Валерий Букрин - Пятьдесят оттенков хаки

– Выполнить операцию стыковки! – входя в роль начальника, приказал Тополевский.

Вернувшись в пультовую, Андрей нашел глазами Крючкова и, как учили, приложив руку к головному убору, начал доклад: «Товарищ капитан, ваше прик…». Николай, не дослушав, опустил руку лейтенанта и по-дружески поинтересовался:

– Все закончили? Вопросов нет?

– Только один. Вы так доверяете ефрейтору, а он даже индексов кабелей не знает.

– Но схему же собрали. Или ты ему подсказывал? – хитро щурясь, уточнил капитан.

– Ну, как это можно? Красная черта, зеленая черта…

– Это все «опыт, сын ошибок трудных», – процитировал Крючков. – Ну, не запоминают они эти многоцифирные индексы, путают кабели, а при поиске неправильно собранных схем это оборачивается серьезной головной болью. А «красный-зеленый» они запоминают четко, даже те, кто приходит с восемью классами образования. Ты еще не раз в этом убедишься.

В заправочной команде офицеры приняли Андрея, как своего, благодаря чему у него сложилось представление, что все они знакомы давным-давно. Несмотря на то, что каждый из друзей был яркой индивидуальностью и незаменимым в своей области специалистом, коллеги удивительным образом дополняли друг друга, образуя единую сплоченную команду. Часто из-за нехватки людей в других подразделениях и частях их небольшой коллектив разделялся. И тогда основную задачу по запуску спутника решали сокращенным составом.

Было так и на сей раз. «Готовность к пуску один час», – прогремело по громкой связи. И практически следом с соседнего старта, расположенного метрах в ста, донеслось: «Готовность к генеральным испытаниям десять минут». «Беги-ка, Андрей, к соседям, – распорядился Крючков, – там в одиночку на двух пультах не управиться. А мы тебя здесь подстрахуем».

В свою пультовую Тополевский вернулся практически к самому набору схемы готовности к пуску. «Все в норме?» – уточнил он у Николая. Тот молча кивнул, приложил указательный палец к губам и доложил в микрофон: «Готов принять минутную готовность». Несколько проведенных в тишине минут превратились в вечность. И, наконец, из громкоговорителя прозвучали заветные команды: «Ключ на старт!.. Ключ на дренаж!.. Протяжка!.. Продувка! Пуск!» Офицеры привычно выключили пульты и, откинувшись на спинки стульев, в абсолютном безмолвии слушали репортаж о полете ракеты. Каждый думал о своем.

– Андрюха, старина, замени меня в наряде, – шепнул капитан Терехов, который был едва ли не вдвое старше лейтенанта. За глаза его звали «пятнадцатилетний капитан». В виду отсутствия соответствующего образования он служил в этом звании полтора десятка лет, не имея ни малейших перспектив на повышение. – Не в службу, а в дружбу – выручай. Моя «старуха» легла на сохранение, а у дочери температура под сорок.

– Хорошо, – легко согласился Андрей. – Только забеги к моим и предупреди, что меня не будет сегодня и завтра.

– А завтра-то почему? – удивился Терехов. – Уж, не по бабам ли собрался? – пошутил он, сглаживая неловкость ситуации.

– Завтра пуск поздний, на мотовоз все равно не успеть, – пояснил молодой сослуживец. – Антон предложил остаться в части на рыбалку. В субботу уедем домой днем, по-людски.

– А жена волноваться не будет? – насторожился капитан.

– Она приучена первые три дня ждать, – улыбнулся Андрей. – Потом я либо сам объявлюсь, либо, – постучал он по столу костяшками пальцев, – печальную весть ей сообщит командир…

– Типун тебе на язык, – сплюнул Терехов. – Твоих обязательно предупрежу. Пока, – бросил он на прощание, торопясь на мотовоз.

Белой ночью бескрайняя тайга особенно величава. Солнце практически не заходит за горизонт, накрывая позолотой верхушки сосен. Офицеры в рыбацком снаряжении с удочками в руках не обращали внимания на эту красоту. Они сосредоточенно бродили по берегу быстрой таежной реки, напряженно всматриваясь в воду. Время от времени тишину нарушали радостные возгласы удачливого сослуживца. Когда улов перестал помещаться в ведре, компания решила разместиться здесь же, на берегу, не возвращаясь в часть. Дружно смастерили шалаш и уютно расположились у костра на крутом, практически отвесном склоне. Под мерное и регулярное «набулькивание» из фляжки и ласкающее слух кипение в котелках ухи и каши друзья повели неторопливый разговор.

– Солить сегодня будет кто-то один, – строго посмотрел на молодежь Крючков, – а то, как в прошлый раз, будем грызть одни сухари. Кого назначим ответственным?

– Николашу, – кивнул на Солопова Волгин. – У него глаз – алмаз.

Николай, хоть и числился в этой компании новичком, как-то сразу расположил к себе остальных. Был выдержан, не суетлив и, главное, знал россыпь рыбацких баек. Он достал из рюкзака самодельную деревянную ложку, присел перед костром и, основательно помешивая содержимое котелков, стал вспоминать: «Помню, пацаном взяли меня мужики на рыбалку. Ловили с резиновой лодки. По дороге долго обсуждали, какой способ крепления якоря самый надежный. Сосед на полном серьезе уверял, что бросает веревку с привязанным к ней камнем в воду, а когда тот достигает дна, свободный конец наматывает себе на ногу…» Опытные рыбаки, понимая, чем это может закончиться, заулыбались, а Тополевский, не чувствовавший подвоха, искренне посочувствовал:

– Так же ловить неудобно, нога затекает.

– Беда как раз не в этом, – усмехнулся приятель. – Я добросовестно сделал все, как меня учили. Но, увлекшись, не заметил, как лодка начала дрейфовать – камень оказался легковат и не смог ее удержать. Но его веса, – интонацией подчеркнул Солопов, – оказалось достаточно, чтобы намертво зацепиться за подводную корягу. В результате – а был октябрь – я в одночасье оказался в ледяной воде. Снасти и пойманная рыба поплыли по течению, а я, связанный с камнем прочной веревкой, изображал из себя горе-поплавок, с трудом пытаясь вынырнуть на поверхность.

– И никто не помог? – посочувствовал Крючков.

– Отчего же? Когда заметили, подошли на лодках. Едва успели. Я хоть и был мастером спорта по плаванию, уже прощался с жизнью.

– Надо же было перерезать веревку, – подсказал Волгин.

– Чем? Это я теперь тертый калач: беру на рыбалку нож, спички и запасную одежду. А в то крещение по неопытности едва не отбросил ласты. Хорошо, у мужиков нож оказался, а то некому было бы вам байки говорить, – улыбнулся Николай и, хлебнув ухи, шутливо скомандовал: – Миски готовь, раз-два!

Дважды повторять подобную команду не пришлось. Оголодавшие мужчины были наготове.

– Вкуснотища, – смачно причмокнул Тополевский. – Только бы не дождь, а то насквозь промокнем в хиленьком шалашике.

– Порыбачишь с наше, поймешь, что дело не в погоде, – исправно орудуя ложкой, подмигнул товарищам Крючков и красноречиво пояснил: – Главное, чтобы не принесло Головина.