Валерий Цуркан - Рождественский квест

Снова пробрался поближе к ограде и неожиданно услышал впереди неясный шум. В первое мгновение решил, что показалось, но вскоре понял, что нет, и правда, в нескольких метрах что-то происходит. И тут заметил тёмный силуэт. Кто-то по-пластунски полз по насту. Человек это или зверь, разобрать невозможно. Сразу сообразил, что если человек, то уж точно не из оккупантов – те бы таиться не стали, сказали бы «хенде хох» и пальнули по нему. В этот момент ветер разорвал пелену облаков, и лунный луч осветил сугроб. Это не человек. Чёрная тень метнулась к нему, и Сергей едва успел выставить перед собой руки. Кто-то навалился, опрокинув его на спину. Зверь. Волк? Откуда здесь волки, в центре города? Собака? Он схватил напавшего за горло, но сдавить не успел. Щеки коснулся шершавый и тёплый язык. Комок скатавшейся шерсти облизал лицо, обслюнявив, обдав запахом псины и оставив во рту шерстяные ворсинки.

– Тхээ-тхээ-тхээ, – собака часто дышала, согревая лицо дыханием.

– Шарик, фу! – послышался приглушённый голос.

Шёпот раздался где-то рядом. Удивился, что не заметил, как кто-то смог подойти к нему почти вплотную незаметно. Пёс соскочил с его груди и шмыгнул к хозяину. Крутояров поднялся на ноги – перед ним стоял мальчишка лет тринадцати-четырнадцати. В лунном свете видно его худое лицо, запавшие глаза, слезящиеся и от этого блестевшие с особой силой.

– Ты кто?

«Да едрить тебя в квадратный корень! – мысленно выругался он. – Пропустил пацана! Если бы это был фриц, то он бы меня уже пришил! Так и подыхают люди, от глупых ошибок!»

– Ванька я, – ответил мальчишка.

Он подошёл ближе, и Сергей смог лучше разглядеть его. Мальчик был очень худ, вытянутое по-лошадиному лицо обветрено, а пальто не по размеру висело на нём как на швабре.

– Ты что здесь делаешь?

– А вы?

– Мне… надо… надо мне.

– И мне. Я за дровами пришёл. Печку топить. Здесь веток много, выкапываю по ночам.

– А днём нельзя?

– Не, днём нельзя. И ночью тоже нельзя. Немцы увидят – сразу пристрелят. Им ведь тоже топливо нужно. Скоро и этих деревьев не останется. Немцы их пилят, а нам остаётся веточки по ночам собирать. А вы партизан?

Крутояров чуть в экстаз не провалился от этих слов. Ну да, партизан он, защитник отечества.

– Ну, в каком-то роде – да.

– Я сразу понял, – худющий, как скелет, ребёнок погладил по загривку псину, усевшуюся у его ног. – Видно, что вы не из здешних.

– Это почему?

– Вы только недавно линию фронта перешли. Сразу видно. Вы сильный. У нас все еле ходят, от голода падают. А вы не голодали. Шарик, фу!

– М-да, ёлки ж твои палки, – протянул Сергей. – А я об этом и не подумал. Немцы, значит, тоже это заметят. И сразу загребут.

– Дядь, а вы откуда?

– От верблюда. Это Парковая улица?

– Парковая? Не знаю такой. Это шоссе Урицкого.

Урицкого? Ах ты чёрт, ведь Парковой эту улицу назовут уже после войны! А ведь вляпаться можно, забудешься, спросишь такую вот глупость, и – хана.

– А ты зачем с собакой выходишь? – спросил. – Она ведь шумит. Вот попадёшься немцам.

– Выгуливаю. Ну, и дрова заодно собираю. Шарика съесть хотели, когда совсем голодно стало, вот я и спрятал его в подвале. А он не дурак, он понимает всё. Он знаете какой тихий… Я его никому не отдам. Сам с голоду помру, а Шарика никому не отдам.

