Татьяна Лыжова - Исповедь проститутки

Фотограф был в восторге. Мои фото удавались в любом ракурсе, с любой точки: будь то на диване или у шеста, в профиль или со спины с разворотом головы. Я забрасывала руки над головой, прогибалась в талии, садилась на стул, широко разведя колени в стороны; я чувственно приоткрывала рот и прикрывала глаза, я слегка откидывала голову назад или склоняла на бок – всё было сексуально, «вкусно», идеально. Об этом не уставал твердить восхищённый Степан, это я видела потом на снимках.

Таисия довольно улыбалась. В её глазах, словно на кассовом аппарате, щёлкали тысячи и десятки тысяч.

– Она великолепна, она идеальна! – восторженно шептал ей Степан.

– Я знаю, – ответила ему Таисия.

Она встала с кресла и подошла ко мне.

– До вечера ты свободна, Марго, – сказала она. – Инесса сейчас привезёт новых сотрудниц на фотосессию, потом она будет занята и освободится лишь к шести. До этого времени можешь гулять. А потом она отвезёт тебя на твою базу. С завтрашнего дня приступаешь к работе.

– Хорошо, – ответила я, а потом спросила: – Таисия, а можно для меня отпечатать мои фотографии? Хотя бы несколько? Я заплачу, если надо. Это для моего портфолио.

– Дурочка, – улыбнулась Тая, – спрячь свои деньги. Конечно, можно. Степан, – обратилась она к фотографу, – будь любезен, напечатай фотографии для нашей Марго. Она хочет поместить их в личный альбом.

– С огромным удовольствием, – отозвался Степан. – В каком формате вам сделать?

– У меня есть несколько фото, они в формате А4, – ответила я. – Хотелось бы и остальные тоже … если вы не против …

– Всё, понял, – прервал меня Степан. – Вы знаете толк в нашем деле. Хорошие, талантливые фото надо смотреть только в больших форматах.

– Спасибо вам, – сказала я с улыбкой. – А как я их получу?

– Я передам готовые снимки Таисии, – сказал он и, по-моему, даже подпрыгнул от удовольствия, довольный собой и своей работой.

В это время в комнату вошла Инесса. Она привезла пятерых девушек, разного возраста, от двадцати до тридцати пяти лет, и самого разнообразного формата и внешности. Двое из них были моложе и симпатичнее других, но чересчур грубы и развязны. Остальные же вообще ни в какие ворота не лезли: одна, с ярко-рыжими волосами и жуткими стрелками вокруг глаз, жевала жвачку и материлась, как портовая девка; другая, крашеная блондинка, громко и вульгарно реготала над пошлыми шутками первой; а третья, самая старшая из всех, вальяжно и по-хозяйски разгуливала по комнате, активно виляя подобием бёдер, или даже скорее тощим плоским тазом, поскольку это была совершенно бесформенная, худая, длинная доска – она прохаживалась по комнате и всё рассматривала, приговаривая:

– Так, так, теперь понятно, как у нас элита живёт.

«Да уж, профессия накладывает отпечаток», – пронеслось у меня в голове.

– Марго! – услышала я радостный возглас. Это Инесса узнала меня и кинулась обниматься. – Красота ты моя! Ну, как тебе здесь? Как твои успехи? – и приглушённым голосом добавила: – Тая сказала, ты тут сводишь с ума наших мальчиков из эскорта?

– Инесса, перестань, – засмеялась я. – У меня всё нормально. Здесь, на «восьмёрке» вообще супер! Но я ведь сегодня заселяюсь на «шестёрку», так что придётся отвыкать.

