Сергей Панфилов - Батурино – гнездо родное

Конечно же, русская интеллигенция доходила порой до недопустимого в обличении своей родины – России. Возьмите художников-передвижников. Картины «Чаепитие в Мытищах», «Крестный ход в Курской губернии». А Репин с его «Бурлаками». Волжские бурлаки были здоровенными мужиками. Попробуй, потяни бурлацкую лямку, потягай баржи по Волге-матушке. А что мы видим на картине этого живописца? Идут какие-то бродяги с Хитрова рынка. Герои пьесы Максима Горького «На дне». Они бы и двух метров не прошли вдоль берега, скисли бы, выдохлись. Но русским интеллигентам, оторвавшимся от родной почвы, вроде Мережковского, Гиппиус, Розанова, Блока и многим другим такое нравилось и приветствовалось. Горький – «буревестник революции» с его босяками, Иван Бунин с его «Деревней», Леонид Андреев с его «Иудой Искариотом» и «Жизнью Павла Фивейского», Василий Розанов – пустозвон-обличитель. Николай Бердяев – философ-мистик и другие. Что доброго написали они о родной стороне, кого вдохновили своими произведениями на героические подвиги, кого ободрили, утешили в трудный час? К сожалению, никого, ничего… Трудно об этом говорить, да вот приходится.

Вот и выходили у нас из детей поповских нигилисты, вроде Добролюбова, Чернышевского или Кибальчича, одного из террористов-народовольцев, который готовил динамит для убийства Царя Александра Второго – Освободителя крестьян от крепостной неволи… Безумная Вера Засулич покушается на убийство градоначальника, а суд присяжных, под гром аплодисментов собравшихся в суде, выносит приговор: «Невиновна!» Эка, героиня! Эка, Шарлотта Кордэ!.. Засулич студенты на руках выносят из зала судебных заседаний. Возле подъезда ее ждет карета… За границей она становится соратницей Георгия Плеханова – мечтателя-марксиста, хотевшего перевернуть русский мир…

Да, батенька, много было в русской жизни хорошего, но и от гниловастенького никуда не денешься. Ленины, Сталины, Дзержинские с неба не падают. Федор Михайлович Достоевский написал свой роман-предупреждение о грядущем – «Бесы», показал в откровенном виде террористов, обличил их психологию, ведущую, ради идеи к погибели миллионов людей. Но его предупреждения не услышали. А послушались переустроителей жизни на новый лад – без Царя, без Бога, вроде Ленина, который называл Федора Михайловича – «этот скверный Достоевский»…

Олег Васильевич помолчал немного. Волнительно было для старого человека вспомнить прошлое, переживать его в своем сердце. Я тоже молчал, прихлебывал из бокала душистый чай. Сидел, отдыхая душой, чувствуя старорусский, отошедшей в небытие, уютный быт, блаженствовал. Когда в жизни еще придется испытать подобное, да и придется ли?

Олег Васильевич успокоился и продолжил:

– Вы не думайте, молодой человек, я своей вины с себя не снимаю. Были и мечтатели из дворян. Масоны-декабристы одни чего стоят. Пришли бы Пестели с Рылеевыми да Каховскими к власти, то они такую бы кровавую баню для России устроили, что только держись. Царя бы Николая Павловича, Помазанника Божия, с Семейством да и всех Романовых не пожалели – разорвали на кровавые клочки. Не зря же, когда пятерых декабристов, приговоренных к смерти, вешали, то на грудь им повесели таблички – «цареубийца».

Арестованных декабристов-дворян лично Государь Николай Павлович Романов допрашивал. Крамлола против Царской Власти – не шутка. Она попадала под церковную «анафему». Преступники-декабристы плакали, раскаивались, сожалели о содеянном, выдавали друг друга, доносили, раскрывали планы тайных организаций… Кто-то из декабристов сошел с ума. Кто-то покончил жизнь самоубийством. Человек сто двадцать преступников, лишив всяческих званий, приговорили к каторжным работам в Сибири. Герцены да Ленины создали из них легендарных личностей – мужественных борцов-мучеников против Царского Самодержавия, страдальцев. М-да, м-да…

Хотели дворяне, безрассудно хотели отрешить Царя от власти… Ну, в феврале 1917 года отрешили, и что получилось в итоге? Крах Российской Империи. Чудовищное преступление – в ночь на 17-ое июля 1918 года екатеринбургское убийство благороднейшего человека, кристальной чистоты души, Царя Николая, Помазанника Божия, прекраснейшей женщины, любящей матери семейства, нежно и мужественно ухаживающей за своим больным сыночком…

Олег Васильевич задышал часто-часто, всхлипнул…

– Царицы Александры Федоровны… И Царевича Алексея – этого светлого отрока, и Царевен – этих чистых, девственных барышень не пожалели. Всех, всех убили, истыкали штыками. Без суда, без следствия. Тела убиенных довезли на автомобиле до Ганиной Ямы, раздели до нага, разрубили на куски и сожгли на кострах, поливая серной кислотой… Ужас, ужас, что сотворили!

В Москве ждали отчет о проделанной работе. Шло заседание Совнаркома. В это время в президиум Якову Свердлову передали записку. Он торопливо ее прочитал. Глаза у него радостно блеснули. Он довольно усмехнулся и попросил слова. Ему предоставили. Он сказал: «Товарищи! Сегодня ночью в Екатеринбурге расстрелян бывший Царь вместе со Своим Семейством»… На минуту в зале воцарилась тягостное молчание… Но вот Ленин, прерывая затянувшуюся паузу, картаво проговорил: «Что ж, товарищи, принято к сведению. Переходим к рассмотрению следующего вопроса»… Такой вот цинизм по-ленински-марксистски… А потом, мой друг, в России началась кровавая вакханалия…

Он встал из-за стола, вынул из шкафа толстую книгу и показал мне. Она называлась «Погружение во тьму». Сказал:

– Вот, издано в Париже. Доживу ли я до того времени, когда мой труд напечатают в России? Не знаю, не знаю…

За окнами темнело. Пора было уходить. Мы попрощались. Пожали друг другу руки… Я вышел из подъезда. Поднял голову. В окнах писателя Олега Васильевича Волкова горел свет. Я поднял воротник своей куртки и направился к станции метро. Я шел и ощущал в душе радость от общения с этим человеком, духовную пользу…

Теперь книга писателя Олега Васильевича Волкова «Погружение во тьму» издана в России. И даже продавалась в церковных лавках…

Да, большевики повели борьбу с прошлым Великой России – Православного Царства. Они не думали, что это Бог попускает испытания православных христиан, испытывает крепость веры. Матерь Божия в Своей новоявленной иконе «Державная» взяла под Свой омофор Россию, чтобы страдать со всеми и смирением, терпением, любовью и милосердием побеждать врага-дьявола. Большевики были атеистами, то есть – богоборцами, разрушителями, подобными Абадонне, Апполиону. Но и для них было не закрыто покаяние…

Город Новониколаевск в 1926 году переименовали в Новосибирск. Соборную площадь перед Александро-Невским храмом назвали именем цареубийцы Якова Свердлова. Храм же закрыли в 1937 году. Пытались его взорвать. Заложили огромный заряд взрывчатки. Прогремел страшный взрыв. Кто видел хроникально-документальные кадры о сносе Московского храма Христа-Спасителя, тот может представить мощность и силу прогрохотавшего взрыва… Но Господь явил чудо – храм устоял… Долгое время в нем располагались какие-то мастерские, проектный институт, склад кинохроники… Во время «перестройки», 25-го августа 1989 года, поруганный храм-памятник местные власти вернули законному хозяину – Русской Православной Церкви.