Фред Стюарт - Золото и мишура

Чарли затушил костер.

— Сейчас надо поспать, — сказал он. У нас есть всего несколько часов, затем нужно двигаться дальше. Теперь каждая свинья в Америке погонится за нами.

В последнее десятилетие это образное выражение, в котором речь шла о полицейских, получило широкое распространение.

— Ну и пусть, — ответил Джо Тандер, укладываясь на расстеленные под сосной ветки и глядя на звезды сквозь сосновую крону. — Теперь-то уж они нас не схватят. Мы свободны! — Он показал на Арчера. — Маленький Брат, отчасти и ты теперь шоуни. Завтра мы убьем оленя и из его шкуры соорудим тебе настоящий индейский костюм. Мы сделаем из тебя настоящего воина.

Бьющаяся Птица засмеялся.

— Настоящий воин — с белыми волосами.

— Затем мы научим тебя тому, что должен знать в лесу всякий: научим изготавливать каноэ не хуже индейцев-чиппеуа, научим жить на деревьях и бегать быстрее зайца. Научим мудрости и хитрости Глускапа.

— Кого?! — Арчер присел, откинувшись на ствол дерева и прижимая тряпицу к кровоточащему запястью.

— Глускап — первый на земле человек, — объяснил Джо Тандер. — Великий Дух даровал Глускапу весь мир, потому что он покорил кевауков, народ гигантов и волшебников, а также медеколинов, которые считались источником всех зол.

— Не забудь еще Памолу, — напомнил Белый Конь и зевнул.

— Ну конечно же. Памола — злой дух ночи. Глускап убил ее, равно как убил он и множество других злых духов и демонов. Так что Глускап — первый человек и великий герой. Но Великий Дух ему сказал, что есть еще одно существо, непокоренное. И зовут его Вазис.

— Вазис тоже злой? — спросил Арчер.

Индейцы рассмеялись.

— Вазис был маленьким ребенком, — сказал Джо Тандер. — Но Глускап никогда не видел ребенка. Поэтому Глускап пошел в вигвам, а там был Вазис. И Глускап сказал, чтобы Вазис уходил. А Вазис в ответ лишь улыбается и только делает, что посасывает каленый сахар. Глускап прямо взбесился: еще бы, ведь он первый человек и великий герой, он привык к тому, что все вокруг подчиняются его приказаниям. Глускап так раскричался, что бедный Вазис заплакал, и Глускапу пришлось выйти из вигвама. Но теперь и Глускап начал плакать: ведь получилось, что маленький ребенок Вазис покорил его. Ну, вот так началась история этого мира. И всякий раз, когда малые дети произносят свое непонятное «гу-гу», они как бы напоминают миру о том, как первый младенец одолел могучего героя Глускапа.

— Что ж, хорошая история, мне она понравилась, — с улыбкой сказал Арчер. — Она куда лучше, чем про Адама и Еву.

— У индейцев очень много всяких историй, — Джо Тандер зевнул. — Мы живем на земле много тысяч лет, и Великий Дух рассказал нам все секреты природы. Вот посмотришь, тебе непременно понравится быть индейцем. Это куда лучше, чем быть белым.

Через минуту Джо уже похрапывал. Арчер поднял голову, посмотрел на звезды и подумал, что, может быть, Джо Тандер и в самом деле прав. Во всяком случае, Арчеру понравилось быть индейцем.

Было такое чувство, будто он заново родился.

— Сержант Вулридж, — сказал начальник тюрьмы Ридли, — я переговорил с губернатором, и он согласился пойти навстречу вашей просьбе. Вас назначают командиром отряда добровольцев, с тем чтобы вы схватили убежавшего заключенного Коллингвуда, индейца Джо Тандера и остальных, пока нам не известных индейцев.

Вулридж стоял по стойке «смирно» перед столом начальника тюрьмы. Его изуродованное оспой, похожее на лунную поверхность лицо было мрачным.

— Мои осведомители сказали, что одного из индейцев зовут Чарли Красное Облако, сэр, — сказал он. — Он работал уборщиком в средней школе.

— Все они дикари, даже имен христианских ни у кого нет. Мне поручено передать вам на расходы три тысячи долларов и еще вексель на десять тысяч. Губернатор так же, как и я, самым решительным образом настроен схватить этих людей и передать в руки закона. Если краснокожие решили, что могут глумиться над нашей системой правосудия, они за это горько поплатятся.

— Если позволите, сэр, когда мы их схватим, их нужно наказать так, чтобы никому из заключенных впредь неповадно было пускаться в бега.

— Губернатор уже заранее дал согласие на их пожизненное заключение.

— По моему мнению, сэр, этого недостаточно. Коллингвуда и того индейца следует повесить.

— Ну, может вы и правы. Но первым делом их нужно поймать. В добрый путь, Вулридж. Я могу лишь добавить, что в случае успеха вас ожидает хорошее продвижение по службе.

— Благодарю вас, сэр. Но только я вовсе не из-за награды отправляюсь за ними. Я был и остаюсь богобоязненным, читающим Библию христианином, и потому для меня лучшей наградой окажется возможность увидеть, как Коллингвуд и тот язычник-индеец, лишившись опоры под ногами, станут корчиться в петле.

— Могу лишь сказать, что ваши христианские чувства я разделяю на все сто процентов.

— Бред какой! — сказал Джо Тандер. Он, Арчер и Чарли Красное Облако сидели на лошадях и обозревали луг, на котором выстроился небольшой, составленный из фургонов поезд, готовый отправиться на Запад. Сейчас они находились на окраине Индепенденса, штат Миссури. Именно отсюда большинство поездов начинало свой путь по Великим Равнинам. — Все это должно было быть индейской землей, но получается так, что единственными индейцами здесь оказались я и Чарли.

— И я, — сказал Арчер, одетый в костюм из оленьей кожи. Этот костюм десять дней назад, когда они еще были в Огайо, сшили для него Чарли и Бьющаяся Птица.

— Ты прав, Маленький Брат, — улыбаясь, сказал Джо. — Про тебя-то я совершенно забыл. Не то чтобы ты индеец, но в тебе есть кое-что от индейца. — Джо обернулся в сторону Чарли. — Ну так как, не передумал?

— Нет. На Равнинах свирепствует холера. Почему я должен умирать от болезни белого человека? Кроме того, слишком уж поздно для меня начинать новый путь. Большинство фургонов отправились еще пять недель назад, первого мая. Вам не удастся перебраться через Белые горы на Западе.

— Еще как удастся, — сказал Джо. — Семьи белых людей поехали, увозя с собой весь домашний скарб, и потому они будут ехать медленно. А мы с Маленьким Братом полетим в Калифорнию подобно орлам, потому что у нас с собой из груза одни только мечты.

— Что ж, да поможет вам Великий Дух, Джо!

Они по индейскому обычаю пожали друг другу предплечье.

— До свидания, брат. Когда я скоплю немного денег, то непременно верну тебе долг.

— До свидания, Чарли, — сказал Арчер, обмениваясь с ним рукопожатием. — Я обязан тебе жизнью и никогда этого не забуду.

Чарли улыбнулся в ответ.

— Да, получилось забавно. Сумели-таки мы хорошенько обгадить белых свиней. Надеюсь, что Великий Отец белых у себя в Вашингтоне узнает про этот побег. Может, он даже перепугается до смерти и скажет всем белым: «Давайте вернемся в Европу и отдадим эту жуткую страну обратно индейцам».