Сергей понял, что ребёнок может пригодиться. Мыслей пока никаких, но его можно использовать. В любом случае, каштаны из огня таскать лучше чужими руками. А моральная сторона его не очень-то беспокоила. Этого мира не существует, это только калька. Нет мира – нет проблем.

Он стал расспрашивать Ваню, как дойти до нужного места. Карта картой, но горожанин должен знать, как добраться до нужного места быстрей и не попасться при этом ночным патрулям.

– Мне нужно на Конюшенную улицу, – сказал он. – Я правильно пойду, если по Парк… по шоссе Урицкого, а потом сверну на Садовую?

Мальчик задумался.

– Конюшенная? Это которая сейчас 1 Мая называется? Лучше, наверно, по Советскому бульвару, а потом через парк на Московскую, – ответил он. – Идти дольше, но там немцев меньше. Они не любят эти парки. Все боятся, что снова партизаны появятся. Хотя почти каждый день прочёсывают их. А в темноте боятся. Хотите, я вас туда проведу! У меня нюх на фашистов. У Шарика тоже. Думаете, почему он к вам кинулся? Потому что своего почувствовал. Пойдёмте!

Крутой довольно хмыкнул. Дают – бери. Раз уж мальчишка сам предлагает помощь, почему бы не воспользоваться? Сапёр ошибается только один раз. Так что пусть этим сапёром будет Ваня.

– А дрова? Ты ведь хотел дров поискать.

Пацан махнул рукой.

– Да потом. Не это главное. Вам же помощь нужна. Вы ведь с заданием, фашистов бить надо. Я вас проведу, они и не увидят. Я уже научился по городу незаметно ходить. Я, дядь, всё сделаю, чтобы от немцев избавиться! Я ведь уже…

Мальчишка замолчал.

– Что «уже»? – спросил Сергей, заметив, что пацан оборвал сам себя на полуфразе.

– Ну, вообще… уже. Дрова уже собрал. Так что могу помочь вам.

Так он воленс-неволенс обзавёлся помощником. И ведь не скажешь мальчугану, что его задача – не фашистов бить, а бабла срубить. Ну да ладно, пусть пацан думает, что дядька секретную миссию выполняет. Может, и пригодится мальчонка. Главное, рукопись добыть, какая разница, как это делать? Руками парнишки? Ну и что? Деньги не пахнут!

– Пса с собой возьмёшь, что ли?

– Шарик фрицев за версту чует. С ним можно везде пройти!

– Пошли тогда!

Начинало светать. В морозном воздухе рассвет всегда навевал на Сергея тоску. Но сейчас тосковать было некогда, действовать нужно.

– А ты не боишься? – спросил Крутояров.

– А чего тут бояться? Что убьют? Лишь бы не мучили, а сразу убили.

Слышать это от четырнадцатилетнего хлопца было страшно.

***

Пользоваться помощью ребёнка в подобном положении Сергей всегда считал подлостью. Но именно в данном случае он считал это нормальным. Реальность эта вроде как выдумана. Что бы он ни сделал, в будущем ничего не изменится. Значит, никаких терзаний совести быть не должно. Их и не будет. Ведь это как игровой квест. Нужно найти некий предмет, и для этого можно воспользоваться любым инструментом. Ванюша и был таким вспомогательным персонажем, которым можно запросто пожертвовать, лишь бы добиться результата.

– Пойдёмте, дядь. Как вас звать-то? Я-то себя назвал.

– Сергей я.

Ваня уверенно направился к центральному выходу из парка, Шарик бежал впереди него. Оба они вели себя так раскованно, что хрононавт поверил – никаких немцев рядом нет. И что с того, что рядом с ними, где-то на той стороне пруда, в Екатерининском дворце расположена испанская дивизия. Мальчик и собака ничего не чувствуют. Значит, рядом никого нет. Зелёный свет, как говорится.