Александр Симатов - Шампанское по воскресеньям

– Но не женился, – уточнил Юрий Львович.

– Нет, не женился. Но фамилию его Света взяла, уж не знаю зачем. Они переехали в новый загородный дом. Света занималась исключительно собой, по три месяца в году проводила на дорогих курортах. А Вадим много работал и очень быстро, буквально на глазах, старел. Смерть сына не прошла бесследно и сильно его подкосила. Светка обсуждала с пластическими хирургами каждую новую морщинку, а у Вадима стремительно развивалась ишемическая болезнь сердца и появилась одышка.

– А что же её дочь? – поинтересовался шеф.

– Для Ленки развод родителей оказался полной неожиданностью. У неё уже была маленькая Юля на руках. Её муж Игорь Ветров работал тогда у тестя в лаборатории.

– У Виктора значит? – уточнил я, потому что начал путаться в именах и фамилиях.

– У Виктора, у Ленкиного отца. Что-то вроде семейного подряда. Игорь писал диссертацию под руководством тестя и все надеялись, и Светлана в том числе, что, может быть, он пойдёт далеко, что Виктор как-то поможет ему в продвижении.

– Они жили все вместе? – спросил я.

– Да, в одной квартире. И тут случился развод. Виктор любил Светлану. Но когда она уходила, он не стал её удерживать. Он просто-напросто запил. Запил так, что сначала его попросили с должности завлабораторией, а затем вообще из института. Через три года его не стало.

– И Елена Викторовна обвинила в этом свою мать, – сказал шеф.

– Впрямую она не обвиняла, но, во всяком случае, так думала, я уверена в этом.

– И зять понятно как стал относиться к тёще.

– Игорь с самого начала невзлюбил её, ещё до смерти тестя. Уж не знаю почему. Было видно со стороны, что он её просто не переваривает, по-другому не скажешь. К слову, он так и не защитился и далеко никуда не пошёл. До сих пор продолжает работать в НИИ старшим инженером. А Ленка окончила бухгалтерские курсы и вот уже пятнадцать лет как тащит на своём горбу эту семью.

– Извините, – прервал старушку шеф, – из вашего рассказа следует, что материальное положение семьи Елены Викторовны в ту пору было незавидным. И это было известно её матери. Что же, мать не помогала им деньгами?

– У неё не было денег.

Наша заказчица посмотрела на нас, оценивая произведённый её словами эффект. Мы молчали, понимая, что сейчас последует разъяснение.

– Её Вадим был скуп не в меру. Но скупость его была особенной. Лично для Светланы он не жалел ничего. Но вот все остальные расходы находились под его личным контролем. Он дал Светлане карточку своего банка и отслеживал все операции. Падчерице он не собирался помогать и не скрывал этого. Это очень обижало Светлану, она устраивала скандалы, но безрезультатно. Она оказалась материально зависимой от Вадима и была вынуждена смириться с этим. Втайне от мужа она выкраивала из своих наличных денег, которые так или иначе попадали ей в руки, некоторые суммы и передавала их дочери. Ленка считала, что мать просто издевается над ней, но деньги брала. Деньги на самом деле были небольшие, а поверить, что у матери их нет, было сложно.

– Мать не пыталась поговорить об этом с дочерью и всё откровенно рассказать? – спросил шеф.

– Она не могла рассказать этого Ленке, это было для неё унизительно.

– А вы не пытались объяснить племяннице действительное финансовое положение её матери?

– Вначале пыталась. Но она ничего не хотела слышать. Её любимая фраза «не смешите меня» могла любого довести до белого каления.

– Но они хотя бы продолжали общаться после смерти Виктора?

– Света не ездила к дочери из-за зятя. Ленка иногда брала с собой Юльку и навещала мать. Но это случалось не часто. Общение почти полностью прекратилось после смерти сына Вадима. Ленка никак не выразила Вадиму Борисовичу соболезнование, и это очень сильно его задело; непонятно, почему он рассчитывал на другое к себе отношение. Я до сих пор помню Ленкины слова: «Ему было плевать на смерть моего отца, а мне плевать на смерть его сына». Вадим сказал Светлане, что больше не хочет видеть её дочь. Только год спустя, после уговоров, Света стала брать к себе внучку.

– Вы были близки с сестрой?

– Да. Во всяком случае, мне всегда казалось, что она была откровенна со мной, многим со мной делилась.

Наша клиентка замолчала. Я посмотрел на часы: она находилась у нас около часа.

– Вы не устали? – спросил шеф. – Может быть, сделаем перерыв?

– Нет уж, давайте лучше продолжим и быстрее всё закончим.

– Не хотите кофе? Или чаю? – предложил я.

– Кофе я свой давно уже весь выпила. И чаю не надо. Водички, если можно, только не холодной… Водителя моего чаем не напоите? – попросила баба Катя.

– Конечно, сейчас позову, – сказал я с долей сомнения в голосе.

– Это сын мой, – пояснила она, почувствовав мою неуверенность. – Мы же к вам прямо с кладбища.

«Вот оно что!» – чуть не вырвалось у меня.

Я спустился во двор, разбудил дремлющего водителя и провёл его в кухню. В кухне показал, где что лежит, разрешил хозяйничать и вернулся в кабинет со стаканом воды.

Баба Катя попила воды и сложила руки на трости, давая понять, что готова.

– Продолжим. Пожалуйста, отвечайте по существу, – предупредил шеф, выждал паузу и после выстрелил первым вопросом:

– Почему вы решили, что вашу сестру убили?

Старушка, не задумываясь, выстрелила в ответ:

– Она всегда носила лифчики, всегда! Даже после душа перед сном. Я думаю, что она и спала в лифчике.

Ответ был коротким и чётким. Судя по выражению лица шефа, лаконичность и логика ответа ему понравились.

– Эта привычка сестры была чем-то вызвана?

– У неё была прекрасная грудь. И она очень следила за собой, очень. Она любила повторять, что красота не должна висеть, красота должна стоять.

Я вспомнил слова бугая из «Грибного» о мордашке и подпёр щёку рукой; шеф кивнул мне.

– Ваша сестра делала подтяжки лица? – спросил я.

– Не один раз. Последний раз, кажется, года три назад. И всегда удачно. Она была красавицей, я уже говорила, – добавила баба Катя и приложила платок к глазам, после промокнула кончик носа.

Я опустил руку, и шеф, подождав немного, продолжил.

– Кроме отсутствия белья на покойной у вас есть другие аргументы в пользу версии об убийстве?

– Есть. Роман Голсуорси, лежавший на ковре рядом со Светой, моя сестра прочитала ещё осенью.

Вот это был действительно серьёзный аргумент.

– Вы не ошибаетесь?

– Ничуть! – Старушка обвела нас высокомерным взглядом. – У меня проблемы с ногами и зрение ни к чёрту. Но котелок у меня варит не хуже вашего.

Я готов был согласиться с её последним утверждением с той лишь оговоркой, что главный аргумент она по-женски выбрала неверно: надо было начать с книги, а не с бюстгальтера.

– Что ваша сестра читала последнее время?