Букреев Владимирович - Искусственный свет

Редкие машины проезжая мимо парня источали необычные запахи, доносящиеся из их выхлопных труб. Пусть в бензин вот уже несколько десятилетий добавляли различные присадки, чтобы замаскировать его запах, он все еще оставался бензином. Разукрашенный в цвет радуги автомат Калашникова, не перестает от этого быть автоматом, как ни крути.

Вообще Дерек никогда не был в восторге это этого небольшого грязного городишки, расположенного посреди покрытых лесным массивом, холмов. Торндон, в котором он родился и вырос представлялся в его воображении огромным грязным куском металла со стеклянными и бетонными вкраплениями.

Торчащие из земли серые небоскребы напоминали огромные сталагмиты, невесть откуда взявшиеся посреди низкоуровневого города. Высоченные стальные коробки, где люди оставляли свои годы для того чтобы обогатить власть имущих, вот что это были за громады, сверкающие темными ночами яркой рекламой продажных женщин. Прозрачные козырьки из стеклопластика, нависающие над окнами первых этажей, закрывали от дождя толпившихся в ожидании автобуса, полусонных человеческих существ. Серые здания, серые лужи, серые лица несчастных горожан – все это вместе было для Дерека его родным, мерзким городком.

Дождь расходился все сильнее, и парень поднял голову, чтобы посмотреть на небо. Ползущий к городу огромный темный фронт разгонял жиденькие синтезированные облака, и угрожающе порыкивая, предвещал сильную непогоду на ближайшие сутки-двое. Дерек читал об этом во вчерашнем выпуске «Торндорн ньюс». По прогнозу, с запада тянулось нечто колоссальных размеров. Оно наверняка устроит этому несчастному городишке взбучку – перевернет здесь все к чертям собачьим, сорвет облицовку с серых зданий и маски с лиц. Быть может даже образуется парочка торнадо, которые потянут за собой загнившие в плесени мусорные кучи. Хотя вот уже многие годы безжалостные метеорологи успешно гасили все подобные очаги распространения непогоды.

Дерек, не отрывая взгляда от неба и не останавливаясь, вдруг почувствовал, как кто-то налетел на него. Посмотрев перед собой и резко оглянувшись, он никого не увидел. Он один стоял посреди пустой темной улицы. Дождь громко барабанил по крышам машин.

Сунув руку под куртку, парень нащупал теплый 12 миллиметровый «Брандер-48». Надежный пистолет, пули которого без проблем пробивали любое, даже, так называемое, «пуленепробиваемое стекло», мягко лег в руку Дерека и он, вынув его наполовину из кобуры, осмотрел казавшуюся незнакомой, улицу.

Внезапно, позади он услышал громкий хруст. Мгновенно развернувшись парень направил хищно вынырнувший из кобуры, пистолет в ту сторону, откуда послышался шум. Рука его была наметана, а верный «Брандер-48» лежал в кобуре очень удобно. Грянул выстрел и лежавшее на тротуаре яблоко разлетелось на маленькие части.

Дерек всё ещё крепко держа пистолет в руках пристально всматривался в то место где только что лежало яблоко. Медленно опустив пистолет, парень обернулся и оглядевшись по сторонам, сунул оружие под куртку – в кобуру. Глядя по сторонам он быстрым шагом пошел прочь – не хватало еще попасться копам.

Не уменьшая шага и не переставая осматриваться по сторонам, парень к своему огромному облегчению, стал замечать знакомые приметные места.

– Хренов идиот, заблудился в трех домах – недовольно пробубнил он себе под нос, пытаясь успокоить взбудораженные нервы.

Оставив позади пустынную улицу, Дерек повернул налево. Проходя мимо кафешек и забегаловок, он вдруг вспомнил что ничего не ел с самого утра, то есть уже как пятнадцать часов к ряду. Он знал – дома его ждет лишь пустой холодильник. Знал он и о том, чтобы не умереть с голоду, ему надо было хотя бы зайти купить заварной лапши. Но пошарив по карманам, он с ужасом осознал, что у него с собой нет ни единого цента.

Остановившись возле супермаркета он, пересилив себя и стиснув кулаки, под аккомпанемент урчащего желудка, всё же прошел мимо. Когда до дома оставалось уже меньше двух минут ходьбы, дождь начал хлестать изо всех своих стихийных сил. Ко всему прочему еще и поднялся неслабый ветер. Парень, закрывая лицо ладонью добежал до своего маленького одноэтажного домишки, повернул ключ в замке и пулей нырнул внутрь, плотно захлопнув за собой дверь. Дома было темно, и первое что сделал Дерек, после того как прислонился к стене – щелкнул выключатель, но никакой реакции у лампочки это действие не вызвало. Тогда он щелкнул другим. Беспросветный мрак. Электричества в доме не было.

Досадливо махнув рукой, парень стянул с себя промокшие брюки, куртку и темный кардиган. Кожа мгновенно покрылась пупырышками. Оставшись в одних носках и трусах, он, добравшись до кровати, сразу юркнул под одеяло и достал из прикроватного шкафчика свой смартфон. Скользкая поверхность прозрачного девайса была приветливо тёплой, и выискивая в меню свой плэйлист, парень не заметил, как уже через несколько минут его охватила приятная истома. Ему хотелось сходить в туалет, но покидать теплое укрытие было выше его сил, и поэтому, покопавшись в смартфоне еще минут десять, и почувствовав, что веки сами по себе начинают слипаться, он сунул в уши раковины беспроводных наушников и положил телефон на шкафчик. Теплая уютная синтетика полилась через наушники мягким стелющимся туманом.

Дерек, проваливаясь в сон, успел подумать о том, что было бы неплохо почистить зубы. Но одолевшая его тело слабость отмела все мысли прочь. Через минуту он уже тихо сопел, уткнувшись лицом в подушку.

Длинные тени, медленно двигались вокруг. Голос, густой и мягкий, бормотал непонятные слова, которые, связываясь в одну густую липкую массу образовывали невидимые крепкие звенья. Цепи стальной хваткой врезались в Его рассыпчатое тяжелое тело. Откуда-то издалека доносились приглушенные голоса. Вдруг, из сонма теней резко выступила темная фигура. Призрак, облаченный в черную, струящуюся туманом одежду, подошёл к алтарю и преклонил перед ним колени. Воздев руки вверх, фигура заунывным голосом стала напевать. Рассыпанные по молочно-матовой поверхности мраморного алтаря, порошки напоминали уменьшенные в масштабе Кордильеры. Селитра, сера, железо; подобранные в правильных пропорциях составные части любого живого существа, они, эти небольшие кучки стояли друг подле друга, соприкасаясь лишь своими подошвами. Поначалу тихое, но усиливающееся с каждой секундой пение в конце концов вывело оно из состояния покоя. Очнувшись от сухого древнего сна, оно потянулось в сторону голоса.

– Он пробуждается, братья, он пробуждается – оборвав пение, воскликнула фигура в темном, и неуверенно шагнув вперед, упала ниц прямо перед алтарем.