Наталья Медведская - Незабудка

Таня сидела в своём любимом кресле у окна. Они с дедом в кухне проводили больше времени, чем в любой другой комнате. Здесь было уютнее всего, в печи горели толстые поленья, их живой огонь завораживал. Она даже уроки делала за обеденным столом. Иван Данилович обычно или сидел рядом, придумывая рисунок для новой чеканки, или курил возле поддувала, оседлав мягкую скамеечку.

– Получается, что любовь из одного состояния, переходит в другое. Так просто. Зачем же тогда ищут новую любовь? Ошибаются, предают? Почему мало счастливых семей? – Таня грустно смотрела в окно на падающий снег.

– Думаю потому, что большинство хочет счастья, прежде всего для себя любимого. Такое счастье эгоистично и иллюзорно. Да и не может человек быть постоянно счастлив, если только он не идиот, – засмеялся дед.

«Оказывается, у него заразительный смех», – подумала она удивлённо.

– Но как определить любовь это или влечение?

Иван Данилович поднял густые брови, погладил бороду в задумчивости.

– Сразу видно будущего химика. Вот бы ещё препарат такой разработать. Да! Милая моя девочка, это всегда будет загадкой. Одно скажу: не стоит торопить события. Нужно чуть подождать. Влюблённость растает, как снег на весеннем солнышке, долго не продержится. Я, например, был счастлив от того, что Настя понимала меня. Была самой нужной, родной, ласковой женщиной на свете.

«А дед запомнил», – подумала внучка. В одной из бесед она мимоходом упомянула, что любит химию и будет поступать в институт, не определилась только в какой. Таня слезла с кресла, налила в чайник воды и поставила на печь. Сноровисто достала из шкафчика вазочку с конфетами и печеньем, блюдечко с мёдом, чашки.

– У родителей были друзья. Даже будучи маленькой, я понимала: какая это замечательная пара. Когда они расходились, чуть не поубивали друг друга. Куда подевалась их любовь? – Таня остановилась посреди комнаты, глядя на деда с любопытством. – Попробуй, объясни.

– От любви до ненависти – один шаг. Так говорят. На самом деле тысяча мелких шажков. Это непримиримость и нежелание понимать другого человека. Неумение поступиться своим хочу и буду. Требование измениться как нам угодно, не меняясь самому. Быт быстро выявляет все недостатки. Он снимает с небес любую принцессу и принца. Вдруг оказывается у любимого человека куча недостатков, своих-то мы в упор не видим и прощаем себе многое. Нам не хватает терпения, такта, чтобы не тыкать носом в ошибки. Если уж исправлять характер, то сначала свой. Удивлять по-хорошему нужно всю жизнь. Моя Настя это умела. А ещё некоторые неумные личности буквально не дают дышать своей половинке. Они забывают, что в клетке жить невозможно. Как видишь, есть тысяча возможностей убить любовь. Какую из них использовали друзья твоих родителей, можно только догадываться. Мы же не ангелы. – Дед подошел к окну, прислушался. – Поднимается ветер, к утру будет пурга. Танечка, чайник закипел, налей-ка старику большую кружку, а эту мензурку убери. – Он показал на фарфоровые чашки, которые внучка поставила на стол.

– Придется в школу ехать на автобусе. – Она тоже прислушалась к свисту ветра за окном. – Я сейчас вспомнила. – Таня засмеялась: – Мама, когда злится, кидает всё, что попадает под руку. Однажды швырнула в папу подушкой, а попала в люстру. На ковер градом посыпались осколки. Мама села и начала рыдать. Папа стал утешать её, а сам еле сдерживался, чтобы не рассмеяться. Мамуля называет его примороженным скандинавом. Но по-моему, папе нравится, когда она мечет громы и молнии. Раньше я думала: зачем обижает его. Теперь понимаю: они дополняют друг друга. В другой раз мама запустила кувшином. Он спокойно уклонился в сторону и сказал: «Мазила». Смеяться боялся, чтобы не обидеть ее. – Таня налила чай в большую эмалированную кружку, украшенную рисунком красный горох по желтому полю, и подала деду.

– Узнаю темперамент Настеньки. Меня тоже всегда смешило, когда бабушка ругалась. Метр пятьдесят с кепкой, а крику! А шуму! – Лицо Ивана Даниловича осветилось такой любовью, что у Тани заболело сердце.

– То есть мой папа и ты, дед, не принимаете нас всерьёз? – преодолев спазм в горле, возмутилась она.

– Принимаем. – Он сделал серьёзное лицо. – Но не обольщайся. Равенства между мужчиной и женщиной никогда не будет. Слишком для разных целей сотворила нас природа. Женщина рождается (что бы там ни кричали феминистки) продолжить род – это её главное предназначение. Всё остальное: карьера, работа, увлечения – второстепенны. Она должна воспитать детей, своих или чужих, неважно. А мужчина обязан обеспечить процветание роду, быть добытчиком, воином, хранителем. Сейчас у нашего больного общества сбит прицел. Девушек не учат быть добрыми, хлебосольными хозяйками. Мальчикам не внушают с детства, что им предстоит вырасти опорой, стержнем семьи, умеющим брать на себя всю тяжесть забот. Не учим ответственности за свои слова и поступки. В результате сбоя природной программы в мире появились мужеподобные женщины и женоподобные мужчины. Природа не терпит искажений. Человечество расплачивается за свои ошибки: ростом разводов, количеством самоубийств, числом преступлений. То, что девушки подражая парням, на равных пьют, курят, гуляют – это небезобидно. В дальнейшем это неудачные браки и больные дети. Разрушается генофонд – в результате больное поколение. – Дед, увидев испуганное лицо Тани, фыркнул: – Долго молчал. Как депутат, речи толкаю. Останавливай, внучка, что-то я заболтался.

Она скомкала бумажки от съеденных конфет и бросила их в мусорное ведро.

– Кое в чём я согласна с тобой. Только неприятно, что ты считаешь женщин способными только рожать и воспитывать детей. У тебя дед мужской шовинизм слишком буйно цветёт, – высказала она недовольство.

– А таким, как ты, он не грозит. Ты у меня настоящая, без вывертов. Вот только с Дороховым определись. Не можешь ответить на его чувства, не трогай парня. А то ещё захочешь отомстить за себя. Сейчас тебе кажется: обидел Саша. Но Юра-то не виноват перед тобой.

У Тани мурашки пробежали по коже. Дед озвучил её мысли. От обиды она собиралась попробовать погулять с Юрой. Злорадно представила, как напишет Жене о нём, а та обязательно поделится новостью в классе. Может, тогда Лукьянову будет больно, как сейчас ей.

– Какой ты догадливый, дедушка, – сердито произнесла она, вспыхнув, как маков цвет.

– Вот и доказательство, что люди не меняются. Первое, что всем приходит в голову в гневе и обиде – использовать другого человека. Не смей этого делать. Подло не только по отношению к парню, но и к тебе самой. Обида пройдёт, – он горько вздохнул. – Всё проходит, даже горе, уходя в глубину памяти.

Чтобы не расплакаться она стиснула зубы.