Татьяна Лыжова - Исповедь проститутки

Женя сник. Он сел за стол и опустил голову на руку. В нём кипело негодование. Преступник, убийца и насильник спокойно расхаживает на воле, в то время как одна молодая красивая девушка убита, а другая живёт в постоянном страхе встречи с ним, в страхе опять подвергнуться насилию и унижению. И никто не может защитить ни её саму, ни её подруг, не могут наказать по заслугам преступника.

Женя был в растерянности. Он не мог ответить себе на вопрос: Что он здесь делает? Зачем он здесь, если не может надлежащим образом выполнять свою работу, исполнять долг перед людьми? Он пришёл сюда, в доблестные ряды милиции, чтобы защищать граждан, обеспечивать безопасность и правопорядок, чтобы добиваться справедливости. Он думал, что наделён широкими полномочиями и его должны уважать, или, по меньшей мере, считаться с ним, как с представителем закона. Но он не брал в учёт, что есть некто, люди, которые наделены более широкими полномочиями, чем они с Борисом Витальевичем; люди, которые дёргают за ниточки и вершат правосудие так, как удобно им, даже если их правда в корне расходится с общепринятой и общечеловеческой.

Впервые за четыре года службы Женя Скворцов столкнулся с серьёзной проблемой – он наткнулся на глухую бетонную стену, которую ни обойти, ни перешагнуть не представлялось возможным. Путь был только один – отступить, повернуть назад и покориться обстоятельствам. Но он не привык отступать, ведь правда была на его стороне. Смятение и замешательство овладели Скворцовым.

Исаенко словно угадал его мысли и сказал:

– Такое случается в нашей работе. Смирись, хотя бы на время. Мы всё равно повлиять никак не можем. Отвлекись пока. Отдохни. Я даю тебе три дня выходных. Своди сою Натали в парк, в ресторан или ещё куда-нибудь, прогуляйтесь по реке на речном трамвайчике. Не думай, и даже не вспоминай об этом. А потом вернёшься, и мы вместе подумаем, что делать дальше. Всё понял? Свободен. Жду тебя в четверг.

Женя вышел на улицу. Ярко светило утреннее солнце, весело щебетали птицы; по дорогам с шумом проносились машины. Город жил своей привычной жизнью. В каждую секунду времени что-то происходило вокруг: кто-то сейчас начинает свой рабочий день, а другие закончили ночную смену и возвращаются домой; кто-то спешит на учёбу, кто-то торопится на вокзал или в аэропорт. Интересно, что сейчас делает каждый отдельно взятый человек? Вот, к примеру, чем сейчас занят Исаенко, с которым Женя расстался пять минут назад? Наверное, перебирает бумаги, или говорит по телефону, или напряжённо размышляет над чем-то. Чем заняты друзья и знакомые? Где сейчас каждый из них? Где Натали? Наверняка, дома. Возможно, ещё спит. Ведь сейчас всего половина девятого утра. А, когда проснётся, пойдёт в ванную, затем на кухню, приготовит завтрак. А потом? Возможно, отправится гулять или займётся домашними делами. Думает ли она о нём, хоть изредка?

Натали …

Жене захотелось во что бы то ни стало повидаться с ней, увидеть её, услышать голос, заглянуть в её глаза и прочитать в них что-то, пусть даже только дружбу, а может … А вдруг он сумеет всё-таки растопить её чувства и заслужить уважение и любовь?

Скворцов сел на остановке в автобус, доехал до метро, и спустился в подземку. Через час он уже подходил к дому Натали. Там он покружил ещё с полчаса, затем взбежал на третий этаж и позвонил в дверь…

* * *

Узнав, что у Исаенко и Скворцова забрали дело об убийстве Ксюши, я испугалась и чуть не впала в истерику. Томке с Натали еле удалось меня успокоить. Я была в отчаянии. И даже заверения Жени Скворцова, что они вместе с Исаенко возобновят своё собственное расследование, не успокоили меня и не вселили большой надежды.

Несколько дней я находилась в подавленном состоянии. Всё это время, особенно последнюю неделю после неожиданной встречи с Игорем, я жила одной надеждой: что следователь Исаенко сумеет найти неопровержимые доказательства вины Игоря и посадит его надолго, избавив тем самым меня от постоянного страха встречи с ним. В этом страхе я жила последние несколько дней. Я дрожала каждый раз, когда ко мне приходили клиенты, боясь увидеть Игоря; вздрагивала даже, когда просто слышала мужские голоса в коридорах. Я чувствовала себя совершенно незащищённой, мне было неспокойно и тревожно.

Я понимала, что Игорь может прийти в любую минуту, в любой день, и ничто и никто не сможет помешать ему. Теперь я при малейшей возможности, как только освобождалась от работы, бежала из борделя, чтоб только не встретиться с ним, если он вдруг опять нагрянет. Я понимала, что это всё глупо и безрассудно, что, если он захочет встретиться, он придёт и второй раз, и третий, пока не застанет меня на месте. Поэтому рабочие смены стали для меня невыносимой пыткой. Я стала нервной, совсем перестала спать, похудела и осунулась, а под глазами легли тени.

Так дальше продолжаться не могло. Я была на грани срыва. Мне надо было прекратить эти мучения, уехать хоть на время, сменить обстановку, отвлечься.

Я позвонила Инессе. Она сразу узнала меня.

– Привет, моя куколка, – затарахтела она радостно в трубку. – Наша гордость. Я слежу за твоей карьерой, – на слове «карьера» Инесса сделала ударение, – ты моя самая любимая модель из всех, что у нас когда-то бывали. Скажу по секрету, ты даже лучше Эмилии. Шеф тобой доволен, Таисия тоже.

– Инесса, миленькая, мне очень плохо, – сказала я дрожащим голосом, когда она прервала свою пламенную речь в мою честь. – Помоги, прошу тебя. Уговори Таисию дать мне неделю отпуска. Мне надо уехать домой.

– Подожди, Марго, что случилось? – Инесса растерялась, услышав мой испуганный голос и мольбу.

– Случилось, Инессочка, случилось, – продолжала я, почти плача. – Просто мне надо срочно уехать отсюда.

– Марго, ты меня пугаешь, – ответила Инесса. – Я ничего не понимаю, но мне реально страшно. Что у тебя произошло?

Тревога в голосе Инессы подействовала на меня, как последняя капля в переполненном стакане, и я расплакалась.

– Меня преследует один тип, – говорила я сквозь слёзы, – он очень жестокий, он делает мне больно при каждой встрече, я его страшно боюсь. А теперь он знает, где я работаю, и может прийти в любой момент. Я схожу с ума, я не знаю, что мне делать. Помоги мне, умоляю. Мне надо уехать. Я хочу домой, к маме.

– Хорошо, хорошо, я постараюсь, – сказала Инесса, успокаивая меня, – я сделаю всё, что смогу. Ничего не обещаю, но …

– Пожалуйста, постарайся, – взмолилась я, – мне надо уехать отсюда как можно скорее. Я буду ждать твоего звонка.

Через час Инесса перезвонила и со вздохом облегчения сказала, что Таисия разрешила уехать на пять дней, прийти в норму, и возвращаться на работу не позднее субботы.

– Спасибо, моя дорогая Инесса, – я горячо поблагодарила её. – Ты моя спасительница. Я в долгу перед тобой.