Татьяна Лыжова - Исповедь проститутки

Её история банальна и проста. Она начинала с шумных вечеринок, где в нетрезвом состоянии трахалась со всеми подряд. Нинель любила весёлую лёгкую жизнь, шумные компании, необременительные отношения. Она не закончила учёбу, бросив скучный техникум на последнем курсе, и, соответственно, не получила никакой специальности. Время от времени работала, но долго на одном месте не задерживалась. Возвращалась к разгульной жизни.

К 25-ти годам она поняла, что теряет реальный заработок, или скорее недополучает возможный доход. Вот тогда-то Нинель и начала брать деньги за секс. Она полагала, что это вполне логично и закономерно: ей, молодой тогда ещё женщине, мужчины платят за внимание и близкие, тесные отношения, – так бывало во все времена. Всё, оправдание было готово. И Нинель, совершенно без зазрения совести, и не заглядывая далеко вперёд, жила вот так, погрязая в пороке, лет десять. Она так и не завела семью, что не удивительно, судя по образу её жизни. Жила Нинель на съёмных квартирах, общалась с такими же шлюхами, как и она сама, так как все её прежние подруги давным-давно повыходили замуж, нарожали детей и не знали бы даже сейчас, о чём поговорить со своей бывшей подругой.

К 35-ти Нинель пала так низко, что даже выходила со своими подругами – коллегами по цеху на ночные проспекты, садилась в машины и исполняла минеты за пятьдесят гривен, прямо у обочины, не выходя из авто. Затем на заработанные деньги устраивала дома вечеринки, или шла с подругами в клуб, или же покупала кучу абсолютно безвкусных вещей: ужасные перья и кружева, искусственные крашеные меха, колготки-сеточки и лаковые мини-юбки.

Случалось, что её избивали пьяные клиенты или отбирали деньги; несколько раз её вместе с подругами забирали в милицию за проституцию. Но там тоже работают люди, которым не чужды земные желания и плотские утехи. Нинель выкупала свою свободу, откупалась интим-услугами. Она вообще считала секс инструментом манипуляции мужчинами, и не без оснований.

В 37 Нинель попала в бордель и уже никуда больше не уходила отсюда. Тогда её, ещё довольно молодую и привлекательную женщину, определили на пятую базу. Года три она проработала там, пока клиенты не стали отказываться от неё, не желая платить пятьсот гривен за «перезрелый», мягко говоря, фрукт. Нинель перевели на «четвёрку», где она тоже задержалась на долгие четыре года. Но и здесь она со временем потеряла свою популярность и переместилась ещё ниже, на «тройку» – ниже уже некуда. Там, на «тройке», Нинель будет продолжать свой порочный путь до тех пор, пока её будут заказывать и покупать.

Но, увидев её на фотографиях, я поняла, что это будет продолжаться ещё совсем недолго. Тело Нинель, годами тренированное сексом, не знавшее беременности и родов, даже к сорока девяти сохранило первозданную свежесть, если можно было так сказать. Её руки никогда не таскали тяжестей, ноги были стройны, а груди упруги. Но вот лицо Нинель – на нём отразились все пороки разгульной жизни: разврат, безделье, алкоголь и, как следствие, озлобленность и зависть ко всем окружающим, вечное недовольство и постоянное брюзжание. Черты её лица с годами расплылись и обрюзгли, не столько от возраста, сколько от алкоголя, бесконтрольно употребляемого долгое время. Пережжённые дешёвым порошком жёлто-белые волосы, остриженные под каре, паклей торчали в разные стороны и смешно оттопыривались сзади от шеи, словно парик. Яркие полумесяцы бровей, подведенные карандашом, и розовые румяна, которыми Нинель так и не научилась пользоваться и страшно злоупотребляла, довершали образ «стареющей проститутки», которая в скором времени, скорее всего, будет выброшена из стен борделя за несостоятельность, словно отработанный материал. И с того момента жизнь её окончательно покатится под откос.

Нинель будет ещё какое-то время выходить на трассу или на ночные проспекты. Но это ненадолго. Там вдосталь более молодых конкуренток, активных, жадных до денег, наглых и жестоких. Они будут отовсюду прогонять старушку Нинель, усугубляя её одиночество и ненужность. Она окончательно сопьётся и окончит своё существование на обочине жизни, никем не понятая, никому не нужная, никому не посвятившая свою жизнь. И в час, когда её не станет, возможно, никто и не подумает о ней, и не вспомнит старушку Нинель, и даже не сумеет ответить на вопрос: как же было её настоящее имя?

К сожалению, это путь многих проституток. Но бывает и иначе. Как, к примеру, у Людочки с той же третьей базы. Она гораздо моложе Нинель, ей всего сорок. И фигура, и лицо Людочки никогда не вызывали восхищения, – откровенно говоря, она была некрасива. Но зато она на удивление душевный и добрый человек. Долгие годы проживания в борделе не испортили её характер, не озлобили душу. Людочка осталась такой же приветливой и отзывчивой, какой её помнят ещё восемь лет назад, когда она впервые появилась в борделе. Она спокойно и безропотно принимала своё положение и выживала, как могла.

В двадцать пять она вышла замуж, почти сразу родила дочь. Через пять лет родился сын, а ещё через год её бросил муж, укатив с молодой смазливой любовницей и забыв даже о существовании своей семьи. Людочка не осуждала мужа и не ругала. Она очень его любила и долго ещё надеялась, что он одумается. Но она понимала также, что он вряд ли вернётся к ней, некрасивой женщине с ужасной бесформенной фигурой, к тому же располневшей после двух родов. Людочка видела, что семья тяготит её мужа, обязанности и необходимость обеспечивать её и двоих маленьких детей всё больше вызывали в нём раздражение. Людочка всегда боялась, что рано или поздно это случится. Именно поэтому, в отчаянной попытке удержать его возле себя, она и решилась на второго ребёнка. Но стало только хуже. Муж практически перестал бывать дома, часто ночевал где-то у друзей. А однажды просто исчез, не объяснившись и не попрощавшись.

Людочка горевала, терзалась и плакала ночами, стараясь при детях не подавать виду. Она устроилась на работу посудомойкой и уборщицей. Но тех копеек, которые ей платили за тяжёлый труд, едва хватало, чтобы прокормиться. Двое маленьких детей отнимали всё время и силы: шестилетняя Маша и годовалый Жорик постоянно болели, Людочке приходилось брать выходные, или убегать с работы, чтобы покормить детей и сбегать в аптеку за лекарствами. В конце концов, хозяину это всё надоело, и он её уволил.

Оставшись без работы, Людочка совсем пала духом. Она не находила выхода из трудного положения, в котором оказалась. К тому же она понимала, что вряд ли на ней кто-то женится: некрасивая женщина, с двумя малышами на руках, никому не нужна.

Людочка, уже было, совсем отчаялась. Но тут ей на глаза попалось объявление в газете: «Высокооплачиваемая работа … в Киеве … от 18 до 35-ти лет …». Людочка решила рискнуть. Она предполагала, что вряд ли это работа продавца или бухгалтера. Где-то внутренний голос нашёптывал ей, что это какая-то авантюра. Но её это не испугало. Более того, Людочка была готова пуститься в любую авантюру, лишь бы это был не криминал и не очередная газетная «завлекуха».