Фред Стюарт - Золото и мишура

Энергично прибирая к рукам все новые газеты, Кертис начал соперничать с самим Уильямом Рэндольфом Херстом, что, однако, пошло лишь на пользу и тому, и другому газетному магнату. В 1909 году «Коллингвуд корпорейшн» предложила на публичную распродажу акции общей стоимостью пятьдесят миллионов долларов. И хотя акции эти были очень быстро раскуплены, это были всего лишь акции класса «Б», не дающие акционерам права голоса. Контроль за положением дел в корпорации по-прежнему сохранялся за семейством Коллингвудов, которое владело дающим право решающего голоса пакетом акций класса «А». В 1910 году «Уолл-стрит Джорнал» оценивал общую стоимость «Коллингвуд корпорейшн» более чем в один миллиард долларов.

Наследнику всего этого огромного богатства, Джоэлу де Мейер Коллингвуду, было тогда восемь лет от роду, и больше всего он любил играть в куклы.

— Мой сын — размазня, неженка, кисейная барышня какая-то! — кричал жене через стол Кертис. — Ты знаешь, что он на сей раз коллекционирует? Маски!

— Дорогой мой, до Дня Всех Святых осталось всего три недели, — ответила Алисия. — И все ребятишки собирают маски.

— Золотые маски с перьями?

— Он сам ее смастерил. Ты знаешь, он чрезвычайно развит, не по годам. Он также показывал мне бело-золотой костюм, который тоже сам себе сделал. Увидел в книжке рисунок — и сделал себе точно такой же наряд… По-моему, в таком костюме какой-то придворный выступал однажды в Версале в балете.

— И что же? Ты хочешь сказать, что мой сын нарядится в какой-то балетный костюм XVII века и напялит золотую маску с этими дурацкими перьями? Не бывать этому! Я скорее запру его в комнате. Послушай, Алисия, у меня Джоэл вот где уже сидит! Каким-то образом он унаследовал самое худшее, что только было в нашей семье, причем я включаю сюда также и семейство Бетти. Ее брат Джералд работает где-то художником, причем все знают, что он — педик. Как бы там не было, но мой сын никогда не будет педиком!

— Кертис, мальчику всего восемь лет! Он очень чувствительный, застенчивый ребенок с огромным воображением.

— Почему ты всегда защищаешь его?

— Потому что я люблю его. И очень хорошо знаю, что такое быть застенчивым. У меня было ужасное детство: мать в своей спальне не отрывала бутылку ото рта, а на конюшне Джимми такое вытворял со своими мексиканскими шлюхами!.. Это был сущий ад, и я не желаю, чтобы нечто подобное случилось и с Джоэлом только потому, что мальчик не похож на других.

— Не похож?! Да он просто чудной! Он не любит играть в бейсбол. Кто, скажи на милость, когда-нибудь слышал о мальчишке, которому не нравится играть в бейсбол? Знаешь, Алисия, что я намерен сделать? Я намерен заставить его полюбить бейсбол!

— Ой, не говори глупостей! Как ты можешь заставить человека полюбить эту игру?

— Я найму для него тренера по бейсболу. Я буду платить этому тренеру, чтобы он научил Джоэла, как подавать мяч, и как отбивать его битой, и как бежать от базы к базе. Я собираюсь устроить великолепную бейсбольную площадку.

— Только не рядом с моим садом!

— Да нет же, поле будет достаточно далеко от твоего сада. Я куплю Джоэлу спортивную форму, и мой сын все-таки будет играть в бейсбол!

Алисия зазвонила в хрустальный колокольчик.

— Удачи тебе. Но, зная Джоэла, могу сказать, что его значительно больше интересуют такие вещи, как дизайн спортивной формы, чем ношение ее.

Чим, англичанин-дворецкий, вошел в столовую и наполнил вином бокалы. Пока он наполнял их, Кертис со скучающим видом жевал котлету, а Алисия разглядывала висевшую на стене большую желтую картину, написанную французским художником по фамилии Матисс. После того как во время землетрясения погибла вся коллекция картин его бабушки Эммы, Кертис решил поддержать семейную традицию и начал коллекционировать живопись. И стоило ему только начать, как, к вящему своему удивлению, он обнаружил, что не только испытывает от этого удовольствие, но и, более того, коллекционирование захватило его.

— Пообещай мне одну вещь, — сказала Алисия после того, как Чим возвратился в буфетную. — Не очень-то нажимай на ребенка. Помни, он потерял мать. Постарайся пойти ему навстречу. И не ожидай чудес.

— Нажимать на него я не намерен, но буду тверд для его же собственного блага. Ни один американец не может считать, что у него было нормальное детство, если он не играл в бейсбол.

Джоэл выглядел довольно странно: мрачный, чуть ли не изможденный и высокий для своих лет. У него были густые каштановые волосы, маленькие голубые глаза и длинный нос. От своих красивых предков он унаследовал немало приятных черт, однако собранные вместе на одном лице они, казалось, не сочетались друг с другом. Сидя на полу своей спальни, мальчик забавлялся игрой в кукольный театр, как вдруг раздался стук в дверь.

— Войдите.

Вошел Кертис.

— Привет, папа!

Подойдя к нему, Кертис сверху вниз посмотрел на миниатюрный театр.

— Ну и какой же спектакль ты разыгрываешь сегодня, Джоэл? — спросил он, стараясь скрыть раздражение.

— Это не пьеса, это опера, — пробормотал Джоэл, продолжая возиться с четырехдюймовыми фигурками людей, которые он в каком-то определенном порядке расставлял на сцене.

— И какая же у тебя опера?

— «Кармен». Я сам придумал все костюмы.

— Гм… Они очень колоритные.

— Спасибо, папа. У меня ушло пять вечеров на то, чтобы вырезать их из картона — конечно же, после того, как я приготовил домашнее задание.

— У меня нет жалоб на то, как ты готовишь уроки, Джоэл. У тебя великолепные оценки. Но… Слушай, а ты не мог бы пока отложить эти чертовы игрушки и посмотреть на меня?

Джоэл вытащил руку из картонной авансцены, которую он тоже сам сделал, и без слов посмотрел на отца. Кертис поборол дикое желание растоптать этот игрушечный театр вместе со всеми его картонными актерами и актрисами.

— Джоэл, завтра после занятий в школе придет человек, которого зовут мистер Рейнольдс. Он будет в течение часа заниматься с тобой.

— А кто такой этот мистер Рейнольдс, папа?

— Бейсбольный тренер в средней школе в Пало Аль-то. Он будет учить тебя, как нужно играть в бейсбол.

Молчание.

— Тебе это наверняка понравится, сынок. И тебе обязательно понравится сам мистер Рейнольдс.

Молчание. Личико Джоэла застыло.

Кертис присел на корточки, чтобы сыну было сподручнее слушать его.

— Джоэл, — мягко сказал он, — мальчик не должен возиться с куклами. Вместо этого он должен играть в бейсбол. Разве ты не понимаешь этого?

— Как скажешь, папа.

— Да, именно так я и говорю.

Отец и сын пристально смотрели в глаза друг другу. Кертис был удивлен, что в маленьких голубых глазах сына сейчас читалось столько упорства. Может, Джоэл и возится с куклами, но в душе он тверд как сталь.