Наталья Савельева - Пустынная дорога смерти

Дин пытался собрать разрозненные мысли, хотел начать их анализировать. Все доказательства указывали на то, что убийцами были служители этого древнего, странного культа Ангелов Смерти. Оставалось только найти сумасшедших последователей, но в этом ему нужна была помощь неприятного и скользкого отца Адамса. С нетерпением он ждал этого вечера, неба, горящего алым, кровавым пожаром и пророчащим холод и забвение.

За соседним столиком сидели Питер Стюарт и его старый друг Райан Адамс. Брат Дугласа Адамса был высок и статен, мышцы его ясно вырисовывались под серым шерстяным свитером. Волосы редкого пепельного цвета аккуратно спускались к его могучим плечам, отливая в тусклом и печальном дневном свете расплавленной ртутью. Густая щетина с серебристой проседью придавала его лицу ещё более суровый и мужественный вид. Жестокий, решительный взгляд его серых, непроницаемых глаз пугал отсутствием чувств и эмоций.

В полусонном, апатичном, бредовом состоянии Дин слышал обрывки их негромкого разговора, долетавшего до него едва различимым шелестом.

– Их было сотни, – горячо и испуганно шептал Пит. – Сотни глаз, изображённых у неё на спине. Иногда она пугает меня, Рэй. Она часто говорит такие вещи, о которых никто не может знать. И её взгляд… Чёрт, иногда мне кажется, что я схожу с ума. Я знаю Николь только 2 дня, но уже не представляю без неё свою жизнь. Нет, это не любовь. Это скорее зависимость. Она мой наркотик, без которого я зачахну. Она… она не может быть человеком. Нет, я чувствую это. Она слишком совершенна для простой смертной. Она – моя смерть.

– Мне кажется, ты перегибаешь палку, – скептически усмехнулся Райан, пригубив бокал тёмного пива. – Это просто временное помешательство, ну или, как там это называют? Любовь. Быть может она и правда роковая красотка, но она точно простая смертная.

«Сотни глаз… лживых глаз» – слышалось отовсюду Дину. Он в ужасе схватился за голову, прикрыв ладонями уши, но голоса в его сознании начали кричать ещё громче, повторяя эти странные слова на разный лад и манер. От этого безумия ему хотелось закричать. Бросив недопитый, бокал пива он вскочил со своего места, не обращая внимания на удивлённые взгляды забредших сюда, редких посетителей, обращённые к нему. В зале стало невыносимо душно и шумно, ему хотелось порвать свою хрупкую оболочку, вырваться из своего бренного тела. В ужасном припадке безумия он вбежал на улицу. Холодный ветер успокоил его, прикоснувшись к влажной, разгорячённой коже. Тусклое, растрескавшееся, крошащееся небо снова заволокло низкими, грозными, снежными тучами.

Дин сел в машину. Откинувшись на мягкую спинку водительского сиденья, он провалился в чёрное, бездонное чрево путаного сна.

7

Он видел Шута, одетого во всё чёрное. Серебристые волосы его путанными, сверкающими струями спускались по спине, едва прихваченные атласной лентой, цвета графита. На его плече рыдала бледная, прекрасная Хелена. Траурное одеяние её казалось нелепым, пышным сгустком тени, непослушные пряди выбивались из строгой причёски. Они стояли посреди полуразрушенного, тёмного, сумрачного зала, в котором стояло только начавшее подгнивать пианино, да пыльная, небольшая, горящая лампадка, свет который дрожал в такт горьким рыданиям бедной девушки. Белёсый, холодный, мраморный свет луны озером сияющего, расплавленного серебра падал на каменный пол сквозь грязные, мутные остатки выбитых окон.

– Я должна уехать с Эриком, – немного успокоившись негромко начала Хелена. – Он обещал помочь отстроить тебе дом и восстать из нищеты. О, Джон… Я надеюсь, он простит меня. Он же знает, что я его никогда не забуду, правда, Гэбриель?

– Я верю в это, – заключив её в объятия, прошептал Шут. – Сколько Эрик уже заплатил за тебя?

– Много, очень много, – вздрогнув ответила девушка. – это поможет им подняться на ноги. Джон… Они хранили его в закрытом гробу. Почему люди так боятся смерти, Гэбриель? Что в ней такого страшного?

– Неизвестность и безвозвратность, её неотвратимость, – тихо произнёс Шут. – Пустые могилы ждут нас. Земля желает принять нас в своё чрево навечно…

– Навечно, – одними губами повторила Хелена. – Мы увидимся на том свете с Джоном? Мы будем вместе?

– Живи здесь, в этом мире и не думай о смерти, горячо зашептал он. – Не сейчас. Ещё слишком рано. Когда ты уезжаешь?

– Сегодня на рассвете. Я больше никогда не вернусь, Гэбриель, – сказав это, Хелена посмотрела в его глаза. – Теперь прощай.

Освободившись из его объятий, она пошла к старой, обшарпанной двери и исчезла в укромной, тихой ночи, наполненной призраками неясного прошлого. Шут не стал её останавливать, а лишь подошёл поближе к старому пианино его матери, на крышке которого был изображен их фамильный герб: огромный ворон, держащий в когтях острый серп полумесяца. Он попробовал взять несколько нот, но инструмент был расстроен и сломан. Звуки, вышедшие из-под его пальцев, были больше похожи на всхлипывания и завывания дикого зверя.

– Вокруг я вижу только смерть, – усталым, севшим голосом сказал Шут. – Зачем вы забрали его? Зачем вы ломаете столько судеб? Ответьте мне, проклятые Ангелы Смерти?

– Они не ответят, – послышался мягкий, бархатистый, приятный, женский голос у него за спиной. Он повернулся. Это была Николь. Дин не мог не узнать её. Во сне она была в чёрной, длинной, струящейся рясе. Её волосы неровными волнами спускались по хрупким плечам, а глаза сияли словно далёкие, серебристые звёзды. – Им безразличны люди. Их боль и страдания. Их мир – это пустыня из пепла. Ты видел её, Гэбриель, дорогу в обители мёртвых. Пустынную дорогу смерти.

– Кто ты? Чего ты хочешь? – прищурившись, спросил Шут.

– Я? Я всего лишь тень, – бесстрастно ответила гостья. – Но скажи мне, Гэбриель, ты бы хотел жить вечно? Из века в век мстить Ангелам Смерти, забравшим у тебя всё: семью, друга, нормальную жизнь?

– Да, но как?

– Владыка тьмы милосерден, он поможет тебе в обмен на самую малость, – вкрадчиво начала Николь, подойдя ближе к Шуту.– твою душу. Ты станешь его цепным псом, оскверняющим раз в 24 года великих, но ослепших от гордыни, Ангелов Смерти. Они не смогу тебе ничего сделать, ты станешь для них недосягаемым. Лишь ты сам можешь избрать себе жнеца из смертных, когда бесконечное существование в тени тебя не утомит, и ты не захочешь сам своей смерти. Подумай, они забрали у тебя их, твоих близких, сломали судьбы, сделали тебя безумцем. Неужели ты не хочешь отомстить им за это?

– Хотел, – чуть слышно прохрипел Шут и гордо подняв голову посмотрел, обжигая своим пламенным, печальным взглядом изумрудных глаз на Николь. – Я видел смерть и она меня ослепила. Это чёрная Звезда смерти Полынь, та, которая воссияет на небе ярче великого светила и отравит одну треть вод при падении, сделав их горькой. Я видел конец… пустыню из серого пепла… но я не видел ада. Скажи мне, на что он похож?