Александр Морозов - Инквизитор. Книга 1. Обман

Не теряя ни секунды я ринулся вперед и застучал костяшками пальцев по каменной стене открывая потайной проход. Я услышал как за спиной открылась дверь и нырнул в отворившийся проем так быстро, как только смог.

Я лежал на холодном полу в кромешной темноте, слушая как вода журчит по камням. Ободранное лицо беспощадно саднило. Руки и ноги болели.

"Сколько же я пробежал?" – подумалось мне. Кряхтя я поднялся на ноги и постарался зажечь жалкий огарок оставшийся от свечки. Когда мне это удалось я посмотрел туда откуда прибежал.

Ничего. Низкий сырой коридор уходил вдаль насколько освещала его свеча. С другой стороны было то же самое.

"Да что это за чертовщина?" – подумал я и устало прислонился к стене. Взмокшая рубашка неприятно липла к телу. Мне было ужасно страшно.

Стараясь не поддаваться панике я медленно выдохнул и постарался решить что делать дальше. Решение было, на самом деле, простое. Или идти вперед по бесконечному тоннелю, или повернуть назад, навстречу кошмару за дверью.

Я пошел вперед.

Свеча давно погасла и я брел вперед нащупывая путь. Страх немного притупился и я успокоился. Где-то в глубине сознания я чувствовал, что тут и умру, но тело упорно продолжало ползти вперед. Я стал молчаливым наблюдателем.

Камни к которым я прикасался были холодными и влажными. Все как один они жадно льнули к моим рукам, нежно касались их и нехотя уходили обратно во мрак. Ладони горели словно их жгли огнем. Я перестал обращать на это внимание.

Камень под моей рукой подался назад, увлекая меня за собой. Я даже не пытался противиться ему. Неожиданный кувырок, словно пол приподнялся и бросил меня через голову.

А затем я увидел свет.

Пол был выстлан затейливой мраморной мозаикой, а прямо передо мной стоял стол с разбросанными на нем в беспорядке вещами. А чуть дальше я увидел людей сидящих на скамьях. Вернее, не совсем людей. Их было около двух десятков. Сквозь их улыбки просвечивали оскалы зубов, на месте носа чернел провал. Одежда их казалась сотканной из паутины.

И все они смотрели на меня.

Не знаю почему, но мне не было страшно. Возможно сказывалось утомление от всего пережитого за день, но я вдруг понял, что не боюсь их. И когда один из них, стоящий чуть поодаль от остальных за деревянной кафедрой, подал мне знак приблизиться, я пошел вперед на деревянных ногах, ни секунды не колеблясь.

Взглянув в черные провалы глазниц, существа стоящего напротив, я на миг обомлел от увиденного, а затем с головой погрузился в огненный водоворот.

Вначале не было ничего, кроме черноты и огненных вихрей. Затем я увидел людей. Они бродили взад-вперед по выжженной пустыне, словно стадо овец за невидимым пастырем. Откуда-то доносились крики.

Вдалеке расцвела огненная вспышка и люди, все как один, повернулись навстречу свету и разрушительному ветру. Порывы ветра сдирали с них одежду, разрывали на клочки кожу и мышцы. Люди падали словно сраженные остро отточенным серпом колосья пшеницы. И я падал вслед за ними, погружался в землю, под дождевыми каплями и хлопьями снега я уходил все глубже и глубже под землю, настолько глубоко, что однажды я оказался на поверхности.

И удивился тому что увидел.

Небеса покрылись кровавой пеленой облаков и лучи солнца не достигали измученной земли. Множество людей, невысоких, кутающихся в шкуры блуждали по ледяной глади в тщетных поисках пищи. Я видел как они страдают от голода и стараются потеплее закутаться в шкуры, служащие им одеянием. Они утратили речь и лишь нечленораздельно мычали. Так продолжалось много лет.

Затем появились дома, развилась речь. Появилось разделение на классы. Люди начали убивать дрруг друга, научились лгать и клеветать. Прошло еще много-много лет.

И вот… Я вижу мальчика. Он стоит передо мной, но я не вижу страха на его челе. Напротив, он собран и целеустремлен.

Он первый из тех, кто дошел до нас отринув страх.

Тьма поглотила и извергла меня в доли секунды, и я вновь оказался перед странным высоким человеком с черными провалами вместо глаз.

Никто не торопился начинать разговор, но, наконец, я рискнул прервать молчание.

– Ты Бог? – спросил я , боясь услышать ответ.

Лицо странного человека не изменилось, сперва мне показалось что он и вовсе не услышал вопроса. Но он ответил.

– Даже если и так, что тебе даст мой ответ, сын ведьмы?

Я ощутил комок в горле. Но человек еще не закончил.

– Нет я не Бог, – выдохнул он и я почувствовал облегчение. Но ненадолго.

– Что ищещь ты здесь? – спросил он меня, и только тут я заметил, что его губы оставались неподвижными. Мне стало не по себе.

– Я ищу… – начал было я, но запнулся ощутив ком в горле. – Я ищу сокровище!

Выражение лица моего собеседника ничуть не изменилось, но в глубоких провалах глазниц белснул огонек пламени.

– Ну, ты его нашел. Что дальше?

Я постарался обдумать ответ, чувствуя, что от моего ответа зависит многое.

– Я хочу знать.

Человек продолжал неподвижно смотреть на меня, словно осмысливая мой ответ.

Затем он ответил.

– Хорошо.

И я увидел то, что не смогу забыть.

Я вошел в комнату барона с тяжелым грузом на душе. Мне столь много следовало ему сообщить и, видит Бог, я предпочел бы молчать как рыба.

Барон сидел в глубоком кресле у камина, в котором по случаю непогоды пылал огонь. Я опустился в кресло, стоящее у двери. Барон заговорил первым.

– Какие новости ты принес мне, инквизитор?

Я смотрел на этого жестокого, властного человека и тянул с ответом. Меня обуревала жалость.

– Ну же, инквизитор, говори прямо! – лицо барона покраснело, глаза вылезли из орбит. – Признайся в собственной беспомощи. Будь тебе что сказать, ты бы уже заговорил!

Я медленно покачал головой. Оттягивать разговор дальше было нельзя.

– Ты не прав, барон. Я многое узнал. И о тебе, и о твоей дочери. Мне нужно было всего лишь собраться с мыслями. Но, теперь я готов. Вопрос в том, готов ли ты?

И я рассказал ему все, что узнал от старухи.Каждое мое слово оставляло след на раскрасневшемся лице барона. Когда я рассказал ему о смерти его дочери, барон с ревом вскочил и заметался из угла в угол словно безумец. Мне не хотелось продолжать, но я продолжил.

Я едва мог вообразить всю тяжесть удара, свалившегося на плечи барона. Когда я рассказал ему о колдовстве и о том, как жестоко его обманули – барон вдруг обмяк и рухнул в кресло. Могло показаться что он умер, если бы не глаза. Они лихорадочно блестели и непрерывно вращались в орбитах.

– Ну, – прохрипел он, и хрип этот звучал как предсмертный, – продолжай, инквизитор. Я ведь вижу, что самое страшное ты припас напоследок.

Я опустил голову, мой голос зазвучал громче.