Татьяна Лыжова - Исповедь проститутки

– Ну, ну, Марго, успокойся – тихо сказала Инесса, – я тоже не одобряю её поступок. Но не надо так злиться. Каждому своё. Каждый выбирает себе жизнь сам.

– Да, но не этот ребёнок, – сказала я тихо.

– Ладно, иди заселяйся, а мне пора, – сказала Инесса, вставая. – Ещё увидимся. Удачи тебе, Марго.

– Спасибо, – ответила я и тоже встала.

– Люся, это Марго, – сказала Инесса, направляясь к двери. – Оставляю её под вашу заботу. Чао.

– До скорого, – ответила Люся и обратилась ко мне: – Идём, Марго, познакомишься со своей соседкой.

Мы пошли по коридору. Нам встречались полуголые девушки, весело и беззаботно щебечущие, словно это был санаторий или курорт. Вторая и шестая комнаты были закрыты. Люся сказала, что там сейчас Элла и Зара с клиентами.

Сейчас было то самое время, когда заканчивалась дневная смена и начиналась ночная. Все девочки были на ногах, вокруг стоял шум, гам и суета.

Мимо нас прошла высокая пышная брюнетка, и Люся остановила её:

– Роксана, завтра ты переезжаешь к Ирме, освобождаешь комнату для новеньких.

– Почему к Ирме? – спросила Роксана.

– Потому что к Ирме! – строго ответила Люся. – А ты предлагаешь мне к Ирме селить новеньких?

– Нет, я предлагаю меня переселить к Камилле, – сказала Роксана.

– С Камиллой будет жить Марго, – ответила Люся, – а ты – с Ирмой. И вообще, чего ты споришь? Это решение Инессы. Понятно?

– Понятно! – рявкнула Роксана и прошла мимо нас, зыркнув на меня напоследок.

– Сучка, – тихо выругалась Люся. – Достойная пара для Ирмы.

Мы пришли, наконец, к четвёртой комнате и вошли в приоткрытую дверь. В комнате находилось две девушки.

– Камилла, – обратилась Люся к одной из них, – это Марго. Она будет жить вместе с тобой. Познакомьтесь, потом покажите ей всё. Если возникнут какие-то вопросы, обращайся, – сказала она мне. – Завтра утром моя сменщица Алла проведёт с тобой общий инструктаж. Всё, удачи.

Люся вышла и прикрыла дверь. Камилла, та, к которой она обращалась, встала и с улыбкой подошла ко мне. Это оказалась крупная высокая девушка лет двадцати пяти, ярко накрашенная, с татуированными губами и бровями, наращенными ногтями и ресницами, вся усеянная пирсингами: пирсинг был у неё в пупке, в носу и даже в языке. Талии и попы у Камиллы практически не было, зато грудь была таких невероятных размеров, что замещала и компенсировала все недостатки её фигуры. Причём бюст её был абсолютно натуральный, не силиконовый.

Картину экзотической внешности этой девушки завершали длинные, мелкие, африканские косички, густо покрывавшие её голову. Да уж, поистине яркая личность. И, как я позже узнала, мужики к ней липли, словно пчёлы на мёд, у Камиллы от клиентов отбоя не было.

– Привет, Марго, – сказала она, – располагайся, чувствуй себя, как дома. Скоро будем ужинать, только Алису дождёмся, она скоро должна вернуться от клиента. Знакомься, это Роза.

– Привет, Марго, – отозвалась Роза.

– Привет, – ответила я. – Приятно познакомиться.

– Роза с Алисой живут в соседней, третьей комнате, – сказала Камилла. – Кстати, любишь играть в карты?

– Люблю, – сказала я.

– Отлично, – улыбнулась Камилла. – Куришь?

– Нет, – ответила я.

– Ладно, переживём. Роза тоже не курит. Нарды, шашки, кальян, ночные клубы? – продолжила она «допрос».

– Всё, кроме кальяна, – ответила я с улыбкой.

– Не страшно, научим, – сказала Камилла и повернулась к Розе: – это же наш человек!

Между нами завязалась тёплая беседа, мы рассказывали друг другу свои истории, веселились и громко смеялись. У Камиллы был очень заразительный смех. Когда она смеялась, было совершенно неважно, смешная шутка или нет, – всё равно по неволе начинал смеяться вместе с Камиллой, настолько искренно и весело она смеялась. И материлась она так же весело и задорно, что её нецензурная брань не резала слух так, как у других. Камилла настолько мило и от души вставляла матерные слова в свою не весьма многословную и высококультурную речь, что её маты лились, как песня, не грубо и не вульгарно.

Круг интересов Камиллы сводился к минимуму. Её не волновали высокие материи, так же, как и многих здесь; она не думала о будущем, не заморачивалась над вопросом: «что будет завтра?» Она просто жила – красиво, весело, широко, как бабочка, одним днём.

Я знаю, что в обычной жизни мы с ней вряд ли сумели бы подружиться, уж слишком разнились наши интересы. Но здесь, при сложившихся обстоятельствах, я была рада знакомству с ней. Камилла была открыта и беззлобна, не страдала завистью и не имела нездоровых амбиций. Единственная её амбиция – выглядеть круто и, по её словам, «сосать так, чтобы у мужика пальцы на ногах в дули скручивались». Она свято верила, что именно пирсинг в языке помогает ей добиваться таких высоких результатов. Она очень гордилась своим серебряным шариком в языке и беспрестанно его демонстрировала, отчего у меня первое время по спине дрожь пробегала, пока я не привыкла.

У Розы была не такая яркая внешность, как у Камиллы. Она была более сдержанна, но тоже ярко красила лицо, и в речи её было поменьше связующих матов. Роза так же любила от души посмеяться, и делала это слишком громко, запрокинув голову назад и обливаясь при этом слезами.

В общем, компания подобралась ещё та. Одна надежда была на Алису, на то, что третья составляющая этого трио окажется, в противовес им, более спокойной. Хотя, какого чёрта, не об экономике и политике ведь здесь речи вести! Лучше пусть ржут до одури, чем ноют, как Луиза, или несутся подобно Эмилии или Ирме. Кстати, с последней я всё ещё не была знакома. Но это «упущение» вскоре было исправлено.

Через некоторое время в дверь заглянула женщина с тёмными волнистыми волосами и недовольным надменным выражением лица.

– Сколько можно ржать, как лошади?! – грубо сказала она. – Блин, Камилла, закрывай свою варежку, не то всех клиентов распугаешь.

– Слушай, Ирма, – сказала ей Камилла, – иди, куда шла. Тебя забыли спросить.

– Не хами, коза! – так же грубо сказала Ирма.

– Слушай, вали к себе в комнату, тебя сюда не звали, – подключилась Роза. – У себя дома будешь командовать.

– А ты меня не гони, – сказала Ирма, заходя в комнату, – ты тут такая же хозяйка, как и все остальные.

– Как и ты, – ответила ей Роза. – Так что давай …

Но Ирма её уже не слушала. Она увидела, наконец, меня, и глаза её блеснули недобрым огоньком.

– Смотрите-ка, у нас новенькая, – протянула она с улыбкой. – Откуда же тебя к нам занесло, красотка? Ты ведь не нашего формата. Минимум «семёрка».

Я промолчала, не хотела вступать в дискуссию с этой грубой, самодовольной и нахальной особой.

– А-а, я, кажется, понимаю, – вдруг осенило её. – Ты с «восьмёрки»? Как тебя зовут?