Владимир Лагутин - Маленькая история большой жизни

– Можно? Я буквально на две минуты, с утра не ходил.

Алан недовольно посмотрел на него. Но Рома продолжал, не обращая внимания на его суровый взгляд.

– Прошу не заставляй позориться перед остальными, мне же не пять лет.

– Хорошо, только мигом.

Ребята поставили бак на пол, и Рома направился в туалет. На ходу он сделал из листочка с планом самолет, взял его в зубы; затем быстро вскарабкался на окно и сквозь решетку посмотрел на крышу соседнего здания, там он увидел двух снайперов, о которых им рассказывал Артём. Крепко ухватившись одной рукой за решётку, вторую он высунул наружу, и начал размахивать ей во все стороны, пытаясь привлечь внимание снайперов. Не зная точно, заметили его или нет, он взял самолётик и пустил его в школьный двор.

Рома с надеждой смотрел на это бумажное изделие, как будто гипнотизировал его; а в голове звучало только одно слово: “ЛЕТИ”.

Глава VII

Когда Миронову по рации передали, что снайперы засекли движение в одном из окон школы, мальчики с остальными учениками уже сидели в актовом зале.

– Краснов, свяжи меня со снайперами.

Виктор Семёнович взял рацию:

– Сокол, сокол. Это первый. Сокол, ответь первому.

– Первый, сокол на связи.

– Вадим, есть связь.

– Сокол, доложить обстановку.

– Минуты две назад в окне первого этажа был замечен человек, подающий сигналы.

– Какие сигналы? В каком окне?

– По плану – окно мужского туалета. Распознать сигналы, как и подающего их невозможно, окно всё залеплено снегом. Скорее всего, пытались просто привлечь внимание, так как после этого из окна был пущен бумажный самолёт.

– Какой самолёт? Где он?

– Упал в школьном дворе.

– Спасибо, сокол. Отбой.

– Слышал, полковник? Надо срочно посмотреть, что это за самолётик. Пошли туда людей, а снайперы пусть корректируют их действия.

– Хорошо.

– Только смотри аккуратнее. Мало ли, вдруг они просматривают улицу с окон.

Виктор Семёнович вышел из машины и направился к отцеплению, находившемуся со стороны двора. Спустя пять минут он вернулся с промокшим бумажным листом в руке.

– Смотри. Как тебе самолётик?!

– Похоже на план школы.

– Точно, он и есть. Так ещё и с расположением боевиков. А, каково? – не переставая выражать восхищение, говорил Краснов.

– Глазам своим не верю. Но кто это мог сделать, и каким образом?

– Наверное, кто-то из учителей, а может и учеников.

– Если бы. А вдруг это ловушка? Что если боевики сами поспособствовали, чтобы эта бумажка попала нам в руки?

Миронов закурил сигарету. Сделав пару затяжек, он прикрыл нижнюю часть лица левой рукой и опустил глаза вниз. Так прошло минуты две – три. Краснов не беспокоил его. Когда сигарета полностью истлела, и пепел её упал на пол, полковник встрепенулся и произнес:

– Вот что. Надо всё проверить, как следует. Передай информацию о возможном местонахождении боевиков снайперам, пусть просматривают окна. Всю информации сообщать незамедлительно.

– Сделаем.

С этими словами Виктор Семёнович передал по рации новую вводную снайперам.

Спустя полчаса Миронов вызвал к себе командира отряда спецназа. Войдя в автобус, Соколов увидел, как полковники обсуждают что-то, склоняясь над чертежами, разложенными на столе.

– Присаживайся, капитан, – обратился к нему Краснов.

– Как тебя по имени?

– Алексей.

– Ну, вот что, Лёша. По оперативным данным боевики находятся на этих позициях; Миронов обозначил их на схеме красным карандашом. Кроме этого, предположительно, боевиками заминированы двери всех кабинет, во избежание нашего проникновения с улицы.

– Товарищ полковник…

– Можно просто, Вадим Павлович.

– Вадим Павлович, откуда такая информация?

– А вот откуда, – Краснов показал ему листок бумаги.

– Извините, а что, если это дело рук боевиков.

– Вряд ли, Лёша. Вряд ли. Снайперы подтвердили четыре позиции.

– Только четыре?

– Да, только четыре. Остальные, увы, не просматриваются: многие окна покрыты снегом и инеем, а окна актового зала закрыты шторами. Воцарилось молчание. Офицеры секунд тридцать смотрели то друг на друга, то на план здания. Потом Вадим Павлович добавил:

– Так что, принимай информацию к сведению. Будем разрабатывать план по освобождению заложников.

– Только дождёмся, когда боевики вновь выйдут на связь, – перебил его Краснов, – немного осталось.

– Конечно. За одно и ты капитан послушаешь, с какими фруктами мы имеем дело…

Не успели офицеры договорить, как вдруг зашумела рация, и раздался голос.

– Это Мусса. Слышишь меня, полковник?

Краснов взял в руки рацию:

– Слышу тебя хорошо. Как себя чувствуют дети?

– Не переживай, Краснов. С детьми всё в порядке.

– Мусса, мы подвезли еду вам и школьникам.

Разреши войти для передачи.

– Спасибо, но мы уже позаботились о питании. Так что, в вашем визите нет необходимости. Ты полковник, лучше послушай наши требования, да повнимательнее.

– Я готов выслушать твои требования.

– Так вот: во-первых, нам нужно три миллиона долларов. Привезите их к школе в течение часа. Деньги должны быть в трёх мешках мелкими купюрами, по миллиону в каждом. Во-вторых, сразу после передачи денег нас должен ждать автобус. А в-третьих, готовьте на аэродроме вертолёт с пилотом. Это всё. Теперь твоё слово.

Полковник Краснов вопросительно смотрел на Миронов. Возникла секундная пауза. Вадим Павлович показал ладонь правой руки с раскрытыми, как веер пальцами. Краснов понял, что означает этот жест.

– Мусса, дай мне пять минут, чтобы передать твои требования своему начальству.

– Хорошо, у тебя ровно пять минут.

В рации вновь раздался шум.

– Что будем делать Вадим?

– Сейчас, сейчас…, – закуривая очередную сигарету, едва слышно, произнёс Миронов.

– Время, – показывая на часы, сказал Виктор Семёнович.

– Я вот что думаю: после передачи денег в автобус они сами не сядут, так как захотят себя обезопасить; поэтому точно, возьмут с собой заложников. Это рискованно.

– Да, кто знает, что у них на уме?

– Разрешите обратиться?

– Конечно, Лёша.

– Я думаю, нужно заставить боевиков выйти из здания. Вы правы, риск, конечно же, есть, но не забывайте, сколько сейчас детей находятся под их прицелом и сколько их будет в автобусе. Кроме этого, пока боевики в школе велика опасность взрыва. Поэтому считаю целесообразным выполнить их требования. Тем самым мы освободим большую часть заложников и займёмся разминированием здания.

– Целесообразно? Для кого? Для тех, кто будет с этими головорезами в автобусе? – гневно произнёс Миронов, – Нет, ты Лёша не обижайся, я не на тебя кричу. Просто пойми, когда бандиты будут в автобусе, практически невозможным станет их нейтрализация. Пока же они в здании, мы можем убрать как минимум шестерых, не ставя под угрозу жизни заложников. Нельзя выпускать их, никак нельзя.