Татьяна Лыжова - Исповедь проститутки

А я думала, мне будет всё равно.

* * *

Свадьба была назначена на пятницу, первое мая.

Весь день я была чем-то занята, но мыслями всё время возвращалась к сегодняшнему событию. Меня разрывало любопытство, хотелось увидеть невесту Ильи, хотелось узнать, любит ли он её так, как любил меня. Это был чистый интерес, не более того. Но уже к вечеру я не могла с ним совладать и решила всё-таки навестить эту свадьбу и, может быть, хоть даже со стороны, хоть одним глазком взглянуть на молодожёнов.

Гулянье устроили прямо во дворе, на свежем воздухе. Были накрыты длинные столы, протянуты висячие фонари, освещавшие стол и всю площадку, украшен дом, забор и даже деревья – яркими лентами и воздушными шарами. Громко играла музыка, отовсюду раздавались смех, песни, веселье.

В нашем небольшом городе, где половина жителей жили не в квартирах, а в своих домах, часто играли свадьбы именно так, по старинке, во дворе или на поляне, шумно и весело – вместо душного ресторана с пафосным банкетом.

Когда я пришла, уже стемнело. Отзвучали громкие тосты и выкрики «Горько!», отыграли весёлые конкурсы. Теперь народ просто отдыхал и веселился, разогретый огромным количеством поглощённого спиртного и захмелевший от шумного праздника. Калитка была настежь отворена. Гостеприимные хозяева не закрывались от людей в такой праздник, чтобы как можно больше друзей и соседей пришли сегодня поздравить молодых.

Я вошла и направилась вглубь двора, где под деревьями, в ярком кругу электрического света стояли буквой «П» столы. В стороне я увидела компанию молодёжи и узнала нескольких общих знакомых. Я поспешила пройти мимо, чтобы остаться незамеченной. За столом сидели некоторые гости, которые присели, чтобы подкрепиться и пропустить пару рюмок. Остальные либо танцевали здесь же, либо громко разговаривали в сторонке, пытаясь перекричать громкую музыку. Места жениха и невесты за столом пустовали. Я огляделась по сторонам и, наконец, увидела невесту, стоявшую в окружении подруг.

Это была молодая девушка невысокого роста с русыми волосами. Я с интересом рассматривала её. На ней было простенькое белое платье с гипюровым верхом и короткой фатой, совершенно безвкусное и даже грубое. Казалось, что оно было сшито наспех. Я не удивилась бы, если бы узнала, что невеста сшила его сама или перешила из старого маминого наряда. Вытянутое лицо, светлые глаза, небольшой аккуратный нос – её даже можно было бы назвать симпатичной, если бы не чересчур маленький рот, придававший её лицу совершенно глупое, как будто удивлённое выражение. Она даже смеяться умудрялась с сомкнутыми губами, ещё больше вытягивая при этом лицо.

«И что он в ней нашёл?» – промелькнуло у меня в голове.

И тут я увидела Илью. Он как раз подошёл к столу, чтобы выпить с друзьями по рюмке водки. На нём был тёмный костюм и туфли с длинными носами, а его светлый чуб был щеголевато зачёсан набок. Илья, смеясь, принимал поздравления и пожелания от друзей. Я улыбнулась, разглядывая его, и замешкалась, оставаясь в свете фонаря. Вдруг он посмотрел в мою сторону и изменился в лице. Он узнал меня.

Я повернулась к нему спиной и поспешила к выходу. Но уже на улице Илья догнал меня и остановил за руку.

– София, постой, – сказал он.

В свете ночных фонарей его глаза блестели, и я видела, как вздымается его грудь от волнения.

– Ну, здравствуй, Илюша, – сказала я мягко. – Поздравляю тебя. Желаю счастья с молодой. Как её, кстати, зовут?

– Какое это имеет значение?

– И всё же?

– Её зовут Света.

– Света, – разочарованно повторила я. – Дурное имя.

– Ты пришла только за этим? – спросил Илья, всё ещё не выпуская мою руку.

– Почти, – ответила я уклончиво. – Хотелось посмотреть на твою невесту, оценить твой выбор. Я ведь имею право, как ты думаешь? Мы же не чужие с тобой, Илюша, правда?

– Не чужие? – переспросил Илья. – Объясни.

– Ну как же? Нас ведь столько связывает. Мы столько времени были вместе. Помнится, ты даже клялся в вечной любви.

Последняя фраза прозвучала с горькой насмешкой.

– А я и сейчас не отступаю от своих слов, София, – серьёзно сказал Илья. – Света ждёт от меня ребёнка, и я не мог не жениться на ней. Но я не люблю её. Я по-прежнему люблю тебя.

– И здесь то же самое, – усмехнулась я. – Что ж мне не везёт-то так? Везде кто-то опережает меня, умудряясь забеременеть.

– Ты о чём? – не понял Илья.

– Да так, провожу параллели.

– Ты говоришь загадками. Я не пойму тебя.

Илья заглядывал мне в глаза, пытаясь уловить моё настроение. Я чувствовала, как дрожат от волнения его руки.

– Идём, – сказала я и схватила его за руку.

Я шла, почти бежала, увлекая Илью за собой, подальше от грохочущего веселья, подальше от людей. Мы вбежали на соседнюю улицу. Здесь была бесхозная постройка, служившая только укрытием от дождя. Мы забежали внутрь, разгорячённые быстрой ходьбой и ожиданием того, что сейчас случится.

Илья притянул меня к себе и сжал в объятиях, целуя моё лицо, шею, грудь.

– София, боже мой, как я хочу тебя, – говорил он сквозь поцелуи. – Зачем ты уехала от меня так надолго? Я люблю тебя, слышишь, только тебя, и буду любить всегда.

– Целуй меня, Илюша, целуй, – шептала я, обнимая его и подставляя своё тело под его поцелуи. – Люби меня жарко, как никогда раньше. Люби меня, целуй, а завтра прогони, забудь. Я недостойна твоей любви, Илюша.

– Что ты говоришь такое? Ты удивительная. Ты самая лучшая. Ты моя любимая, единственная, моя София.

– Нет, мой хороший, мой добрый, ты меня совсем не знаешь. Я очень плохая, я поступаю низко. Я увела тебя с твоей свадьбы, увела от беременной жены и занимаюсь сейчас с тобой любовью, в то время как она, может быть, уже ищет тебя.

Он только крепче сжал меня и прислонил спиной к стене. Я ничему не противилась, отвечая на его пылкие поцелуи и ласки.

– Ты говоришь глупости, – ответил Илья прерывающимся от волнения голосом. – Мне никто не нужен, слышишь?! Только ты. Даже если ты после этого опять меня бросишь.

Он стянул с меня джинсы и развернул к себе спиной. Сладкая дрожь прокатилась по всему моему телу, когда он с громким стоном вошёл в меня. Обнимая меня и покрывая поцелуями мою шею, спину, плечи, он двигался, дрожа всем телом и не сдерживая стоны, совсем не боясь, что нас могут услышать и обнаружить. Он совершенно забыл о своей свадьбе, о беременной жене.

– Ни с кем я не чувствовал того, что чувствую с тобой, – сказал он, когда наше дыхание снова пришло в норму после бешеной пляски. – Я женился по необходимости, но знай, я всё брошу, если ты вернёшься ко мне.

– По необходимости, говоришь? – спросила я. – А в постель ты её тащил тоже по необходимости?

– Прости меня, София, – сказал он и обнял меня. – Но тебя не было рядом, ты уехала, бросила меня. Я попытался начать жизнь заново, без тебя. Видишь, даже начало получаться.