– Ничего, не расстраивайся, на «шестёрке» тоже хорошо, немного скромнее, чем здесь, но тоже хорошо, – сказала с улыбкой Инесса. – Эти, – и она кивнула головой в сторону «экзотических» ночных бабочек, которых я минуту назад рассматривала, – мечтают попасть хотя бы на «шестёрку», но им даже такое счастье не светит. «Тройка», или максимум «четвёрка», а те, что помоложе, пойдут на «пятёрку». На шестой всё более или менее спокойно и цивилизованно. Там только Ирма звездится временами, но это поправимо. Если будет донимать, не стесняйся, звони мне, а мы с Таисией её быстро на «пятёрку» опустим, или вообще на «четвёрку», к Анджеле – пускай с ней соревнуется.

В это время одна из прибывших девушек разделась, оставшись в одном белье, и начала позировать перед фотокамерой. Что тут началось?

Степан командовал ей то согнуть ногу, то поднять руку, то повернуть голову, то подобрать волосы – в общем, озвучивал ей каждое последующее движение; остальные девушки громко комментировали и смеялись, отчего первая отвлекалась и сбивалась; Таисия орала на всех по очереди, пытаясь навести порядок. В конце концов, она сказала:

– Так, вы четверо, встали и пошли вон отсюда. Инесса, отведи их в холл, пусть ожидают там. Кто позирует следующей?

Девушки притихли. Рыжая, которая жевала жвачку, активно двигая челюстями и не закрывая при этом рот, подняла руку и сказала:

– Я следующая.

– Хорошо, – резко сказала Таисия. – Ты остаёшься здесь и приводишь себя в порядок. Остальные бегом отсюда. А ты, – обратилась она снова к рыжей, – издашь ещё хоть звук не по теме, вылетишь отсюда на хрен, без права возврата. Всё поняла? И убери изо рта резинку! Блевать хочется, глядя на твоё жевание. Фу!

Инесса подмигнула мне и увела троих сотрудниц в холл, как и велела Таисия. Я вышла следом и вернулась в комнату, где меня ждала Моника.

– Марго, хочешь, я пойду с тобой? – сказала она мне. – А то ещё весь день впереди, делать нечего, скукотища.

– Пойдём, и мне веселее будет, – согласилась я.

Мы оделись и вышли на улицу.

– Ты видела этот контингент в холле? – спросила меня Моника.

– Видела, ещё даже раньше, – ответила я, улыбнувшись, – в комнате «фотостудии». Да, контингент ещё тот. Инесса сказала, это для «тройки» и «четвёрки».

– Ага, – усмехнулась Моника, там сплошная экзотика. Ну, а тебя куда переселяют?

– На шестую, – вздохнула я.

– Ничего, это ненадолго, – подбодрила меня Моника, – я уверена, что очень скоро тебя вернут обратно к нам. Хочешь, я твоё место буду держать?

– А получится?

– Конечно, скажу, что это для Марго, она скоро к нам вернётся, – сказала она весело. – А если серьёзно, попрошу Инессу, когда она привезёт к нам новых девочек.

– Хорошо, я буду рада вернуться в нашу с тобой комнату, – ответила я.

– Вот и договорились, – заключила Моника.

Мне нравилась эта девушка. Она была всего на два-три года старше меня, весёлая, добрая, воспитанная, не завистливая и не подлая. Подлости я не терпела в людях больше всего, и сразу чувствовала, если человек неискренен и с камнем за пазухой. Меня также отталкивала завистливая и вечно всем недовольная Луиза. От таких людей тоже, в конце концов, можно ожидать чего угодно. А Моника чем-то напомнила мне Ксюшу с Натали.

Я ужасно соскучилась по девочкам. И я страшно тосковала по Томе, тем более теперь, когда знала, что мы уже не будем видеться каждый день, не будем сидеть вместе на лекциях, не будем делить комнату в общежитии. Особенно остро я это ощутила, когда пришла сейчас сюда, где прошёл целый год моей жизни – интересно, насыщенно, весело, рядом с моей подругой Томой. Ком подступил к горлу. Я отдала письмо коменданту и поспешила уйти, чтобы унять разыгравшуюся ностальгию.