Елена Толстая - Большая нефть

— Кто начальник, тот и прав, — ответил умудренный жизнью Авдеев.

— Это ты меня подразнить хочешь, — догадался Векавищев. — Ну, ничего у тебя не получилось. Запиши где-нибудь. А по правде мне скажи — как считаешь?

— Я считаю, решение принято и спорить с ним бесполезно. Казанец остается.

— Ты на их стороне, что ли? — вскипел Векавищев.

— Я на стороне здравого смысла, — отозвался Авдеев.

Векавищев помолчал и спросил о другом:

— А как думаешь, зачем Буров вызвал Елисеева в управление?

— Да понятия не имею!

— Ох, сердцем чую: новую провокацию готовит! — воскликнул Векавищев. — Он нарочно способы изыскивает побольнее меня уязвить. Нарочно, учти. Возможностей у него как у начальника много, вот и глумится.

— Пора вам выпить мировую, — не выдержал Авдеев. — Утомили вы всех своей враждой.

— Предлагаешь мне идти против моих принципов? — прищурился Векавищев зло. — Не ожидал от тебя, Ильич!

— Господь с тобой, Андрей, какие принципы! — начал Авдеев. — Но все-таки…

— Никаких «но»! — рявкнул Векавищев.

На счастье, возле вагончика остановилась машина, и тягостный разговор оборвался. Из машины вышел Елисеев. Он был, как всегда, опрятен, подтянут и невозмутим, но опытный глаз Векавищева различил какую-то непривычную растерянность на лице помбура. Сердце у него дрогнуло. Сердце-вещун. Не обмануло — провокация со стороны начальника глядела на него из виноватых глаз Георгия.

— Что случилось? — властно спросил Векавищев. — Говори, Георгий. Ну?!

— Андрей Иванович, — промолвил Елисеев, — тут такое дело… Меня назначили буровым мастером на сорок вторую.

Он опустил голову.

Векавищев взревел:

— Убью!

Бесстрашный Елисеев вздрогнул. Илья Ильич вздохнул:

— Это он не тебе, Георгий.

Векавищев резко повернулся и почти побежал в сторону буровой вышки. На полпути он остановился и закричал срывающимся голосом:

— Вот что, Георгий! Увидишь Бурова — передай ему мои слова. Только дословно! Мол, знать его не хочу и чтоб ноги его здесь не было!

Елисеев выглядел несчастным. Назначению он был, конечно, рад: теперь можно будет развернуться как следует, да и сорок вторая — интересная задача, там много нерешенных проблем, по словам Бурова. В общем, очередной вызов человеческим и профессиональным качествам Елисеева. Не ответить на этот вызов он не мог. А со стороны это смотрится так, будто Елисеев — неблагодарная скотина по отношению к Векавищеву, своему наставнику, который принял его как родного.

Авдеев хорошо понимал все, что творится в душе у молодого человека. Проговорил негромко:

— Не обращай внимания, Гоша. Андрей теперь злой как собака на всех. Сначала Васька Болото ушел от него без объяснения причин. Тоже на сорок вторую, кстати. Встретитесь там, все знакомое лицо — легче тебе будет. Васька мужик сволочной в смысле подраться, но в нем еще много неизведанных глубин. Сам по себе он не гнилой человек и работник каких мало, вот тебе и опора. Мда… А Андрей… Перемелется.

— Думаешь? — негромко, с болью переспросил Елисеев.

— Уверен, — не задумываясь ответил Илья Ильич. И пожал ему руку: — Поздравляю, Георгий. Так держать.

На сорок второй Елисеева встретило полное запустение. В вагончике под выгоревшим вымпелом — чья-то давняя награда за спортивные достижения — сидел человек в ватнике. Перед ним в жестяной кружке имелся напиток неизвестного происхождения, обладавший резким спиртовым запахом. При появлении Елисеева он нехотя поднял голову и поглядел на вошедшего с нескрываемой издевкой.

Трудно было представить себе что-то более странное и неподходящее для здешней обстановки, чем Георгий Елисеев, чистюля в клетчатой рубашке.

— Здравствуйте, — проговорил Елисеев со спокойствием, достойным индейца в описании Фенимора Купера. — Могу я узнать вашу фамилию?

После долгой, выразительной паузы человек за столом ответствовал:

— Вахид Ахметов. Помощник бурового мастера. Хотя самого мастера ой как давно уже нет. Я понятно ответил?

— Вполне, — коротко бросил Елисеев. — Меня зовут Георгий Алексеевич Елисеев. Я — новый буровой мастер.

После новой паузы, во время которой Вахид Ахметов осмысливал информацию, помбур усмехнулся и просто, ласково спросил:

— Пить будешь, Гоша?

Елисеев никогда не пил с подчиненными. Но развивать эту тему сейчас счел преждевременным. Потом все встанет на свои места. Сначала надо поговорить с людьми, поглядеть на них.

— Буду, — сказал Елисеев. — Налей.

Ахметов взял вторую кружку, понюхал, сморщился.

— Черт, одеколоном воняет. Возьми мою, моя тут, кажется, единственная не воняет.

Елисеев взял, поставил перед собой на стол.

— Товарищ Ахметов, я на двоих соображать не привык. Позови сюда всех свободных от смены, хорошо?

— Молодец, — одобрил Ахметов. — Уважаю!

Он не спеша вышел и так же не спеша вернулся. С ним явилось еще пятеро. Они уселись за стол и выжидательно посмотрели на нового мастера. С виду мальчонка хлипкий, но это ведь с виду. У Векавищева работал (слух уже прошел). Жив остался. Что само по себе ценно. Ахметов, впрочем, больших надежд не питал. Бывают такие места — не заладится дело, и хоть ты тут умри. И кому не повезло в таком месте очутиться — дрыгайся не дрыгайся, масла не собьешь. Это только та лягушка, которая в сливки или там в сметану угодила, может своим дрыганьем сбить масло и выбраться. А та, которая в ведре с водой, — так в воде и останется. Из воды только одна твердая материя получается — лед. Что опять же не сулит ничего хорошего и от лягушки никак не зависит.

Елисеев, впрочем, данный факт решил проигнорировать. Выступил с настоящей речью.

— Говорю в первый и последний раз. Разгильдяйства и саботажа не потерплю. Увижу на буровой кого-то пьяным — уволю к чертовой матери. Сам привык работать и остальным скучать не дам.

Василий Болото сидел в углу, помалкивал. У Василия уже образовался авторитет на новом месте. Захотел бы — стал бы неформальным лидером, задатки имелись, кулаки тоже. Но Василий предпочитал уединение. Не то чтобы гордый, просто мыслей в голове много накопилось, а пустые разговоры и пьянка отвлекают.

Елисеева Болото знал не то чтобы близко — но работали все же вместе. Приблизительно догадывался и чего ожидать от нового мастера. Так что никаких новостей для Василия тут не было. Елисеева нужно поддержать, и Болото выжидал подходящего момента. А еще любопытно было Василию, как выкрутится молодой специалист теперь, когда за спиной не маячат такие зубры, как Векавищев с Авдеевым. Вроде бы пока не смущался. Ну что ж, молодец. Давай жги дальше.

Один из бурильщиков приподнялся:

— Да мы ж не против работы, товарищ начальник! — Он прижал руки к сердцу. — Только вот жить и питаться как скоты не хотим.