Павел Фёдоров - Город Под Облаками

Валентин смотрел на нее, как она горячится, сама, перебивая себя, и пытается сразу вместить несколько фраз в одну и улыбался. Потом, всю их жизнь, на молчаливый вопрос, порой шутливый: «Почему ты заметил и из многих, гораздо более красивых женщин, полюбил именно меня?», – он вспоминал этот ее первый ответ на его вопрос, он помнил, как она, отвечая на ничего, по сути, не значащий вопрос глубоко задумалась, на короткое время, погрузившись во внутреннее созерцание и тогда он увидел ее – истинную красоту женщины, одухотворенную, мудрую и бесконечно прекрасную.

– Надо их остановить, а то еще переругаются, извините я вас на время оставлю, – Лена встала и пошла к спорящим, но по пути обернулась и мимолетно посмотрела прямо в глаза Валентина.

Валентин смотрел, как она о чем-то поговорила с гостями и они, согласившись по-видимому с ней, дружно начали составлять стулья и столы в импровизированную сцену. Было очевидно, что все им было знакомо и уже не раз проделывалось. Когда все было готово, Лена взошла на сцену.

– Я хочу вам прочитать одно стихотворение, которое совсем случайно на днях попалось мне на глаза и мне очень оно понравилось, не скажу что оно хорошо собой, может это даже и не стихотворение, а просто некий речитатив, набросок, но оно каким-то неизвестным автором посвящено, видимо некой женщине с инициалами В.Е.

Лена посмотрела себе под ноги, будто чтобы в чем-то удостовериться, подняла высоко голову и стала читать на память кому-то, кто был там наверху, негромко, неторопливо и очень выразительно, проговаривая каждое слово, обозначая внутреннюю их напевность и сразу кто-то, видимо почувствовав это, сел за пианино, стоящее у стены, и стал очень тихо аккомпанировать, не перебивая, а дополняя общее звучание:

«Любви я посвящаю сегодня мысли

Кто скажет мне, люблю ли я?

Иль нет?

Как похороны по мечте ответ

Безмерно горе пустоты

Но здесь сам Бог не устрашится

Я признаю тебя Любовь!

И чувство страсти и безумства

Я ль не люблю? Прости

Любить насильно не умею

Учиться? – смысла нет

Не так уж я умен, чтоб задушить порывы сердца

Не стар я вовсе и потом …

Ведь если нет любви, как жить, как думать?

Не имея сердца?

Прекрасный образ сохраняя, в груди ношу

И Тютчева стихи и Пушкина тревогу разделяя,

Я их люблю за сердце, за мечты

Одна! Бесспорно есть она

Та одинокая, прекрасная любовь

И вовсе не к стихам, не к мыслям

А к образу, духовному порыву

К душе – той женщине и сыну

Чья доброта своим дыханьем

Меня возвысила – до жизни и до слез!

Беспомощность…

Беспомощность моя сильна

Не верьте, что человек живет от мысли

Любить – не значит мыслить, а значит жить!?

Творец – природа, любить заставила душой

А мозг, наш интеллект, рассудок – карта мира

Путь, по которому идем – всего лишь путь, не более

Мертво…

Кто скажет мне, люблю ли я?

Живу ли, мертвый? Увы

Беспомощен…

Ответ найду лишь сам!»

Не было аплодисментов, только возгласы одобрения. Лена немного обозначила поклон одной головой и сказала:

– Ну, что ж благодарю неизвестного автора за доверие, наверное, я выскажу общее мнение, вероятно стихи были написаны под влиянием сильной личности, я даже думаю, что стихи не нашего времени, но, человека, сумевшего разорвать это временное пространство. Здесь действительно скрыта та связующая нить, которая, может быть, и определяет связь времен. Кто-то негромко спросил: «Может, Лена еще что-нибудь прочитает из стихов этого автора?»

– Да, конечно, с удовольствием. Но я вам хочу прочитать не стихи, а небольшую выдержку из его черновика письма к Тютчеву…

Валентин встал с кресла и подошел поближе к сцене, чтобы видеть Лену, ее лицо, руки. Лена опять посмотрела себе под ноги, видимо собираясь с мыслями и обозначая пространство вокруг себя, потом поискала кого-то взглядом и встретившись с взглядом Валентина, снова на мгновение погрузилась мысленно глубоко внутрь себя, но собравшись с духом, подняв высоко голову, снова читала кому-то неведомому, как молитву или обращение:

«Ты, сумасшедший, мрачный, вечный

Твоя душа – тоской овеянной любовь

Потери, счастье и судьба

Все здесь твое – подвластно и достойно принца

Твои глаза стремятся к ней

Что может помешать? Ничто

Стремленья чувств, душа, желанья

О, вечный странник счастья и забвенья

Печальный странник – Честный

Прости меня, что знаю все

Ты счастлив был

Хотя судили за любовь

Не верь в судьбу, ты сам судьба

Задумчивый политик – Государь

Зачем им обсуждать тебя

Ты полон ею, щедр…

Так что ж с того, что все так вышло

Немного знать тебя мне довелось

Не стану делать выводов, тем более судить

Жалеть лишь стану

Как мало довелось тебя мне видеть, беседовать, мечтать

Увы, ее уж нет

Ты жив в благодаренье

Все умерло в тебе, но время…

И снова жизни ты поешь

И смерть, и счастье, и любовь

Для вдохновенья, для души бесценны…»

Лена неожиданно прервалась, постояла немного молча, мимолетно кивнула головой слушателям и стала спускаться с импровизированной сцены. Многие подходили к ней, о чем-то спрашивали, все шумно переговаривались о значимости той эпохи для судьбы всей Русской культуры и Империи в целом, государственности. Валентин не принимал участия в беседе, да и не слушал по большому счету о том, что говорили, он просто отошел к стене, облокотился и наблюдал, когда к нему подошла Лена.

