Валерий Букрин - Пятьдесят оттенков хаки

Профессор рывком повернулся и, вспомнив события трехлетней давности, густо покраснел.

…В банкетном зале академии собрались члены совета, чтобы поздравить Тополевского с успешной защитой кандидатской диссертации. Андрей, сидевший за столом «президиума» и еще не отошедший от бурной научной дискуссии, отрешенно следил за прибытием новых гостей. До него с трудом доходило, что все эти уважаемые люди оказались здесь только потому, что ему удалось выполнить еще недавно казавшееся совершенно нереальным указание Митрофанова за полгода стать дипломированным ученым. С разных сторон слышались отрывки традиционных в таких случаях речей: «Поздравляем… желаем… выражаем уверенность…» Очнувшись от груза переживаний, полковник заметил, как поднялся и попросил слово профессор Сурков. Тот не скрывал своего негативного отношения к людям, которые приезжали защищаться в Питер, как он любил выражаться, «из леса». Тополевский не стал исключением, оттого на защите ему пришлось выдержать буквально шквальные наскоки Суркова. Профессор учтиво кашлянул, и в банкетном зале установилась тишина.

– Все вы, безусловно, знаете мое отношение к соискателям из войск? Но сегодня я был приятно удивлен глубиной познаний и логичностью рассуждений нашего диссертанта, потому с чистой совестью опустил в его пользу белый шар. Желаю вам, Андрей Васильевич, не останавливаться на достигнутом и, не откладывая дел в долгий ящик, приступить к работе над докторской диссертацией. Уверяю вас, это не дежурные слова, а призыв к активному действию. Вам просто необходимо штурмовать науку дальше!

Тополевский протянул свой фужер оратору. Тот жестом остановил его и извлек из кармана патрон к охотничьему ружью. Зал напрягся, ожидая подвоха. Но профессор миролюбиво продолжил:

– Я хочу подарить вам на память, – он протянул Андрею патрон, – этот символ «двойного удара». Видите, в передней части патрон надрезан по окружности, – присутствующие с нескрываемым интересом принялись разглядывать диковину. – Это сделано для того, чтобы при встрече с волком вы смогли поразить его наверняка даже мелкой дробью. При выстреле из ружья коварного хищника сначала настигнет оторвавшаяся передняя часть патрона, а уже потом добьет оставшаяся часть заряда.

По залу пронесся шумок одобрения.

– За вас, за ваши будущие победы! – завершил свою мысль Сурков, вышел из-за стола, почтительно приблизился к Андрею и с удовольствием чокнулся с ним.

– Спасибо, Владимир Петрович, за понимание и поддержку, – слегка опешив, поблагодарил новоиспеченный кандидат…

Сурков, конечно же, вспомнил предыдущую защиту и свои пожелания, но быстро взял себя в руки.

– Это всего лишь символ, – отмахнулся он. – Делайте с этим патроном и с вашей… – он долго подыскивал слово для лежащего перед ним труда, – …с вашей работой, что хотите.

– Я так понимаю, знакомиться с ней перед защитой вы не будете?

– Правильно понимаете. И имейте в виду, у меня большие сомнения, сами ли вы ее написали в столь сжатые сроки.

– В этом вы можете не сомневаться. Я готов за свои деньги отвезти вас на космодром и отправить обратно, чтобы вы смогли найти там хоть одного человека, способного написать подобную работу. Честь имею! – он взял диссертацию и вышел.

– Ну, как успехи, Андрей Васильевич? – поинтересовался проходивший мимо генерал Гордеев.

– Лучше не спрашивай, Вячеслав Тихонович, – отмахнулся гость.

– Что случилось?

– Да Сурков несет какую-то ахинею! А я в жутком цейтноте. Уже состоялся приказ о моем переводе в подмосковный НИИ.

– Поздравляю, – Гордеев протянул руку.

– Спасибо. Только этот институт вашей академией ранее был выбран в качестве ведущей организации по диссертации.

– Ну и что?

– А то, что как только я прибуду в НИИ, он не сможет выполнять роль ведущей организации в отношении своего же сотрудника. Значит, процедуру подготовки к защите придется начинать заново.

– Тогда тебе кровь из носа надо защититься до перевода.

– А Сурков… – напомнил Тополевский.

– Ну, подумаешь, будет один «черный шар», – подытожил генерал. – Для ВАКа это даже лучше. Значит, при защите была настоящая, непримиримая дискуссия.

– Думаешь?

– Уверен, – Гордеев дружески похлопал полковника по плечу. – Готовься! Успехов тебе!

Тополевский прислушался к совету опытного человека и не стал сворачивать с намеченного пути. Через несколько дней он успешно защитил диссертацию. Вероятно, его правота поколебала убеждения несговорчивого профессора. Сославшись больным, Сурков на защите не присутствовал – опустить «черный шар» оказалось некому.

На банкете Андрей нащупал в кармане подаренный стариком патрон и улыбнулся. «Двойной удар» научного крещения он выдержал с честью. На его фоне борьба со служебными и житейскими невзгодами была более предсказуемой. Преодоление многочисленных трудностей давно научили его держать удар любой силы. «Войсковая закалка дорогого стоит», – любил повторять покойный Митрофанов, подводя очередные итоги. Школа жизни по армейским стандартам была лучшей из всех педагогических дисциплин.

Спустя сутки Тополевский вернулся на космодром и уже через четверть часа вместе с немногочисленными пассажирами дежурного автобуса подпрыгивал по ухабам проселочной дороги. Проезжая мимо «общежития», куда переехала Маша, он не удержался и посмотрел на ее окна. Не глядя на поздний час, в них призывно горел свет. Андрей вскочил, испугав задремавшего рядом соседа, и буквально на ходу выпрыгнул из старенького ПАЗика.

Какое-то время он стоял на площадке перед квартирой, не решаясь позвонить. Выждав, пока уляжется волнение, жадно глотнул воздух, легонько коснулся кнопки звонка и напряженно прислушался.

От неожиданности Маша вздрогнула и посмотрела на часы. В столь неурочный час явиться мог только бывший муж, но, судя по интеллигентной краткости звука, это был не он. Прикрыв дверь в детскую, она посмотрела в глазок и не поверила своим глазам: по ту сторону стоял Тополевский. Ее сердце забилось с удвоенной силой. Как всякая женщина, она сначала посмотрелась в зеркало, поправила волосы, наглухо запахнула халат, осторожно выглянула на площадку и буквально утонула в лучезарной улыбке нежданного гостя. Прислонившись к косяку, Андрей устало признался: «Решил вот прямо с поезда заглянуть на огонек. Не прогоните?» Глаза Маши вспыхнули радостью. Она молча отошла вглубь коридора, пропуская Андрея: «С возвращением». «Я ведь не разбудил вас?» – смущаясь, уточнил он. Маша распахнула дверцу шкафа: «Раздевайтесь». Андрей обнял ее за подрагивающие плечи и вдохнул едва уловимый аромат нежных духов. Зажмурившись от счастья, она прижалась щекой к его горячей ладони и затаилась, боясь обернуться и тем самым спугнуть счастье.