Валерий Бронников - Настенька

– Я так и сделаю. Сейчас рыбу сразу почищу, а уж потом будем обедать.

За столом Люда не умолкала, делясь полученными впечатлениями. Она за свою короткую жизнь никогда не была на рыбалке и уж точно никогда не видела, как прямо из-подо льда вынимают живую рыбу. Рыбу она раньше видела в виде небольших кусочков, которые дают в столовой на обед. Щуку пробовать приходилось, а вот сига на озере видела впервые. Такой рыбы в магазине никогда не было. Она знала три сорта рыбы, которая иногда продавалась в магазине – это килька в томатном соусе или солёная, мойва и путассу. На путассу с её заработной платы денег хватало, а треску покупала по большим праздникам.

Треска иногда тоже появлялась, но как-то быстро заканчивалась: то ли её было мало, то ли слишком быстро раскупали. Ещё она слышала о сороге, ершах и окунях, которых разрешалось ловить повсеместно, но, в которых, кроме костей и чешуи ничего не найти, если они не крупные, а мелкие. Остальная рыба для рыбаков почему-то запрещена. Поговаривали, что она является стратегическим запасом, который надо хранить, но до каких пор хранить, никто не уточнял. Так и хранили рыбу, насколько помнила Люда, ещё при жизни деда, пока живы были родители и вот теперь. Но сейчас она увидела, как ловят настоящую рыбу вопреки всем запретам и инструкциям коммунистов. Она, имея начальное образование, понимала, что люди, живущие у реки и леса, должны пищу добывать для семьи сами, своим трудом, но она никак не понимала то, что для людей всё запрещают, а для браконьеров в виде чиновников разного ранга никаких запретов нет. Они это делают, окружённые охраной и в окружении таких же чиновников, отвечающих за охрану рыбных запасов.

Эта идеология, которую в школе не преподают, не укладывалась в её молодой голове. А как же людям, живущим в лесу, далеко от магазинов, питаться? Или вместо пищи изучать несуразные законы, запрещающие жить, как жили деды и прадеды?

А грандиозные стройки? Невооружённым глазом видно, что все предприятия, вредные для окружающей среды, стараются разместить на берегах водоёмов, чтобы использовать чистую воду и сливать в водоёмы токсичные отходы целлюлозных комбинатов, нефтяных хранилищ и прочих убийственных для окружающей среды комбинатов. Для этого действа запретов нет! На массовую гибель рыбы смотрят, как на некоторые издержки производства. Разве сравним такой ущерб с ловом рыбы простыми рыбаками!? Эти крамольные мысли роились в Людиной голове, но высказать их вслух она боялась. А вдруг неправильно поймут? Высказывать вслух, значит, идти против существующих законов.

– Иван, а в лес вы меня возьмёте? – спросила Люда.

– Ты хочешь выведать все наши секреты? – в шутку спросил Иван.

Люда смутилась. Она к шуткам Ивана ещё не привыкла. Воспринимала их, как упрёк.

– Если нельзя, я пойму, – ответила она на вопрос скромно.

– Всё можно, я пошутил, но этот вопрос согласовывай с Севериной. В лесу хозяин она, а я выполняю роль носильщика.

– Тогда я тоже буду носильщиком!

– Втроём мы вряд ли сможем пойти, – сказала Северина, – Прежде всего, этот поход будет зависеть от состояния деда. Без присмотра его оставлять нельзя, значит, с ним кто-то должен оставаться. Доживём до следующего дня, а потом всё и решим. Сейчас после обеда иди в баню, она топлена специально для тебя. Работа – работой, а отдыхать надо тоже.

Следующий день спутал все планы. Николай Николаевич, не приходя в сознание, ночью умер. Вечером, когда Люда делала укол, он был живой, а ранним утром, когда Северина проснулась, она сразу подошла к деду. Завьялов к тому времени уже не дышал.

У Северины на глаза навернулись слёзы. Она разбудила Ивана. Люда, услышав хождение по дому людей, тоже проснулась.

– Вот, Люда, твоя командировка и закончилась. Мы будем хоронить деда, а ты можешь ехать домой, Иван тебя на автобус проводит, – сказала Северина.

– Я могу вам помогать, – сказала Люда.

– Можешь, конечно, остаться, пока Иван ездит в город для выполнения положенных в таком случае формальностей. Прежде всего, необходимо заключение о смерти. Нужна машина, чтобы доставить тело в город и много всего другого, что полагается в таких случаях. Какую-то помощь, вероятно, окажут Ивану на работе, а всё остальное придётся организовывать самим.

Весть о том, что умер лесной житель на Лебяжьем озере, распространилась с быстротой молнии. Иван ещё только обратился за свидетельством о смерти, а его уже нашли студенты, Лукин Илья и коллеги по работе и все наперебой предлагали помощь. Проблему с вывозом тела в город решили быстро: помочь взялась геологоразведка. Колька со своей компанией студентов взялся приготовить городскую квартиру и решить проблему с организацией похорон. Илья Лукин подключил к этому делу прессу и административные органы. Анастасия Павловна с Фросей сказали, что помогут провести обычный в таких случаях обряд.

Иван и сам не подозревал, что у них с Севериной столько друзей, готовых прийти на помощь. Это было удивительно: люди в трудный момент сами предлагали свои услуги и помогали, особо не спрашивая разрешения. Может, так и должно быть, что люди в трудный час помогают друг другу, невзирая на должности, чины и период личного знакомства. Просто в трудный час они приходят и помогают.

Про Николая Николаевича, благодаря Илье Лукину, узнал весь город.

Когда Иван с помощниками вернулся в лес, Северина с Людой к этому времени законсервировали дом. Собаку оставили без привязи для охраны, а кота пришлось взять с собой. Не смотря на свалившееся на неё горе, Северина не забыла угостить Люду озёрной рыбой. Медсестра отказывалась, но Северина насильно вручила ей объёмистый свёрток.

Проводить в последний путь Завьялова на следующий день пришло множество людей: кто-то его знал лично; кто-то из любопытства, узнав о нём из прессы. Руководили всем процессом добровольные помощники Жуковых. От Северины не отходили женщины, понимая, что ей в её положении нельзя сильно расстраиваться. Поминки провели в квартире Ивана, сместив по сторонам лишнюю мебель. Весь народ, участвующий в похоронах, за один раз за стол не вместился, поэтому рассаживали людей в два этапа, благо мероприятие такое, что засиживаться долго никто не собирался.

К вечеру остались только студенты прибирать со столов и Люда, беспокоящаяся теперь о состоянии Северины.

Студенты отказались брать что-либо с собой, поэтому Иван усадил всех снова за стол поужинать и выпить на посошок.

– А как ваш лесной домик? – спросил Колька, – Пока будет без вас? Если что помочь, зовите нас, мы приедем!

– Это решит Северина, – ответил Иван, – На выходные дни в любом случае его посетим. Последнее время нас гости навещают часто. Вот и Люда успела порыбачить, – кивнул Иван на медсестру, – Эту рыбу, что на столе, она наловила.