Марина Кобзева - Крылья Ариадны. Часть III. Голубое и багровое пламя

– Какая разница, будет ли участвовать Феликс в Битве Сил или нет? – не унималась Ариадна. – Он один из вас. Ему что, нельзя по-человечески помочь? Вольдемар и Феликс долгое время шли бок о бок. И после этого Вольдемар откажется его поддержать?!

– Ты слышала, что Вольдемар говорил сегодня утром? Ему безразлично, жив Феликс или мертв, если от него не будет пользы в Битве Сил. Меня это не устраивает, потому что Феликс для меня лучший друг. Я желаю его выздоровления не меньше тебя. У меня была та же идея, – продолжал Лука с нотами раздражения в голосе. – Сегодня обращался с ней к Вольдемару, но это все равно, что горохом в стену пулять. Он никогда не поставит личное выше обязанностей.

Ариадне было интересно, как давно очерствело сердце Вольдемара? Доброславская могла понять его жестокое отношение к илианновцам и человечеству. Но Феликс для него не чужой человек. Неужели даже он не вызывает у Вольдемара никакого сожаления или сочувствия? Ария поверить не могла, что существуют такие люди.

Когда ее проводил до реанимации Лев, Доброславская пыталась морально подготовиться к тому, что увидит. Она не сразу узнала Феликса. Почти все его тело было перебинтовано и загипсовано, только бледное лицо выглядывало из-под повязок. Ариадна нервно закрыла глаза, поскольку ей приходилось очень нелегко… Еще вчера Феликс был живым и здоровым, а сейчас выглядел, словно собранный по частям пазл.

– Нашатыря? – предложил врач, заметив головокружение Арии.

– Нет, нет, со мной все в порядке, – отказалась та. – Я… хотела спросить… – девушка достала из кармана небольшую бутылочку. – Это настойка, которую я приготовила для Феликса. Она помогает быстрейшему заживлению ран и сращиванию костей. Я часто ею пользовалась при лечении Ангелов. Вы можете ее применить для Феликса?

– Вообще-то я не пользуюсь неизвестными для меня лекарствами или веществами, – проговорил Лев, поднося бутылочку к свету. – Но тебе доверяю. Ты же целительница.

– Бывшая, – поправила Ариадна.

– Это спорное утверждение. Если эта настойка подействует, то не бывшая.

– Ее можно добавить в капельницу или непосредственно уколоть Феликсу, – посоветовала Ариадна.

– Что ж, так и сделаем, – сказал Лев, доставая шприц.

Ариадна молча наблюдала, как врач добавляет к капельнице ее настойку, и мысленно молилась, чтобы она помогла.

Лев, убедившись, что Доброславская держит себя в руках, оставил ее наедине с Феликсом. Пока Ариадна ехала в больницу, то столько всего хотела сказать юноше. Казалось, не хватит тех десяти минут, чтобы передать словами все свои чувства и переживания, все, о чем ей так хотелось сказать. Но сейчас все как будто выветрилось из головы. И велика ли от этого проблема? Феликс без сознания, он не сможет ничего ответить… И вряд ли слышит. Ария посмотрела на метку, которая уже едва виднелась на коже. Она тускнела с каждой минутой.

– Феликс, я не знаю, слышишь ли ты мои слова, – наконец начала Ариадна тихим голосом. – Надеюсь, что да. Лев говорит, будто ты не хочешь жить… Я думаю, что это неправда, не так ли? Ведь… то, что ты до сих пор жив, уже чудо! То, что ты не умер сразу на том стадионе… То, что ты дожил до этой минуты… Разве это не свидетельство того, что ты желаешь жить? Я верю, что ты борешься… Верю, что цепляешься за жизнь. Ты же не потерял свою мечту! Ты так далеко ради нее зашел, что просто не можешь все бросить! В конце концов, ты Всадник Раздора! Перед тобой должна дрожать даже смерть! Не проиграй поединок, по крайней мере, с ней! Возможно, тебя и оставили на произвол судьбы Вольдемар и Ванда, но я и Лука с тобой. Мы верим, что ты выживешь. Выживи хотя бы ради нас… Лука очень волнуется за тебя, хотя и надевает маску спокойствия… Я немного научилась различать, когда он притворяется, а когда показывает свои настоящие чувства. Лука очень хороший друг… А вот тебя, Феликс, я никак не могу понять… – Доброславская сжала кулаки. – Только я, казалось бы, разгадала тебя, как внезапно оказывается, что совсем не знаю… Я сегодня пыталась проанализировать этот год, а особенно последние три месяца… Я не могу понять, кто я для тебя? Друг? Враг? Орудие? Кто я для тебя, Феликс? Я до сих пор этого не знаю… И никакая логика мне не помогает этого понять. И еще столько вопросов, на которые я хочу получить ответы… Надо же, ты все время проводил между нами черту и талдычил, что мы враги. А в результате я пожертвовала всем ради твоей жизни… Поэтому ты просто не имеешь права умереть! – внезапно громко сказала Ариадна. – Слышишь? Ты не имеешь такого права, иначе я все сделала зря! Я не ради того подставила себя перед илианновцами, чтобы видеть, как ты гаснешь! Ты говорил, что уважаешь меня. Если это хотя бы на одну сотую правда, то имей уважение и выкарабкайся с того света! Мне уже все равно, что ты будешь делать, как ты будешь ко мне относиться, и я даже не буду докучать тебе вопросами! Можешь исчезнуть из моей жизни и вычеркнуть меня, но живи! Просто живи! Я ни о чем не буду жалеть, если только ты выживешь!

Хоть Ариадна понимала некоторую абсурдность своих слов, но она хотела их сказать. Хотела, чтобы они донеслись до Феликса. Девушка была готова забыть все прошлое. Возможно, даже согласилась бы, если бы Феликс забыл ее. Но, по крайней мере, был живым. Это все, чего она хотела. Доброславская коснулась кончиков пальцев юноши, выглядывавших из-под гипса. Такие холодные…

– Не оставляй меня сейчас, Феликс, – едва слышно прошептала Ария. – Я… Я этого не выдержу… Когда все рушится и земля уходит из-под ног… Мне необходима твоя поддержка…

За дверью реанимационного отделения ждали Лука и Лев. Врач все время посматривал на часы, чем вызвал раздражение Прачика.

– Не будь таким придирчивым, – упрекнул Лука. – Пусть девочка посидит возле него. Тебе что, жалко?

– В реанимацию посторонних вообще запрещено впускать, – сказал Лев. – Я и так сделал исключение, потому что Ариадна ему ненадолго продлила жизнь.

– О, дружище, Ариадна для Феликса далеко не посторонний человек. Она его ангел-хранитель.

– Архангел – ангел-хранитель для Всадника? – недоверчиво переспросил Лев. – Она вообще очень странная… Так относиться к своему врагу.

– Ей очень не повезло полюбить Феликса. Хоть я тоже враг Ариадны, но я ей искренне сочувствую и понимаю. Поверь, столько пережить и сохранить свои светлые чувства к нему… На такое, наверное, ни один человек не способен. Я бы ее назвал святой… Кто знает, как все обернется, Лев. Если Феликс оклемается, то возможно, им с Ариадной удастся быть вместе. Ведь Ариадна уже не илианновка, а Феликс физически не примет участия в Битве Сил. Им больше нет смысла враждовать. При победе Илианны мир будет двигаться своими привычными темпами… И тогда у этих двух появится шанс начать все заново. А трагедия обернется благом.