Екатерина Голинченко - Мелодия Бесконечности - симфония чувств (СИ)

— Ты кто? - Джон поднял голову от своего занятия, смотря взглядом, полным пустоты и отчужденности.

От неожиданности Маргарита хлопнула глазами и замотала головой, зажмурившись:

— Как это - кто? Это же я! - и слезы боли и обиды наворачивались на глаза, - Ты, что, действительно не помнишь меня? - неужели это тот же человек, чье пылкое сердце не могло оставаться равнодушными ко всему, что происходит вокруг, тот человек, чьи горячие губы и руки страстью и ласками возносили её к запредельным высотам блаженства?

— Уходи, ты нам мешаешь, - он даже голоса не повысил, всё такой же холодный тон, но Маргарита отшатнулась, как от пощечины, - У меня есть уже Герда.

Белая леди провела ладонью по его плечу, посылая Маргарите торжествующий взгляд:

— И я весьма рада этому обстоятельству, - и снова этот тон, механический, бездушный, словно бы записанный на пленку и воспроизводимый магнитофоном или проигрывателем, без эмоций, без индивидуальности. Она сказала, что рада? Да в её интонации не то, что радости, не было вообще ни каких чувств!

— Но, ведь она не настоящая! - Маргарита решительно приблизилась.

Белая леди так же монотонно продолжила, проведя пальцем по его щеке:

— Я абсолютно настоящая и в данных условиях подхожу ему более тебя, а ты - бесполезна.

Маргарита едва не задохнулась от возмущения, убрав её руку с его плеча:

— Ты - всего лишь моё отражение! Кукла! - она повернула его голову, так чтобы он мог лучше разглядеть это лицо: гладкое, белоснежное, лишенное чувств и эмоций, как у статуи из мертвого мрамора, - Бездушная кукла!

— Мне всё равно, - таким был его ответ, сказал, как отрезал, только ей было не всё равно, и сердце разрывалось от боли.

Маргарита схватила его за руку, вырывая из цепких холодных пальчиков, и подняла с пола:

— Да, что же они тобой распоряжаются!

— Не трогай меня! - он тут же высвободил свою руку, принявшись растирать её, точно ему на самом деле было больно, - Ты делаешь мне больно! Больно...

Маргарита смотрела на Джона округлившимися от ужаса глазами:

— Тебе больно от простой человеческой теплоты? - она отказывалась верить своим ушам, в такое невозможно было поверить, - Что же они сделали с тобой?

— Мне больно... - повторил он, и только в этот раз в его интонации прозвучали хоть какие-то эмоции, хоть какое-то смятение чувств: значит, они всё-таки ещё остались у него, значит до него ещё есть шанс достучаться, - Это чувство нарушает мой покой...

Но тут снова вмешалась вторая - грациозно поднявшись и не менее грациозно подойдя к нему, она приложила свою холодную руку к тому месту, где до этого прикасалась ладонь Маргариты:

— Дай мне руку, - он вздрогнул, и глаза его расширились, - Теперь не больно? - в ответ он только кивнул головой:

— Теперь не больно, - тихо прошептал, с трудом выдохнув, точно что-то мешало ему свободно дышать,- Теперь хорошо.

— Один поцелуй - и станет совсем хорошо, - белая развернула его лицом к себе, дотронувшись губами до его губ, от чего лицо его снова стало застывшим, - Вот так - гораздо лучше, не правда ли? Больше не буду тебя целовать, а не то зацелую до смерти.

Позвольте, но это уже, право, слишком!

— Ну, всё! Хватит! - только Маргарита намерилась сделать шаг, белая снова встала у неё на пути:

— Отойди от него! - но она уже не вызывала страха, - Ты смущаешь его.

— И не подумаю! - Маргарита отодвинула её, беря мужа за руку, растирая и согревая своим дыханием его замерзшие пальцы, - Жан, Господи, ты весь холодный! Я готова отдать тебе всё своё тепло, - по её щекам текли слезы, от холода она перестала уже что-либо чувствовать, медленно сползая, не в силах даже удержаться за него обмороженными пальцами, - Я... не могу... Неужели всего моего огня не хватит, чтобы согреть тебя? Так не честно... Моих сил не хватает, я замерзаю... - она упала прямо на стол с цветами, и звон снова заставил Джона вздрогнуть.

Из руки, пораненной осколками, капли крови попали на единственный уцелевший цветок - и он прямо на глазах начал оживать, раскрыв алые лепестки и распространяя тонкий аромат.

— Роза? Настоящая живая роза? - Джон замотал головой, усиленно моргая, стараясь сбить с ресниц влагу слез, - Я вспомнил! - и перед глазами пронеслась вся его жизнь: вот он маленький идет за руку с отцом, вот они с Рафаэлем залезли на высокое персиковое дерево в саду, вот он прощается с близкими, собираясь на учебу, вот он радуется рождению Алишера, вот он встретил Маргариту, вот он стоит у могилы отца, и много чего ещё - всё это не приснилось ему, всё было с ним на самом деле. Это всё - его воспоминания, его жизнь, и ни кто не в силах отнять это у него. Семья, друзья... Маргарита!

И когда он бросился к ней, сбив один из стульев, у девушки не оставалось сил даже чтобы обхватить его руками за шею:

— Держись, родная, скоро мы будем дома.

Маргарита в ответ только слабо улыбнулась:

— Жан, ты вернулся!

— Только не рассчитывайте, что вы живыми покинете замок! - пугающий ледяной смех, и в зал ворвался северный ветер, кружа обломками стола и стула, разбивая ледяные стекла в окнах, осколками вонзавшиеся в спину Джона , оставляя на его одежде алые отметины.

— Ты, ты так любишь её, что согласен принять боль? - молчавшая до этого ледяная дева снова подала голос, с интересом и странной теплотой всматриваясь в его глаза, - Это и есть любовь? Когда тебе всё равно, что будет с тобой, но не всё равно, что будет с тем, кто дорог тебе? Хотела бы и я, чтобы меня кто-нибудь так же полюбил, - вместо ответа Джон слабо улыбнулся, - Тогда я хочу сделать что-нибудь для тебя, - она подошла и нежно коснулась его щеки, а на губах её была грустная улыбка, - Я бы хотела ещё раз поцеловать тебя, но это будет уже лишним. Уходи и будь с ней счастлив, - и не верилось в происходящее.

Ледяная дева развернулась, раскинув руки, сдерживая снежную бурю, давая им возможность спастись.

И тут раздался громоподобный обозленный возглас:

— Будь ты проклята, девка! Ты должна была повиноваться мне, но ты пошла против меня! - один, невероятной силы порыв, и Ледяная Герда рассыпалась на сотни сверкающих осколков, закружившись, медленно осевших на пол - вот и всё, что от неё осталось, - Ты предала меня, а я не прощаю предательства!

Обернувшись, Маргарита громко закричала, потом тихо прошептала:

— Жестоко, это было слишком жестоко... - и тут она нащупала что-то в кармане юбки...

Спичка! Единственная маленькая спичка!

Девушка как-то странно улыбнулась, остановившись, и щелкнула пальцами:

— Как легкомысленно было оставлять спичку той, кому подвластен огонь - сейчас здесь станет жарко, и твой замок исчезнет множеством ручейков с живительной водой, что будут питать землю, стекая с вершин, и ты больше не будешь замораживать человеческие сердца.