Станислав Далецкий - Ильин день. Сборник

Жаль тогда, двадцать пять лет назад, когда ты завел себе любовницу Аньку, я не сообщила об этом в партком, а управилась собственными силами. Глядишь, выперли бы тебя с завода за аморальное поведение, уехал бы ты к своим родителям в свой городишко, а я осталась бы здесь в квартире и может, нашла бы себе достойного мужчину, а не такого рохлю никчемного, как ты. Зря пожалела я тебя тогда.

– Бог с тобой, Галина! О каких девках ты сейчас говоришь, что я привожу сюда в твоё отсутствие на даче? Тебе же соседка Машка докладывает о всех, кто по случаю или нечаянно заходит в нашу квартиру и нет среди них никаких девок. Это в тебе кипит злоба старой женщины и сушит тебе мозги, совсем лишая соображения.

Поэтому я и предлагаю жить добрыми соседями, а не злобными супругами, но тогда тебе некого будет ревновать своими глупыми подозрениями и донимать меня напрасными обвинениями в супружеской неверности, хотя супругами мы не являемся уже много лет и потому от нашего брака остались лишь штампы в наших паспортах.

Погоду в доме делает женщина, но ты с самого начала нашей совместной жизни устроила в нашем доме зимнюю невзгоду вместо теплой солнечной и спокойной обстановки летнего дня, на которую я рассчитывал, предлагая тебе руку, но которой так и не дождался за долгие годы совместной жизни.

Да и в постели, когда прошли первые страсти, от тебя всегда тянуло холодком, я ещё удивлялся: вроде на ощупь снаружи теплая женщина, но изнутри, от души, нет от тебя тепла, а холодное душевное равнодушие, – закончил он тогда длинную свою речь, на что Галина немедленно возразила:

– Положим и ты мне, как мужчина, всегда был невпечатлителен и я терпела тебя из необходимости как-то устроить свою жизнь в Москве – не ездить же, в самом деле, всю жизнь проводницей в поездах дальнего следования.

Илья Николаевич, помнится, хотел тогда выразить своё отношение к Галине в более резкой форме, но вовремя вспомнил слова отца, который мелкие бытовые раздоры с матерью Ильи быстро прекращал словами: – спорить с женщиной всё равно, что плевать против ветра – сам себя измочишь и ничего не докажешь.

С той поры Илья Николаевич замкнулся в себе и почти не разговаривал с женой, чем вызывал в ней ещё большее раздражение и подозрительность в несуществующей любовной связи на стороне, в чем она, как и любая стареющая женщина, была уверена, полагая, что мужчины до последнего момента жизни, даже в возрасте, ищут и находят любовные утехи на стороне, брезгуя своею состарившеюся женой.

Сегодня жена появилась, и вновь исчезла на даче, и Илья Николаевич вспомнил тот давний разговор лишь по случаю её появления здесь: – Приехала поздравить меня с именинами, но не удержалась, устроила очередную свару на пустом месте, расстроила меня и уехала на дачу победительницей, испортив мне настроение, как имениннику.

Хотя в отношении давней любовной моей связи с женщиной Анной, она была права и мстительно припомнила единственную, близкую мне духовно, женщину в моей жизни, с которой я мог бы прожить достойную и счастливую жизнь, встреться она мне раньше до заключения злополучного брака с Галиной. Правду говорится, что хорошее дело браком не назовут. Я, как инженер, знаю, что браком называется испорченная деталь или изделие в процессе изготовления или использования.

Воспоминания об Анне были сладко-мучительны, как почесывания заживающей ранки от пореза ножом на руке, и Илья Николаевич вновь углубился мысленно в своё прошлое.

VI

С Аней он познакомился, будучи летом в отпуске в Крыму: завод дал ему бесплатную путевку в свой пансионат близ Феодосии.

В тот год, когда власть в стране под названием СССР перешла в руки Горбачева – молодого руководителя партии коммунистов, Илья достиг возраста Христа, был вполне доволен своей работой и зарплатой и лишь семейные дрязги с женой Галиной иногда портили настроение не меняя, в целом, удовлетворение жизнью.

Дочь была десятилетней девочкой и не переняла ещё характер и привычки от матери, была двухкомнатная квартира, полученная от завода бесплатно с рождением дочери, работа не особенно обременяла, отношения с коллегами были ровные, потому, что Илья не вел борьбы за начальствующие должности, окружающие люди были спокойны и доброжелательны – что еще нужно для благополучной жизни мужчине, которому едва перевалило за тридцать?

Конечно, любимой женщины, коль жена не приносила семейного счастья будучи всегда раздражена и недовольная и мужем и дочерью и своею устроенной жизнью. Такое всегда случается, если женщина выходит замуж не по влечению чувств, а по личному расчету, желая устроиться поудобнее.

Бесплатная путевка в пансионат на три недели обещала хороший отдых у моря в разгар летнего сезона и, прикупив билеты на самолет до Симферополя, Илья с дорожной сумкой вещей и ста рублями денег в кармане на непредвиденные расходы, попрощался с дочкой и под ворчание жены, что не захотел купить путевку и ей, чтобы отдыхать вместе, уехал в аэропорт Внуково, откуда вылетел самолетом в Крым.

Самолет Ил-86 взяв на борт 300 пассажиров, разбежался, грузно оторвался от полосы и полетел на юг в солнечный край, унося пассажиров из пасмурной Москвы, где всё утро моросил мелкий холодный дождь.

Соседкой в самолете оказалась женщина лет тридцати, довольно миловидная, с открытым взглядом серых глаз и ровным характером, который проявлялся в каждом её движении и в спокойной доброжелательной манере общения, разительно отличавшегося от поведения Галины, что и привлекло внимание Ильи, вырвавшегося в отпуск из-под гнёта сварливой жены.

За недолгое время полета Илья разговорился со своей соседкой, которую звали Анной, и она летела в отпуск тоже по путевке и тоже в Феодосию.

Анна работала в каком-то научно-исследовательском институте, которых было бесчисленное множество в Москве и её окрестностях и этот институт, как и положено крупному учреждению, тоже имел собственный пансионат на Южном берегу Крыма.

Илья рассказывал Анне какие-то случаи из своей жизни, давал оценку событиям в стране, а Аня внимательно и с интересом слушала мужчину, не перебивая и не возражая, что довольно редко встречалось среди советских женщин, привыкших к равноправию и ставящих свое мнение выше других, особенно, мужских мнений.

Из самолета Илья и Анна вышли почти друзьями, вместе сели в автобус до Феодосии, продолжали общение, а выйдя из автобуса, заказали такси, на котором добрались до своих пансионатов, оказавшихся почти рядом. Илья, который выходил первым, расплатился с таксистом за всю поездку и предложил Анне встретиться завтра на городском пляже в полдень у входа, что Анна приняла охотно и без всяких условий.