Владимир Лагутин - Маленькая история большой жизни

Глава IX

В течение двух месяцев Иван каждый день заходил в санчасть к Андрею Владимировичу. Но фельдшер не только лечил своего пациента; по вечерам он подкармливал парня. Часть еды Иван приносил в барак и делился с Сергеем.

– Да тебе повезло, – однажды, усмехнувшись, сказал Сергей.

– Почему?

– Если бы ты не попал в этот цех, и у тебя не испортилось бы зрение; мы с тобой долго бы тут не протянули. Уж я то, точно.

Сергей за последнее время сильно исхудал, ладони его были стерты в кровь. Всё это было следствием изнуряющей работы.

– Сил больше нет. Боюсь, рухну, и немцы меня расстреляют. Доходяги им не нужны, – в отчаянии говорил Сергей.

– Серёга, ты чего? Надо держаться! – подбадривал друга Иван.

– А зачем? Сколько мы уже здесь? А сколько нам ещё мучиться?

– Я не знаю. Но надо жить, сколько бы нам не осталось. Пойдём завтра с утра к фельдшеру, он посмотрит твои руки, – твёрдо сказал Иван.

Утром они вдвоём сидели в санчасти. Андрей Владимирович закапал глаза Вани, а затем обработал кровавые раны на руках Сергея и забинтовал их, положив под бинты мазь. Он угостил ребят чаем и хлебом. А ещё фельдшер рассказал о том, что Красная армия сражается в ожесточенных боях под Харьковом и Сталинградом.

– Откуда Вы это знаете? – поинтересовался Сергей.

– Доктор Генрих приносит свежую немецкую прессу.

– Наши наступают? – спросил Иван.

– К сожалению, пока нет. Но отчаиваться не стоит. Скоро они дадут прикурить этим гадам, – стукнув кулаком по столу, твёрдо ответил Андрей Владимирович.

Так он говорил ребятам летом 1942 года. Этими же словами он поддерживал дух ребят зимой 1943, когда советские войска теснили немца под Москвой; призывал к терпению изнеможённых пацанов осенью, рассказывая о поражение гитлеровских войск под Курском.

Он давно избавил Ивана от недуга, сохранив ему зрение. А ребята всё по-прежнему продолжали бегать к фельдшеру, который старался поддерживать жизнь не только в их щуплых обессиливших телах, подкармливая и делясь своим паем; но и лечил их больные души, вселяя веру и надежду в них.

Зимой 1944 года Андрей Владимирович радостно сообщил Ивану и Сергею о том, что немцев уже бьют на территории Украины. Он даже достал из стеклянного шкафчика медицинский спирт. Сам пригубил немного и предложил парням. Иван отказался, он никогда не пробовал спиртное.

– А я выпью за наших солдат, – сказал Сергей, сделав глоток.

– Правильно! За их мужество и победу. А ещё, за то, что нам осталось ждать совсем немного, – одобрил Андрей Владимирович.

– Ну, тогда и я выпью, – робко сказал Иван.

Сергей протянул ему пузырёк. Иван сделал маленький глоток и почувствовал ужасное, неприятное жжение. Спирт, словно пламенем, запылал внутри.

– Запей, – протянув стакан воды, сказал фельдшер.

Этим стаканом воды пожар был потушен, только теперь Иван почувствовал, как у него закружилась голова.

– Ничего, это пройдёт, – улыбнулся Сергей.

Затем была пауза, казавшаяся Ивану вечностью, так подействовал спирт на молодой организм. Голова закружилась, тело размякло. Хотелось упасть в мягкий стог сена и лежать там вечно. За окном было темно, снег застилал стекло пушистыми хлопьями. В этот момент Иван почувствовал такой уют и тепло. Чувство это было ему знакомо: так было раньше, когда он проводил долгие зимние вечера в кругу семьи. Это было в то далёкое довоенное время. И рядом была мама и сестрёнки. Сейчас же он как будто забылся и с головой окунулся в это тёплое прошлое. Только голос фельдшера вернул Ивана в лагерные застенки.

– Наши теснят фашистов на территории Польши, освобождая концентрационные лагеря.

– Это Вы в газетах прочитали? – восторженно спросил Сергей.

– Нет, в газетах немцы такое не пишут. Доктор Генрих рассказывал. Он ждёт перевода в Германию, подальше отсюда.

– Так значит, нас скоро освободят, – с трудом выговорил Иван, язык его почти не слушался.

– Именно об этом я и хотел поговорить с Вами, – голос Андрея Владимировича звучал надрывно и встревожено.

Сергей, казалось, понял; о чём хотел сказать фельдшер. Он поменялся в лице, сделавшись в тот час бледно-серым.

– Отходя, немцы расстреливают пленных, жгут их в крематориях. Выход у нас один – бежать.

– Но как? – выдавливая из себя, спросил Иван.

Несмотря на легкий туман в голове, он всё понимал.

– Вы рассказывали мне о польском фермере, у которого работали. Так вот, на днях я разговаривал с Ежи. Он укроет Вас у себя, до прихода наших войск.

– Почему нас? А как же Вы, Андрей Владимирович? – поинтересовался Сергей.

– Всё это не просто. Сами понимаете, сквозь охрану лагеря нам не прорваться, и времени, планировать что-то, у нас нет. Я договорился с Генрихом, мы выдадим Вас за мёртвых и вывезем за территорию лагеря для захоронения. Ежи заберёт Вас и спрячет.

– А как же Вы? – снова спросил Сергей.

– Доктор Генрих, безусловно, изменился в последнее время: он стал трусливее и отзывчивее. Но одно дело – подтвердить смерть двух заключённых, и совсем другое вывезти их с целью побега. На это он не пойдет. Я сделаю это сам. Завтра…

– Как завтра?

– Да, Ваня, завтра. На работу утром из барака не выходите. Я приду чуть позже, с двумя мешками для трупов. Затем, вывезу Вас. Ежи будет в условленном месте.

Андрей Владимирович знал, что у ребят куча вопросов к нему. Так же он понимал, что вряд ли найдет ответы на них, которые удовлетворят Ивана и Сергея.

– На этом – всё: никаких споров и разговоров. Делайте, как я сказал. Завтра утром я приду за Вами в барак. А сейчас Вам пора, скоро подъём.

Глава X.

Иван проснулся от того, что его теребил за плечо Сергей. В бараке уже никого не было. Вскоре пришёл Андрей Владимирович с двумя мешками. В один из них первый лёг Сергей. Фельдшер ловкими движениями прихватил его нитками, закрыв отверстие. Следующим был Иван. Когда всё было готово, Андрей Владимирович сказал:

– Теперь лежите тихо, я скоро вернуть, будем Вас грузить.

Лёжа в душном пыльном мешке, Иван слышал, как в барак пришли люди и молча, без лишних разговоров, вынесли тела на улицу и погрузили в сани. Затем, долго тянущиеся минуты во внутреннем дворе лагеря: Ивана с Сергеем положили вначале, а затем, видимо, сносили тела из соседних бараков, размещая их поверх. Иван не сразу понял, почему фельдшер разместил их с другом именно так: было тяжело, душно, да ещё и мороз давал о себе знать. Когда же сани тронулись в путь, были сразу остановлены у лагерных ворот.

– Leichen, – крикнул Андрей Владимирович немецкому солдату, подходящему к саням.

Через мгновенье Иван услышал, как сверху что-то лязгнуло, надавив на него сверху. Это немецкий солдат вонзил заостренный металлический прут в тела, лежавшие над Иваном. Именно поэтому, зная о проверках подобного рода, фельдшер положил ребят под самый низ.