Татьяна Лыжова - Исповедь проститутки

– Ладно, удачи тебе, Марго – сказала Инесса и повесила трубку.

Около четырёх часов приехала Таисия. Лёгкий холодок волнения пробежал у меня по спине. Я знала, что она здесь сегодня из-за меня.

Роза с Алисой и Камилла вышли из комнаты. Мы с Таей остались вдвоём. Я была напряжена.

– Как съездила домой? Как отдохнула? – спросила Тая.

В её голосе не было недовольства или упрёка. Я решила не ходить вокруг да около и сразу перейти к главному.

– Таисия, я нарушила нашу договорённость и вернулась только сегодня, вместо понедельника, как обещала, – сказала я.

– Я знаю. Но это не имеет никакого значения, – ответила она, немало удивив меня. – Главное, ведь ты вернулась. Сама. Тебя никто не заставил, значит, ты сама приняла это решение, осознанно. Я права?

– Абсолютно, – ответила я, чувствуя огромное облегчение.

– Ну вот, – продолжала она. – А прибыла ты в понедельник, или двумя днями позже, это уже формальности. Главное, чтобы твои мысли были в порядке.

– Понимаю, о чём вы, – улыбнулась я. – Я в полном порядке. И готова продолжать работать. Просто, если в другой раз у меня опять снесёт крышу, вы отпустите меня на реабилитацию?

– Договорились, – улыбнулась в ответ Таисия. – Но только если твою крышу будет сносить не чаще одного раза в месяц. А там у тебя и так законные три-четыре выходных подряд.

– Не будет, обещаю, – сказала я твёрдо.

– Я знала, что не ошиблась в тебе, Марго, – сказала Тая, – знала, что ты сильная. Если что, звони, не стесняйся.

С этими словами Тая протянула мне свою визитку. После чего попрощалась со мной и вышла. Вернулись девочки и окружили меня.

– Ну что? Ну как? Что она тебе говорила? – наперебой спрашивали они. – Оштрафуют тебя?

– За что? – удивилась я.

– Ну как же? – сказала Алиса. – Ты ведь не вернулась в срок. Опоздала на два дня.

– Девочки, здесь всё-таки не тюрьма строгого режима, – ответила я. – Расслабьтесь. Вы не в рабство себя продали. Одно дело – соблюдение внутренней дисциплины, и совсем другое дело – моё личное время, моя собственная жизнь и моё здоровье, как физическое, так и психическое. И, самое главное – это свобода выбора. Только вы сами выбираете для себя – делать что-либо или не делать, поступать вам так или иначе.

Алиса задумалась.

– Знаешь, Марго, всё, что ты говоришь, очень хорошо и интересно, – сказала Роза. – Вот только не все осознают эту свою свободу, и далеко не все умеют правильно ею пользоваться.

– Да, не все, – согласилась я, – поэтому за них принимают решения другие, все, кто угодно, только не они сами.

– Ой, девочки, я вообще мало что понимаю из того, что вы сейчас говорите, – сказала растерянно Алиса. – Что я должна выбирать? В чём моя особая свобода?

– Никакая не особая, а просто свобода, как она есть, – ответила я горячо. – Ваше право выбора. К примеру, я здесь, потому что я так выбрала на определённом этапе своей жизни, потому что я так захотела, и продолжаю оставаться здесь, потому что опять же я сама так решила. Меня никто не заставил, я сама. Понимаешь? А ты? Почему ты здесь?

Алиса пожала плечами.

– Слушай, Марго, ты прямо бунтарь, – вмешалась Камилла. – С тобой хоть на баррикады.

– Зря ты иронизируешь, Камилла, – сказала я ей, – просто я не согласна мириться с несправедливым и потребительским отношением к себе, с ущемлением моей свободы, с унижением и хамством.

– А я не иронизирую, – ответила она. – Я просто не п а рюсь над такими вопросами.

– Каждый выбирает для себя сам, над чем ему париться. Я – над этим вопросом, ты – над другим, над тем, к примеру, как ты сегодня выглядишь, побольше бы клиентов и подольше бы продержаться на «шестёрке».

– Девочки, девочки, перестаньте, – вмешалась Роза, – а то вы так и до ссоры договоритесь.

– Не преувеличивай, Роза, – отмахнулась Камилла, – чего нам ссориться? Тем более, из-за таких пустяков, правда, Марго?

– Конечно, – ответила я, – тем более, «из-за таких пустяков». Каждому своё.

В комнате повисло молчание. Каждая из нас думала о своём, ну, если вообще думала. Я имею в виду Камиллу. Она чем-то напоминала мне Ксюшу, не желавшую видеть дальше своего носа и забивать свою хорошенькую головку всякими «глупостями» и «пустяками». У Камиллы, по её мнению, были главные достоинства и козыри – это грудь пятого размера – колыбель для страждущих и жаждущих мужчин, и серебряные шарики пирсинга в её подвижном гибком языке, тоже, кстати, для них же, для страждущих и так далее …

Сегодня я впервые ясно увидела, что отличаюсь от них, что мы с этими девочками – основным контингентом борделя – совершенно разные. Для большинства из них ублажать клиентов, подчиняться, мириться, унижаться и трястись за своё место в этом сомнительном «санатории» – это не вынужденная необходимость, это образ жизни. Они не умеют ничего другого, и не хотят ничего другого делать.

С одной стороны, данное открытие меня порадовало. С другой стороны, я понимала, что от этого мне будет нелегко здесь, будет трудно уживаться с остальными.

«Ну и пусть, – подумала я. – Как-то же уживалась раньше».

Тишину в нашей комнате нарушила Ирма. Она вальяжно и по-хозяйски вошла к нам и уселась в кресло.

– Чего молчим? – спросила она бесцеремонно. – Я думала, здесь вовсю идёт празднование по случаю возвращения блудной королевы.

И она зыркнула на меня, не сумев подавить в интонации и во взгляде зависть и злобу.

– Тебе чего, Ирма? – спросила я. – Ты зашла лично удостовериться, или просто соскучилась?

– И не надейся, – холодно ответила она.

– О, интересно, – сказала я иронично. – Помнится, ты как-то даже в подруги набивалась, а сейчас молнии пускаешь. Что случилось, Ирма?

– Ты что-то путаешь, Марго, я не набивалась ни в какие твои подруги. Мне просто любопытно, отчего к тебе такое особое отношение? Чем ты заслужила такую щедрость и милость хозяев?

– О каком особом отношении ты говоришь?

– Ну как же? – Ирма забросила ногу на ногу. – С тобой носятся, как с хрустальной вазой, снисхождения тебе разные, поблажки. Откуда такая честь?

– О чём ты? – снова спросила я.

– Не прикидывайся, что не понимаешь, Марго, – сказала Ирма, прищурив глаза. – То, за что любую другую девочку наказали бы или оштрафовали, тебе легко сходит с рук. Тебе чуть ли не в ножки кланяются. Что ты за рыбка такая золотая?

– Скорее, курица, несущая золотые яйца, – поправила я её. – А тебе не кажется, что ты слишком много внимания уделяешь моей персоне? Ты следишь за мной, что ли, или под дверью подслушиваешь? Не могу сказать, что мне приятно, но такая твоя заинтересованность всё же льстит.

– Слушай, Ирма, а может, ты завидуешь Марго? – вмешалась Камилла.

– Ты дура, что ли? – грубо сказала Ирма. – Что ты несёшь? Чему я завидую?