– Давайте договоримся, когда вам надо освободить студию и что вам понадобиться? – Лена не смотрела на Валентина, она была суха, деловита и всем видом давала понять, что не намерена разговаривать и вообще не склонна более к общению. Они договорились, что Валентин займет студию на всю ночь в ближайшие выходные и, собственно им ничего от нее не нужно, они сами все сделают, просто надо, чтобы их впустили в десять вечера и все. На этом они расстались.

***

Этих троих боялись все. И взрослые, и дети, и власти, и обыватели. Одни говорили, что они беспощадные убийцы, скрывающиеся от правосудия, другие, что наркоманы, третьи еще что-то, но все о них так или иначе думали, а раз думали, значит, знали, что с ними не спокойно, не безопасно, одним словом – страшно. Они появились ниоткуда и поселились в старом замке, стоящим на скале над долиной. Один раз поздно вечером в город, стоящий в долине, въехала машина, видно было, что это очень дорогая машина, такую никто и не видел никогда, она была очень большая для легковой и под капотом раздавался звук мотора, который говорил, что его мощь просто необъятна. Из машины вышли три человека: молодой парень лет не более тридцати, небольшого роста полный негр лет пятидесяти и девица неопределенного возраста с чудовищными шрамами на лице и руках. Они закупили большое количество продуктов, всяких разнообразных мелочей, вещей, запихали все в багажник и направились к замку, после этого их больше никто не видел, но знали, что с этих пор в замке появились обитатели. Замок стоял на скале уже много столетий, рядом с замком стоял небольшой дом управляющего, который с семьей из поколения в поколение жил здесь и следил за замком и прилегающей территорией. Хотя, на памяти обывателей, никогда в замке никто не жил, однако управляющий исправно получал жалование от неведомого хозяина. И вот, как-то раз, жители, собравшись вечером в харчевне поговорить о том, о сем после трудового дня завели разговор об обитателях замка. И все пришли единогласно к выводу, что надо сообщить властям, может их разыскивают за преступления, и они скрываются и все в том же духе, даже решили сразу позвонить и предупредить об опасности, которая угрожает жителям долины. И тут раздался из угла скрипучий голос одного из самых старых жителей долины: «Не надо никуда звонить. Этого молодого человека зовут Дин – он внук старого герцога. Этот замок, вся долина, озера, реки, леса и горы в округе принадлежат его семье. Старый герцог приезжал сюда со своим внуком, когда тому было лет пять не более, я видел их и сам открывал им ворота. Я дал слово старику не разглашать, что он был здесь, потому лучше помалкивайте и не лезьте не в свое дело», – отрезал старик. Все заволновались: старый герцог, внук, да как это может быть, а почему ты знаешь об этом, может ты лжешь? Все галдели, а старик, выпив немного из стоящей перед ним большой кружки, сказал: «Когда я был еще мальчиком, как-то в один пасмурный день за мной приехала машина и тогдашний управляющий заплатил моим родителям, потом забрал меня и отвез в замок, где я познакомился со старым герцогом, который приставил меня к своему внуку в качестве его слуги, а может и друга, я уж не знаю. Почему выбрали меня? Не знаю, только в детстве мальчиками мы вместе с ним здесь бегали, играли, вместе нас учили, как равных, – старик глубоко задумался, стояла абсолютная тишина, потом старик продолжил – после, через год, когда старый герцог уехал он забрал с собой внука и я с ним больше не виделся, до того момента пока тот не привез сюда теперь уже своего внука Дина. Но мы с ним всю жизнь, редко, но переписываемся, как старые друзья детства. Ходят легенды, что существуют на земле семьи, чьи рода исчисляются тысячелетиями и передаются только по крови внутри рода, не смешиваясь с другими родами, и что они и только они являются истинными правителями всех народов и цивилизаций человечества. Так вот, это, правда, здесь родовое начало семьи герцогов и Дин прямой потомок такого рода. Может даже самого могущественного рода, как у них ведется… по чистоте крови. – Стояла глубокая просто подавляющая тишина, каждый почему-то не смел ее нарушить, как будто боялся, что будет наказан за это, а старик, вдруг спросил, – вы никогда не задумывались, почему на протяжении всей нашей жизни, жизни наших дедов и жизней их дедов и дальше, нашу долину ничто и никто не трогает? В мире идут войны, эпидемии, ураганы, засухи, землетрясения и прочее-прочее, а нас это по какой-то причине никогда не захватывало, не касалось, не трогало, не разрушало? Просто никто и ничто никогда сюда не заходит и не нарушает установленного здесь порядка уже несколько столетий? Ну не чудо ли это? Через наши поселения не проезжают автомобили, над нами никогда не пролетают самолеты, к нам не приезжают туристы, да и мы сами, задумайтесь, ведь никто из поколения в поколение не уезжает отсюда, а почему? Почему мы живем в неизменном состоянии, как жили и сто лет до нас и пятьсот, а может и тысячу, почему? Весь мир постоянно меняется, там – за неведомой чертой или границей происходят события меняющие облик планеты, саму суть жизни людей, кроме нас? А потому, что это не мы, а род герцогов не меняется, он пришел сюда в этот мир, и живет так, как было с начала времен. Так, как мы живем в долине, таким мир был создан для людей, – старик помолчал немного и с сожалением добавил, – для всех людей, а не только для избранных, – потом он с трудом поднялся и вышел из харчевни.