Мари-Бернадетт Дюпюи - Доченька

У Леони от радости замирало сердце. Выходит, чудеса и правда случаются! Мари вернулась и забрала ее с собой, именно ее, Леони Делапорт [20] Букв. перевод с французского — «от двери». . Эту фамилию девочке дали потому, что мать оставила ее на чужом крыльце.

А еще Мари рассказывала ей о Большом доме — «Бори», о конюшне и о библиотеке. Леони повторяла про себя магические слова «большой дом», и они звучали для нее, словно таинственная песня…

— Нанетт, Пьер не дома? — уже стоя на пороге, спросила Мари.

— Ох, этот парень совсем от рук отбился, это я, его мать, тебе говорю! Мари, скажи ему, чтоб одумался, иначе отец ему ребра переломает!

Жан Кюзенак нахмурился. Капризы и постоянные вспышки гнева «этого молодого шалопая» были ему не по нраву.

— Нанетт, когда Пьер вернется, скажи ему, что завтра к девяти я жду его в «Бори», — сказал он недовольным тоном. — Хочу с ним поговорить. Я полагаю, что юноша, которому посчастливилось завоевать любовь такой девушки, как Мари, должен перестать повесничать и взяться за ум! Ты знаешь, что я дал свое согласие на обручение и на брак. Пусть одумается, или я заберу свое слово назад!

— Только представь, Леони, в октябре я получу свою первую работу! Думаю, для меня найдется место в Бриве или в Тюле. Конечно, мне бы больше хотелось работать поближе к дому, чтобы чаще видеть папу, но нельзя желать невозможного!

Мари расставляла букеты красных роз в вазы в гостиной. Леони, которая превратилась теперь в симпатичную четырнадцатилетнюю девушку, сидела у распахнутого настежь окна, выходившего в залитый солнечным светом сад.

— Я так рада! — с энтузиазмом отозвалась она. — Ученики будут обожать тебя, Мари!

— Надеюсь, что так, Леони. А пока давай поедим белых грибов, которые принес Пьер!

Жан Кюзенак вошел в комнату в тот момент, когда девушки собрались уходить. Глядя на них, привычно держащихся за руки, он вздохнул с облегчением. Два года назад именно он принял решение забрать Леони в Прессиньяк. Причина была проста: он хотел, чтобы у дочери появилась подруга и помощница, к тому же было очевидно, что Мари очень привязана к этому ребенку.

Он навсегда запомнил выражение огромного счастья на личике Леони, когда они на обратном пути из Тюля вернулись в приют, чтобы забрать ее.

К тому же, частенько думалось ему, этот поступок — прекрасный способ искупить ошибки прошлого.

В «Бори» Леони расцвела, как хрупкий цветок расцветает на плодородной земле под рукой заботливого хозяина, и удивительно похорошела.

Мари устроила подругу в маленькой гостевой спальне. Леони не покладая рук хлопотала по хозяйству, трудилась в кухне, но никогда не чувствовала себя прислугой.

Когда Мари, получив свидетельство о среднем образовании и успешно сдав вступительные экзамены, сияя от радости, уехала учиться в Тюль, Жан Кюзенак лишний раз порадовался, что в его доме живет послушный и веселый ребенок. Прошло не так много времени, а он уже баловал девочку не меньше, чем родную дочь.

В Большом доме царило спокойное счастье, такое безмятежное, что Пьер понемногу поддался общему настроению и забыл и думать о своих выкрутасах. На первых порах, узнав о планах Мари и ее отца, он сильно разозлился. «Что ж, поезжай в свой Тюль и кокетничай там с парнями! Забудь меня, ты ведь этого хочешь!»

Эти слова ревнивца Мари услышала в октябре 1912 года, незадолго до своего отъезда в институт. Она восприняла их как оскорбление. Пьер стоял и смотрел, как она со слезами на глазах поворачивается и уходит, красивая, как никогда.

Первые месяцы расставания принесли свои плоды: получив нагоняй не только от отца, но и от мсье Кюзенака, сын фермеров стал реже наведываться в бистро и снова с удовольствием работал на земле.

Леони тоже приложила руку к этому маленькому чуду. С Пьером они познакомились в кухне «Бори». Он принес свежее молоко и яйца. Пьер так удивился, увидев возле печки незнакомую девочку, что, казалось, язык проглотил. Девочка же спросила, как его зовут, и, получив ответ, вскричала:

— Так это ты — Пьер! Жених Мари! Она так много о тебе рассказывала! Она сказала даже, что ты — единственный мужчина в мире, которого она любит. Не считая папы, конечно. Какой ты счастливый, она так тебя любит!

Эти непроизвольно вырвавшиеся, искренние слова еще долго звучали в голове у Пьера. Он запомнил их крепко-накрепко, как и сказанное Леони после отъезда Мари.

— Знаешь, Пьер, Мари очень расстраивается, когда ты ведешь себя плохо. Она сказала, что ее мечта стать учительницей скоро исполнится, а вот у тебя мечты больше нет! Скажи, а какая у тебя была мечта?

Девочка так доверчиво смотрела на него своими голубыми глазами, что Пьер опустил голову. Он вспомнил о поцелуе, которым они обменялись с Мари среди деревьев Волчьего леса. Как сказала бы Нанетт, «наконец-то к парню стал возвращаться ум»…

Он считал, что теряет Мари, а оказалось, что это он сам пытался прогнать ее из своего сердца, отказался от нее. Мари не изменилась, несмотря на красивые платья и свое желание учиться. Она шла своим путем, оставаясь верной детским мечтам, но никогда не переставала его любить.

В одно осеннее утро Пьер ступил под сень Волчьего леса и сквозь заросли кустов и молодых деревьев пробрался к источнику. Шел дождь, всюду лежали мертвые листья, и от напитавшейся влагой земли исходил характерный запах осени.

Раздумье юноши длилось долго. Наконец он бросил в воду монетку в одно су, пообещав, что больше не будет обижать Мари, будет нежно ее любить и станет достойным ее любви.

Поэтому, когда девушка вернулась домой на Рождество, на дороге к ферме ее встретил совсем другой Пьер — с ясным и сияющим взглядом мальчишки, которого она полюбила. Он обнял ее и шепотом, на ушко, смиренно попросил прощения.

Нанетт, следившая за ними из окна, шутливо порекомендовала Мари, как только молодые люди вошли в дом:

— Смотри не наступи коту на хвост и не урони ни листочка из салатницы, когда станешь перемешивать латук! Сколько будет таких досадных промахов — столько лет нам, горемычным, придется ждать вашей свадьбы!

Они все от души посмеялись над забавными суевериями жителей Лимузена.

Через несколько месяцев Жан Кюзенак заговорил с Пьером о свадьбе.

— Единственное, о чем я прошу тебя, — сделай мою дочь счастливой!

И поскольку парень в будущем должен был стать его зятем, муссюр решил приобщить его к хозяйственным делам.

Нанетт хвалилась в городке:

— Да, наш муссюр хочет сделать моего парня своим управляющим. Возит его с собой по фермам, показывает бумаги. Пьеру это нравится. Представьте, он даже водит хозяйский автомобиль!

Престиж Нанетт рос как на дрожжах. Когда она видела сына за рулем машины мсье Кюзенака, ее сердце переполнялось радостью и гордостью.