Анастасия Долинская - Синдром русалки

– Если бы, да кабы – прервал Катю Дима, нахмурившись.

– Ты аргументируй лучше, чем обрывать на полуслове, – обиженно сказала Катя.

Дима резко встал, и почти вскричал:

– Кать, какие аргументы? Бога нет, дьявола нет, чудес нет, жизнь – способ существования белка, а мир прост, как дважды два.

– Ну… – спокойно возразила Катя – вопрос о существовании Бога вообще не разрешим за неимением достаточного количества доказательств. Да и логика твоя зачастую бессильна.

– Зато твоя, женская – тут Дима сделал руками жест, обозначающий между ребятами кавычки, которые как бы добавляли иронии в сказанное – твоя женская логика всегда права, не так ли?

Дима сел обратно на скамью. Катя закрыла глаза, повернула голову к ускользающему за реку солнцу, облизнула пересохшие губы и заговорила:

– Ну, хорошо, а что ты скажешь на счёт параллельных миров? Где есть другие измерения и плавают позитроны? А что на счёт инопланетян, которые живут в других измерениях или тупо на других планетах? Всё в этом мире так относительно, так сложно и непонятно…

– Знаешь, прежде чем задумываться о таком, неплохо было бы со своей жизнью разобраться, – попытался вернуть девушку в реальность Дима.

Но Катя его не слушала:

– Вот знаешь… Часто думаю об этом. А что, если мы не живём, а помнимся?

– Как это? – удивился Дима.

– Смотри, в госпитале, под капельницей, при смерти лежит беззубая старуха, баба Катя, допустим, – девушка невольно хихикнула, представив свою старость, – Последние секунды жизни её истекают. Перед глазами плывут воспоминания, вся жизнь летит. Подсознание хватается за последнюю возможность жизни и бабушке кажется, что эти воспоминания текут так же, как и сама жизнь, и что она снова живёт, снова общается с соседским мальчишкой, снова дышит жарким воздухом июля. А я – лишь воплощение её подсознания, то есть, я и есть та старая Катерина, но меня в данном отрезке времени не существует, ибо всё, что сейчас происходит – её воспоминание. Всё что со мной случается уже было с ней, а я воспроизвожу события по намеченному пути, сама того не подозревая. Понимаешь, что если я – воспоминание?

Неожиданно послышался голос непонятно откуда взявшейся Ирки

– Старушка, ты не перегрелась? Что за бред несёшь? Тебе Димочкин мозг не жалко? – сказала она, приторно улыбнувшись Кате и приобняв Диму за плечи.

Дима вырвался из крепких объятий девушки, буркнув:

– Иди, куда шла вообще…

Ирка была ровесницей Кати с рыжими волосами, мелко вьющимися и довольно красивыми, но вечно заделанными в хвост или в пучок. Девушка была чуть повыше остальных ребят, она имела прямой орлиный нос и, почему-то, вечно грозный взгляд. Ира не скрывала своих симпатий к Димке, называла его не иначе, как исковеркав его имя до пошлого «Димусечки». Строила планы на их будущую совместную жизнь.

Девушка любила поучить окружающих этикету, однако редко ему следовала сама. Больше всего ребят злила её манера перебивать остальных. Всех, кроме Димы. Дима больше всего ненавидел в девушке её потребность тискать мальчика, пачкая его футболки розовым блеском. Из цепких объятий девушки было не так-то легко выбраться.

Что ещё стоит добавить в образ Иры? Девушка, как и многие представительницы женского пола, любила посплетничать, помечтать, повозмущаться о своей нелёгкой женской доле. Считала себя безумно красивой и, может быть оттого, любила короткие шорты, мини-юбки и глубокие декольте. Нельзя же скрывать свою красоту от окружающих, верно? Несмотря на показную хорошесть, которую так старательно играла девушка перед нужными для неё людьми, Ира не была приятной личностью. Надеюсь, читатель уже понял, что сия девушка в нашей повести герой отнюдь не положительный.

Её любовь (если это можно назвать любовью) к парню началась в этой же деревне. В далёком детстве, пятилетний мальчишка спас рыжую будущую бестию, которая заплыла очень далеко и захлебнулась бы в реке, если бы не Дима. Тогда она твёрдо решила, что голубоглазый мальчик предназначен ей судьбой, нарисовала на листе картона их будущих детей и ждала момента, когда он ей сделает предложение. Но тот факт, что мальчик оставался абсолютно к ней равнодушен, приводил Иру в недоумение.

Зато когда мальчик в городе познакомился с Катей, он будто обрёл смысл жизни. Их история дружбы была совершенно обычной – мамы ребят познакомились на курсах вождения и сдружились. Дима и Катя тоже быстро нашли общий язык. У них не возникло той романтической привязанности, о которой так часто снимают фильмы, но появилось более нежное, глубокое и трепетное чувство, которое каждый понимал по-своему. А потом Катины родители купили домик в деревне по соседству с домиком Диминой семьи, чтобы можно было отсылать туда девочку отдохнуть на каникулы. И ребята смогли проводить вместе замечательные летние дни.

Но эти самые замечательные дни им нередко портила наша рыжая бестия. Иру и Диму объединяло, наверное, только одно: оба они любили спорить с Катей. Но если Дима это делал исключительно ради того, чтобы посмотреть, как девушка забавно морщит носик, разозлившись, как горят её глаза, пылают щёки и как она мило хмурит брови, то целью Ириных споров было только унижение Кати в глазах возлюбленного. Дима это знал.

– Ты нам мешаешь, – бросил мальчик в сторону Иры, – а вообще, довольно интересное видение происходящего. Не задумывался об этом раньше… – сказал Дима, обращаясь к Кате.

– Да кому вы больно нужны – гордо ответила Ирка и, пройдя немного, добавила, – философы доморощенные, блин.

«Надоела эта русалка златокосая! Хоть бы её черти завтра с собой забрали! – думала она про Катю – Ишь ты, теории идиотские ему толкает, глазками своими хлопает. Как же она меня бесит! Тварь, разлучница, гадина!» – думала ревностная Ира про себя. Если бы она печатала эти слова на компьютере, девушка непременно выбрала бы самый большой размер шрифта и печатала бы капсом, чтобы передать ярость, закипающую в её крови.

Дима и Катя продолжали свой разговор.

– Ты правда считаешь, что это интересно? – потупив взор, спросила Катя.

– Честно? Я не совсем понял. Ты предполагаешь, что всё, что происходит сейчас – уже было, и на нынешний момент является твоим воспоминанием в будущем, так?

– Угу, примерно так. Это глупо, да? Я просто всегда думаю, что это ведь совсем нельзя опровергнуть. Что ни сделай – всё может быть воспоминанием. Можно только завершить весь этот бред самоубийством, и только так доказать, что ты сама властна над своей судьбой.

– Ну, я надеюсь, ты не будешь проверять? – взволновался Дима.

– Ах, нет, что ты. Если я умру, кто тебе будет с домашкой помогать? Да и мне ещё нужно доказать тебе, что чудеса существуют. – Катя улыбнулась.