху между занавесками пробивались слабые лучи. Ареллаган тяжело потряс головой. Какой час стоял на дворе? Полдень? А, может быть, солнце уже клонилось к закату? Он с трудом поднялся с жёсткого деревянного пола. Вся его сущность болела, противясь и самому мимолётному движению. Преодолевая муки, он всё же прохромал к окну и выглянул из него. На Столицу уверенно наползали сумерки.

«Сколько же времени я пробыл там? – удивлённо спросил он себя. – И почему никто не хватился меня?»

Странное ощущение разливалось по его телу. Это была сила, энергия, наполнявшая каждую, самую мельчайшую, частичку его сущности. Он изумлённо вытянул перед собой сжатую в кулак руку и осторожно потрогал холодную, как и его кожа, стену. По стене пробежалась электрическая искра.

– Магия… – вслух протянул Ареллаган, и его губы сложились в довольную усмешку. – Вот в чём тут дело… Пусть я и полукровка, – пробормотал он, улыбаясь всё шире, – но вряд ли кто-то запретит мне набираться сил… Интересно, как ты на это отреагируешь, Ингельд…

* * *

Прошло почти три года, и за это время многое успело измениться. Королевские дети стали практически подростками, загруженными учёбой. Принцам выделили личную свиту для охоты, а Принцессам уже начали подыскивать женихов. Королева Маргарет побледнела, похудела и сморщилась, теперь она сделалась очень похожей на Мередит, едва волочившую ноги по паркету. Одряхлели Король Льюис, дон де Марийо, многие придворные… Но вместе с тем прибывало всё больше молодых дворян, желавших составлять компанию Их Высочествам и получать милости от самого трона. Да, этих людей было много, и каждый находил повод чем-либо похвастаться: происхождением ли, богатством, всего лишь фактом своего появления на свет… Однако королевские дети по-прежнему предпочитали общество Ареллагана и Бэарсэй. Они, конечно, взрослели не так быстро, но из соображений вежливости и конспирации постепенно меняли свой облик и становились старше вместе с друзьями – хотя бы внешне. Занятия с матерью у них прекратились: сражённая болезнью, Мередит уже не могла давать им полноценные уроки. Ингельд заменял её – но, увы, плохо, поскольку он даже и не собирался что-либо им разъяснять. По его соображениям, всякое знание должно было усваиваться сразу. Ареллаган и Бэарсэй старались… а между тем слухи о них росли, покрывались всё большим слоем лжи – и это не вело ни к чему хорошему.

О том, что кто-то подозревает в нём демона, Ареллаган узнал незадолго до четырнадцатого дня рождения Нёрста, когда он сам, Нёрст, Фриэль, Джолли и Ольванс находились на большой охоте, организованной Королём. Король травил вепря в глубине Арденнских лесов, и бешеный лай псов и крики охотников добирались до них, шестнадцати юношей, которых к этому делу не подпустили. Им дозволялось стрелять птиц и мелкую дичь, от большего венценосная чета со смешным усердием оберегала своих детей.

Ольванс сощурился и сдвинул назад шляпу; ветер взметнул вверх его волосы, сбившиеся в шар.

– Ну, кажется, они сюда едут, – сообщил он, поигрывая поводьями от глубоко и гневно дышащей лошади. – Слышите звуки?

Ареллаган давно уже учуял кабана, бегущего прямо на них. У полукровок обоняние было намного острее, чем у духов и многих животных (эту особенность он считал едва ли не единственным плюсом своего неопределённого происхождения), и запах пота, крови и напряжения витал повсюду, особенно резко доносясь из узкого просвета меж высоких тонких деревьев. Он слышал крики, топот, визг так же отчётливо, как их слышал бы человек, будь источник звука ближе. Он не собирался никуда уводить Принцев: его желанием было завалить кабана самому с помощью магии и унизить этим дона де Марийо так же, как дон унизил его самого, якобы «случайно» проведя толпу придворных дам мимо того места, где Ареллаган и Ингельд тренировались на мечах. Это случилось три месяца назад, и с тех пор дон не подстраивал гадостей: его приструнил полный ненависти взгляд Мередит и, неожиданно, заступничество чахлой Маргарет, что теперь цеплялась за сестру изо всех сил и трепетно относилась к её шаткому здоровью.