Марина Зенина - Одержимые

– Если связь не появится в ближайшее время, мы же не станем возвращаться к маяку, верно? – спросил биолог со своего места.

Ему никто не ответил. В экспедиционной группе не было установлено лидера для подобного случая. Каждым шагом прежде руководил человек со станции. Теперь все были равны друг другу по правам и власти и могли слушать только себя. Но все люди делятся на тех, кто управляет, и на тех, кто подчиняется. Ощущая этот раскол, члены экспедиции угрюмо посматривали друг на друга. Совсем скоро между ними встанет вопрос ребром – как поступать дальше, если связь так и не наладится? И наверняка у каждого найдется свое мнение на этот счет. Следовать указаниям со станции гораздо легче, потому что каждый подчиняется беспрекословно, и никаких бунтов и пререканий относительно дальнейших действий не случается. Теперь земляне были предоставлены сами себе.

– Я полагаю, нам нужно двигаться дальше, – сказал радиотехник, приблизившись. – На это есть, по крайней мере, две причины. Первая: существует такой вариант, что мы сейчас находимся в некой слепой зоне, куда сигнал со спутника не может пробиться. Если мы выйдем из этой зоны, то связь появится. Но это неточно. Дело может быть и в атмосферных слоях, как я говорил ранее. В любом случае нам нужно сдвинуться с места, чтобы проверить.

– Ты уверен, что сам приемник исправен?

– Я уверен в своей технике так же, как и в том, что у меня на руке пять пальцев, – претенциозно заявил радиотехник. – Вторая причина более субъективна. Я считаю, мы не должны прекращать исследования из-за временной потери связи. Мы ведь взрослые люди, у нас есть оружие и все необходимые инструкции…

– Нет никаких гарантий в том, что это временно, – сказал социолог. – Сначала нужно наладить связь, затем продолжать разведку. Не забывай, что мы находимся не на Земле, а за много световых лет от нее. Ближайшие к нам люди находятся на спутнике, и в случае чего-то экстраординарного помощь прибудет на Эгиду-3 только через сутки. За сутки мы все можем погибнуть. А если постараться, можно погибнуть даже за час. Мы не знаем, что приготовила для нас эта планета. Я не стал бы выдвигаться вперед, не имея никакой уверенности. Мы не имеем права рисковать собой даже немного. От нас слишком многое зависит.

– Предлагаешь двигаться назад? – спросил со своего места биолог. – Но если опасность для нас существует, мы можем встретить ее, двигаясь как вперед, так и назад. Я не хочу вести себя, как трус. И я не буду вести себя так.

– Он прав, – сказал радиотехник. – Рациональнее двигаться вперед, чем назад. Возвращение к маяку – потеря времени.

– Согласен, – сказал биолог. – Преодолеть десять километров ради того, чтобы сообщить им, что мы вернулись ни с чем? В очередной раз вернулись ни с чем? Потому что побоялись двигаться дальше из-за проблем со связью? Мы знали, что такое может быть.

– Именно так. Для этого мы и установили маяк сразу же по прибытии, – стоял на своем социолог. – Для такого случая. Чтобы воспользоваться им. Послушай, я понимаю, тебе хочется совершить открытие. Но ты сам сказал, что твои амбиции не относятся ни к кому из нас. Значит, ты не должен заставлять всю экспедицию делать то, что тебе хочется.

– Делать то, что МНЕ хочется? – вспыхнул биолог. – Разве цель нашей экспедиции – это только мое личное желание?! Это наша общая цель, прошу не забывать. Мы отправлены сюда на разведку, значит, мы должны разведывать, а не бежать к кораблю, как только услышим треск ветки за углом.

– Именно так нам и следует поступать, если мы хотим вернуться. Осторожность никогда не помешает, особенно здесь. Нельзя недооценивать врага. Он может оказаться на шаг впереди. И тогда все будет провалено. Для всех. И новую экспедицию на Эгиду-3 снарядят еще очень нескоро.

Наступило продолжительное молчание. Устраивать голосование было глупо. По крайней мере, в этой компании. Члены экспедиции не привыкли брать на себя ответственность за решения, ведь обычно всё решали за них. Но в то же время у каждого была своя правда и свой план. Спустя несколько минут напряженных раздумий относительно того, как быть дальше, общее внимание привлекла фигура биолога. Мужчина несколько раз отводил бинокль от глаз, настраивал резкость и снова припадал к окулярам. На его лице застыла настороженность.

– Что ты там увидел? – спросил радиотехник, приблизившись.

– Черт возьми, вы не поверите, – проговорил биолог изумленно, но тут же взял себя в руки, увидев рядом радиотехника. – Ложись! Всем лечь, живо!

Радиотехник без промедления упал на землю, остальные последовали его примеру, и лишь потом начали задавать вопросы.

– В чем дело? – спросил социолог, подползая по-пластунски.

– Я видел что-то.

– Видел что-то? – переспросил радиотехник.

– Кого-то! – почти вскрикнул биолог. – Оно могло заметить нас.

– Есть ли угроза? – деловито спросил один из военных, приставленных для охраны экспедиции и хорошо вооруженных.

– Пока что нет, – откликнулся биолог. – Но я видел нечто живое в долине, совсем неподалеку.

– Оно ушло? Как оно выглядело?

– Если ты все это выдумываешь только ради того, чтобы мы двигались дальше, как тебе того хочется… – не договорил социолог.

– Клянусь, я видел, видел!

Как ни странно, чужое недоверие не заставило биолога взбеситься, даже напротив. Он был очень взволнован и растерян, эти чувства нельзя было изобразить так убедительно, будь они наиграны, и социолог понял, что коллега говорит правду.

Радиотехник, лежа на животе рядом с биологом, тоже поднял свой бинокль, выискивая цель. Точно так же поступил и социолог. Они не переставали переговариваться.

– Как оно выглядело?

– Довольно большое, как мне показалось, сине-серое.

– На что похоже?

– На облако, – смутился биолог. – Бесформенная биомасса. Мне показалось, что она плыла. Но плыла очень быстро.

– Какой-то бред, – сказал радиотехник, человек крайне рациональный и прагматичный, но редкий авантюрист.

– Это могло быть неизвестное нам атмосферное явление или нечто в том же духе, – спокойно сказал социолог, не отрываясь от бинокля. – С чего ты решил, что оно живое?

– Не знаю, не знаю! Оно двигалось так… оно выглядело так… как живое, понимаете? Вы должны увидеть сами. Вы сразу поймете.

– Я ничего не вижу. Мне кажется, ты выдаешь желаемое за действительное.

– Подумать так легче всего, если знать мое фанатичное отношение к мифической фауне Эгиды. Но я действительно что-то видел. И я хочу проверить это.

– Только не говори, что собираешься спуститься в долину и потянуть всех за собой, – сказал социолог.

– Почему нет? Мы вооружены до зубов! А эти существа никогда не видели людей. Если это белковая форма жизни, то все неизвестное должно отпугивать их. Они не станут нападать первыми, – уверял биолог.