Николай Шмигалев - ПЕРВЫЙ ВИТЯЗЬ, или ХХ с гаком лет спустя

Нынче же в Диковатом Полюшке наибольший удельный вес (в плане земельных уделов и наделов) имело племя печенеловцев, в котором представители родственных родов каким-то образом умудрились собраться на шалтай-болтай, то есть на совещание, а может случайно их вожди на какой-нибудь свадебной тойдорой-пирушке встретились и за рюмочкой кобыльего кислого молока договорились жить дружно (как оно было на самом деле, даже историки разводят руками: «белое пятно» однако). А в понятие «жить дружно» они вложили такие пункты как: взаимопомощь при разборках с «не нашими», не делать «подлянок» своим и (самое на тот момент прогрессивное начинание) создание «совета старейшин», что, согласитесь, уже попахивало первыми признаками какой-никакой, а государственности. Благодаря такому «прогрессу», повторюсь, объединённое племя печенеловцев выдвинулось в Диковатом Полюшке на первый план, затерев остальные, менее креативные и продвинутые группировки. Вот они-то в последнее время и создавали проблем всем кому не лень. Своими постоянными набегами, поджогами, грабежами (одних курей они у приграничных крестьян спёрли – пять птицефабрик можно было организовать) они так достали и руничей живших у границ княжества, и других своих «соседей», что прямо уже в печёнках у всех сидели. Потому, кстати и прозвали это племя младое беспокойное печенеловцами (это чтобы вы знали, а то историки опять руками разведут, мол, не знаем, почему их так звали, «белое пятно» же). В общем, сильно лютовали злодеи-лиходеи. Никому проходу не давали и сами не на свои вершки разевали рты, что даже Перебор Светлогорыч несколько ночей дежурил на этих рубежах, пока не объяснил им популярно, что так делать нехорошо и чревато возникновению проблем со здоровьем. Так что, ко всему прочему, в Диковатом Полюшке имелись силы, которые точили недовыбитые зубы на богатыря рунийского.

Вот в какое интересное место въехали наши герои.

Взобравшись на ближайший курган для рекогносцировки богатырь и варвар зачарованно загляделись: над зелёными холмами, ясно различимый, вился в тихом, безветренном воздухе, клубящийся пар, а в низинах, середь луговых трав роились беспокойные светлячки. Первые лучи восходящего солнца выглянули из-за горизонта, разгоняя утренние сумерки и… прекрасное расположение духа у товарищей сменилось тревогой. Сизый дым, который путники приняли за утренние испарения, поднимался над сотнями костров, вокруг которых грелись озябшие печенеловские воины.

– Вот незадача! – переглянулся Перебор с варваром. – Как будто специально здесь оказались.

– И не говори, странно всё это, – согласился с богатырём Скотти. – Какая территория у этого Диковатого Полюшка, а они именно здесь очутились. Попахивает утечкой информации и провокацией, – варвар незаметно поправил рукоять своего двустороннего топора, торчавшего из-за спины, – что делать будем? Прорываться или объедем от греха подальше?

Перебор Светлогорыч немного подумал и принял решение.

– На рожон лезть не будем, но и спину им показывать не станем. Да и не факт, ежели в другом месте просочиться попробуем, что они туда не перекочуют. Попробуем с ними на словах договориться. У меня среди печенеловцев есть знакомые, хотя сам факт нашего знакомства для них не лучшее воспоминание, но может как раз это и подействует.

– Понимаю, – улыбнулся Крупный Рогатый Скотт. – Хорошо. Как скажешь. Давай, поезжай первым, а я тебе спину прикрою.

Богатырь благодарно кивнул варвару и пустил Приорушку вперёд, навстречу печенеловскому войску. За ним, прикрывая спину товарища, поскакал Скотти-варвар.

– Мир вашему дому! – подъехав к подозрительно притихшим у костров воинам, поднял в приветствии правую руку Перебор. – Кто у вас старший, мужики? С кем бы поговорить?

От одного из костров поднялся косматый нечёсаный воин с серьгой в ухе и шрамом через всё лицо.

– Я здесь старший! – сказал он, стараясь не глядеть богатырю в глаза.

Перебор Светлогорыч пригляделся повнимательнее и расплылся в улыбке.

– Чукогек, ты что ли?! Вот так встреча! Сколько зим, сколько лет?! – богатырь обернулся к внимательно следившему за печенеловцами варвару. – Это же мой знакомый, десятник Чукогек.

– Теперича, я тысячник! – поправил богатыря воин и дотронулся до шрама на щеке.

– Поздравляю! Молодец! – почти искренне обрадовался за «знакомого» Перебор. – Как лицо?! Смотрю, зажило? Ну, ты на меня не сердись за старое. Шрамы, сам знаешь, воинов, а тем более тысячников, украшают.

Ни один мускул не дрогнул на лице злопамятного тысячника Чукогека. Он даже криво улыбнулся (всё из-за этого шрама), хотя уже готов был отдать приказ на растерзание своего старого обидчика. Сдержался. Ещё и потому, что по полученной информации богатырь должен был приехать в их Диковатое Полюшко один, а их оказалось двое, причём и второй не менее внушительно и грозно выглядел.

– Чукогек, да слышишь ли ты меня?! – услышал тысячник богатыря, обращавшегося к нему. – Слышь? У нас, такое дело, проехать надо. Мы в этот раз не к вам, мы транзитом. Так что мы проедем? Али как?

Вот это богатырское «Али как?» напомнило тысячнику былое и окончательно отрезвило его. Тем более, что по ранее обговорённому плану, ему разрешалось пропустить рунийского богатыря вглубь Диковатого Полюшка, чтобы отрезать путь к отступлению, когда богатырь наткнётся на их основные силы во главе с бесстрашным Барабир-багатуром.

– Какой разговор, Перебор-багатур, – льстиво ухмыльнулся Чукогек. – Поезжай куда надо. Мы тебя пропускаем. Тебя многие наши помнят и уважают. Глядишь и с ними встретишься, покалякаешь. Проезжай смело! – тысячник махнул рукой, и его воины раздвинулись, отащив в стороны и костры, образовав широкий проход через войско.

– Ну, рад был увидеться, тысячник Чукогек! – помахал Перебор старому знакомому и без опаски поехал через проход.

Скотти-варвар, не разделявший радости богатыря, последовал за ним, чутко контролируя фланги и тыл.

– Берфуля кахахачи! – грязно выругался на своём Чукогек (цензура запретила переводить это выражение, поэтому догадывайтесь сами, господа хорошие, что гражданин имел в виду), когда его злейший враг со своим спутником беспрепятственно проехали через всё войско и поскакали дальше. – Я тебе всё припомню, рунийский богатырь!

Тысячник отправил гонцов вперёд предупредить, что «сыр в мышеловке», затем приказал сниматься с привала и седлать коней.

Через полчаса его войско, в полном молчании, последовало за немногочисленным, но от того не менее опасным, противником.

– Видишь, как всё хорошо сложилось, – сказал Перебор, поравнявшемуся с ним Скотти. – Помнят меня здесь. Уважают!

– Надеюсь, что это действительно так, – оглянувшись, и увидев сзади клубы пыли, ответил варвар. – Хотя меня терзают смутные сомнения.